Страница 3 из 26
А для того, чтобы не допускать эпидемий и пандемий в большой стране, где постоянно перемещаются миллионы (!) эвакуированных, мобилизованных и демобилизованных по ранениям, создавались в тылу и на фронте бани с прожарками и санпропускниками, прачечные, парикмахерские, столовые, в тылу – гостиницы, общежития, детские сады и детские дома… И пандемий, какие унесли в Первую мировую войну и в Гражданскую миллионы жизней, допущено не было. Это заслуга союза медиков и коммунальщиков, поддерживающих культуру быта. И учителей – пожалуй, передового отряда бойцов культурного фронта.
…В СССР того времени всем понятны были образные выражения – культурная революция, культурный фронт, бойцы культурного фронта. В суровые и голодные годы Гражданской войны, когда «бывшие», т. е. «господа», «белые», и вчерашние «чумазые» из «низшего сословия» – «красные», сцепились в смертельной схватке за своё будущее, победили красные. Не потому ли, что одновременно с боевыми действиями на всех фронтах не только против белых, но и против интервентов всех мастей открылся ещё один, самый важный фронт, – культурный? И началась самая важная революция – культурная?
По данным переписи 1897 г. 78 % населения Российской империи было неграмотным. И, в самом деле, подписывалось крестиком. В формулярах переписи вопрос о грамотности стоял просто: «Умеет ли читать?»
А красные, казалось, смотрели далеко вперёд и, начав с элементарной ликвидации безграмотности молодых и старых, электрификации и радиофикации страны, озаботились открытием новых школ, училищ, рабфаков, институтов и университетов. Сделали общедоступными музеями вчерашние дворцы. Дали толчок развитию кинематографа, живописи, литературы. Сделали «модным» чтение газет, посещение изб-читален, библиотек, кино и театров. И даже закрывая храмы, чаще всего преобразовывали их в «храмы культуры» – клубы, библиотеки, кинотеатры, выставочные залы. Лозунг: «Культуру – в массы!» был тогда таким же важным, как стал в 1941–1945-м фронтовой «Всё – для фронта, всё – для победы!»
Но и когда Гражданская война отгремела, само понятие «культурный фронт» не сошло со страниц газет и журналов, с экранов кинохроники страны и в 1930-е годы индустриализации-модернизации. За первые 20 лет советской власти в СССР сложилась уникальная новая трудовая интеллигенция, живущая не ради «чистого искусства», «искусства ради искусства» и себя в нём, но ради блага народа.
Она самоотверженно воевала в годы Великой Отечественной в рядах Красной Армии и выступала в концертных фронтовых бригадах, создавала вдохновенные песни, стихи, плакаты, картины, карикатуры – для «культурной зарядки» бойцов. Самозабвенно работала в трудовом тылу на «культурном фронте» – в издательствах, газетах и на радио, в библиотеках, музеях, театрах, клубах, избах-читальнях.
Отметим и повседневную готовность громадного большинства бойцов культурного фронта к весьма скромному уровню жизни, к бытовым тяготам и лишениям, к мизерным зарплатам – ради желанной Победы. В архивах встречаешь документы о печальных последствиях такого стоицизма и мужества бойцов культурного фронта. Например, в письмах в ЦК ВКП(б) наркома просвещения РСФСР Потёмкина (Наркомата культуры тогда не было, культура входила в ёмкое понятие «просвещение», а культурно-просветительные учреждения – в Наркомат просвещения). Нарком пишет о случаях дистрофии среди сотрудников не только периферийных, но и центральных столичных библиотек, просит перевести их на снабжение по рабочим карточкам хотя бы 2-й категории…
Зато «бойцы культурного фронта» понимали важность духовной пищи для воюющей страны, живущей по строгим продовольственным карточкам. И не забывали даже в самые тяжкие периоды войны отмечать дни юбилеев и годовщин выдающихся деятелей культуры и науки России, советских республик и всего мира.
