Серебряная осень

«Макара» я отдал Маше — она не особо и сопротивлялась, хотя видела, что ремень с кобурой я снял с убитого. Сейчас пояс был на ней, прямо поверх куртки — правда, пришлось пробить в нём лишнюю дырку, чтобы не съезжал на бёдра. Вот только не уверен, что она сможет из него выстрелить — я и не показывал, не до этого, пока что наган есть. Пусть хотя бы потаскает… Выйдем на открытое место — покажу, в лесу лишний раз шуметь неохота.

Если верить Юркиной карте, виденной мельком ещё тогда, на кухне — до Морозково было километров семь, и прошли мы их за два с лишним часа. Причём прошли и правда без лишнего шума — два раза на дорогу перед нами выскакивали совершенно непуганые зайцы–русаки, короткоухие и долговязые, один раз крадучись вышла лиса и, увидев, как мы приближаемся, юркнула в подлесок.

Было около половины третьего, когда мы вышли на западную окраину деревни.

Глава 15

Первое, что мы почувствовали, едва подойдя к Морозково — пахло дымом. Причём тянуло весьма ощутимо — даже странно, что, проезжая деревню несколько часов назад на машине, мы этого не почуяли.

А вот хорошо это или плохо?

Дым — значит, что–то горит. Гроз не было, траву поджечь было нечему — значит, огонь рукотворный. То есть — поблизости люди.

Я вытащил из сумки бинокль. В лесу от него никакого толку, а вот на открытых местах — вещь полезная. Особенно сейчас — погода не самая солнечная, ни бликанёт.

— Так, Маша… Ведём себя очень тихо.

В рукотворном дыме есть и плюс, и минус. Плюс — это значит, что люди не таятся, не сидят в засаде, а нам после того, что случилось в Волково, стоит опасаться именно этого. Но есть и минус — людей может быть много, они могут быть уверены в себе настолько, что спокойно жгут костры. Что же здесь? Который из вариантов?

Если дыма не было утром — возможно, те, кто разожгли огонь, прибыли сюда уже после нас. Пешком или на транспорте? Вопрос актуальный. Это, кстати, вполне могут быть Охотники из города — тогда мы практически спасены.

Но выходить на открытое место, не поняв, с кем именно мы столкнулись — категорически нельзя. Нужна разведка.

Затащив Машу за разросшийся куст, я осторожно приложился к биноклю. Ага, вон он, дым — почти из центра деревни. Если не знать, что искать — не сразу и заметишь. Скорее всего жгут сухостой, тогда особо заметного дыма и не будет, сейчас не сыро. Вряд ли греются — скорее всего готовят еду или чай кипятят. Вопрос только — где они расположились? Дорога изгибается за дома, прямой видимости нет, деревня вообще стоит на пригорке — выше, чем мы сейчас.

— Кто там? — шёпотом спросила Маша.

— Не знаю, — я ещё поводил биноклем. То, что не засада, не значит, что не выставили наблюдателя — но нет, отсюда никого не видно. Либо маскируется — но тогда это профессионалы, нам их не переиграть. — Кто угодно — изгои, Охотники, даже местные сектанты.

— А такие есть?

— Понятия не имею. Вполне могут быть… На других направлениях встречались.

— Может, оборотни?

— Маш, оборотни всегда выходят на охоту в звериной форме, так они намного сильнее, — вздохнул я. — И разводить костёр ради жратвы или чтобы погреться — вряд ли будут. Нет, это скорее всего люди. Вот друзья они нам или враги — это вопрос…

— И что делать будем?

А если… Попытка не пытка?

— Ты ж вроде говорила, что там, у церкви, стала невидимой. Как ты это сделала?

— Я не знаю, — насупилась девчонка. — Я жутко испугалась, и вообще не поняла, почему этот бородач меня не видел.

Вот заливает, или что–то похожее и правда было? Может, она просто спряталась после того, как пальнула по Юрке? Но три выстрела она сделала точно, пустых гильз–то в барабане три было. Что же именно тогда произошло?

Что–то ещё лезет в голову, тоже с Марусей связанное… но мысль не ухватить, блин.

— То есть, повторить не сможешь?

— Как я смогу повторить, если сама не понимаю, что произошло? — огрызнулась Маша.

— Ну ладно, ладно… Невидимка в разведке нам бы пригодилась.

Кстати, ни разу не слышал, чтобы выпускники Колледжа практиковали возможность исчезать из поля зрения. Только энергия и всё, что с ней связано… Ладно, будем разбираться с Машей по ходу дела. Сейчас в город бы добраться.

— Давай тогда так, невидимка ты моя… Сейчас быстро, очень быстро перемещаемся воооон туда, — я указал на приметное дерево в самой деревне, но сильно правее дороги. Судя по цепочке домов, там улица — как минимум мы можем увидеть вдоль неё тех, кто развели костёр, а в идеале — обойдём их.

— Прямо так и бежим?

— Нет! Сначала вон за те кусты, потом — в следующие… Я впереди, ты за мной, метрах в трёх. Старайся ступать именно там, где и я…

Метров четыреста… Много, конечно. Но и до костра — примерно столько же. Есть шанс проскочить.

По полю пришлось бежать примерно половину — я аж выдохнул, всё же тяжеловато, а вот потом началась дорога — точнее, бывшая дорога, заросло всё не меньше, но хоть земля потвёрже. Несколько вытянутых прудов, вода в которых покрыта палыми листьями с соседних деревьев, повалившаяся ограда, чудом уцелевшее пугало на одном из огородов — и мы выскочили к покосившемуся дому, когда–то добротному, а теперь осевшему в землю чуть не по окна.

Так, теперь главное — отдышаться… Пробежали вроде удачно, без лишнего шума. Вот бы и дальше так.

Я смотрел на девчонку — стоит, уперев руки в колени, жадно глотает воздух. Тоже не особо спортсменка… Да и я примерно так же — не экстремальная, но всё же серьёзная нагрузка.

Ну ладно. Всё верно, этот дом, как и другие, стоят вдоль улицы. Увижу отсюда что–нибудь?

Бывшая улица заросла ничуть не меньше, чем всё остальное вокруг, но всё же мне удалось найти более–менее удачную точку. И увиденное ну совсем не понравилось.

С того места, где я находился, я видел костёр и трёх человек, но вот котёл, висевший над костром, явно намекал, что это далеко не все — один помешивал варево, периодически его пробуя, и видно было, что котёл полон до краёв. На троих не будут варить настолько много — значит, их минимум вдвое больше.

Расположились они почти аккурат на перекрёстке, который мы проезжали утром — ничуть не прячутся. У того, что помешивает, за спиной винтовка — кажется, классическая «трёхлинейка». Ещё один сидит, к забору прислонено, похоже, охотничье ружьё. Третий разговаривает с кем–то — а, ну да, явно с тем, кого не видно, — и у него на плече небрежно висит АКСУ…

Но плохо не это — тут многие вооружены до зубов. А вот одеты они с бору по сосенке, и антураж, как бы это сказать… нехороший.

Вон у того, что помешивает в котле, на спине куртки виден намалёванный чем–то белым символ черепа. У того, что сидит, белым вымазано лицо. У третьего, который с автоматом, на поясе болтается выбеленный череп без нижней челюсти.

Три из трёх — слишком много, чтобы быть совпадением. Это не Охотники и явно не просто изгои, а банда. И тут уже глубоко по барабану, есть ли у них вожделенный транспорт — надо делать ноги, и как можно быстрее. В одиночку я справлюсь максимум с двоими, и то если сильно повезёт. А если эти ещё и закинулись какой–нибудь алхимической дрянью — тогда и шансы сбежать могут стремиться к нулю…

Вот и слушай сводки об отсутствии активности. Утром датчик их не показал, навстречу нам они тоже не попались — значит, шли они позади нас. Вряд ли на нас охотились, хотя и это нельзя отрицать — могли идти со стороны Гидростроя или перейти с правого берега по бывшему железнодорожному мосту, мимо которого мы проезжали. А если на машинах — то только от Гидростроя, по мосту на машине не проехать. Что они тут делают? Да блин, что угодно. Может, у них логово в одной из заброшенных деревень. Правда, «караванных путей» тут нет, так что не так уж это практично — зато и патрули сюда редко забираются.

Бродят… Вон ещё один вышел, с «томми ганом», как у Юрки. Хорошая машинка, убойная до жути. У этого тоже лицо в белый разукрашено. Донёсся хохот. Да, надо валить, и неважно, есть у них машины или нет. В идеале и идти бы не по дороге, но без карты заблудимся, да и поля здесь не особо проходимые, болотин много — Ленинградская область, как–никак. Значит, надо обходить деревню по широкой дуге и идти навострив уши — чтобы в случае чего прятаться. Вдруг и правда вопреки всей логике к реке пойдут… Правда, если и у них окажется колдун — вычислят нас, спрятавшихся, в два счёта.