Представим блистательный список этих имён и удивимся памятливости бойцов «культурного фронта», их стремлению передать свою уважительность к корифеям прошлого как можно более широкому кругу советских людей. В 1941-м – чествования М. Лермонтова и азербайджанского классика Низами. В 1942-м – узбекского поэта Навои, А. Пушкина, украинца Т. Шевченко, украинского композитора Н. Лысенко, художника М. Нестерова, академика И. Павлова, белоруса Я. Коласа. В 1943-м – И. Ньютона, вторично – Т. Шевченко, М. Коцюбинского, М. Горького, А. Островского, К. Тимирязева, Н. Коперника, Л. Украинки, Г. Успенского, И. Тургенева, П. Чайковского и траур по скончавшемуся в США С. Рахманинову. В 1944-м – юбилеи Н. Римского-Корсакова, В. Шекспира, С. Стальского, просветителя екатерининского века Н. Новикова, М. Глинки, художника В. Поленова, А. Чехова, И. Крылова, И. Репина, Н. Островского, А. Голубкиной, Вольтера. В начале 1945-го – А. Грибоедова, И. Мечникова и 5 мая – А. Попова, изобретателя радио, объединившего в годы войны всю страну в единый фронт.
Громадная армия «бойцов культурного фронта» задумывала инициативы, начинания, культурные мероприятия, обращалась с письмами в руководящие органы страны и местной власти и, как свидетельствуют документы, хранящиеся в РГАЛИ и РГАСПИ, в большинстве случаев получала поддержку.
Как обидно, что за навязанными нам спорами об истории Великой Отечественной войны о «позорных» отступлениях, об «ошибках и просчётах» Сталина, о «неоправданных» потерях и «слишком высокой» цене победы мы редко вспоминаем о настоящих подвигах бойцов культурного фронта – в дни эвакуации и на новых местах, в боевой обстановке и особенно – в фашистской оккупации, когда слабодушные склонялись перед врагом, а сильные – стремились сохранить культурные ценности любым способом и часто – ценой своей жизни.
…Какой вывод мог сделать о далёкой, сражающейся в одиночку стране думающий человек на Западе, ознакомленный не только с боевой обстановкой на фронтах, но и знающий о фронте культурном? Приведу ещё одну цитату из речи Чарли Чаплина, великого артиста и режиссёра, извлечённую из архивной переписки под грифом «секретно»: «Русские люди, должно быть, имеют чувства чего-то вечного в своих душах. Они почти боги, и Бог поймёт их, так как ему неинтересна техника…»[6]
Если Богу неинтересна техника, то, может быть, именно поэтому не приживается определение Второй мировой войны как «битвы моторов»? Зато появляются более глубокие определения – «битва цивилизаций», «битва идеологий». Американский историк Дэвид Гланц, автор книги «Советское военное чудо 1941–1943. Возрождение Красной Армии…», нашёл для «Восточного фронта», как стараются называть в Европе Великую Отечественную войну СССР против фашистской Германии и её сателлитов, особое название – «культуркампф» – битва культур…
«Я намереваюсь… пограбить», – заявил рейхс-маршал Геринг в августе 1942 г. имперским комиссарам оккупированных областей и представителям командования сухопутных сил. И приказал: «Вы обязаны выслеживать, как легавые собаки, где и что есть… Ей-богу, вы посланы туда не для того, чтобы работать на благо и утоление горестей доверенных вам народов, а чтобы выжать из них всё, до последней капли»[7].
Великая Отечественная война была сражением между захватчиком и защитником, и у каждого – свои представления о культуре, о добре и зле, и даже «боги» у них были разные…
Просвещение – это культура и образование
…Слабые знания школьников, особенно в области истории, географии, литературы и их неорганизованный досуг, не соответствующие духу времени учебники и программы, отсутствие школьной формы и некачественные детские игрушки, низкая заработная плата учителей и их недостаточное социальное обеспечение – вот спектр тех проблем «детского мира», которые стоят перед современным российским обществом. И не парадоксально ли, что ровно те же вопросы в срочном порядке пришлось решать власти и обществу в годы Великой Отечественной войны? С одной существенной разницей – воюющей стране, тратившей в сутки в среднем на военные расходы 388 млн рублей, платившей союзникам за поставки вооружения и тушенки-сгущенки по ленд-лизу золотом, было куда сложнее изыскать средства на коренные изменения в школе, но эти средства были найдены!
6
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 123.
7
Зейдевиц Р., Зейдевиц М. Дама с горностаем. Как гитлеровцы грабили художественные сокровища Европы. М.: Прогресс, 1966. С. 63.