Страница 31 из 75
Глава 12
И в эту ночь Минерву тоже разбудили мучительные стоны.
Но на этот раз стонал не Колин.
Проснувшись, она обнаружила его мирно спящим рядом. Ужасные звуки доносились из-за стены — глухие удары и отчаянные вскрики.
— Колин! Колин! — она потормошила его. — Проснитесь! Кого-то убивают!
— Что? Кто? — Пэйн резко сел в кровати и ударился головой о наклонную балку
стропил. — Ай! Хотите сказать, убивают еще кого-то кроме меня?
Мисс Хайвуд коснулась его руки и многозначительно склонила голову набок:
— Слушайте!
Виконт закрыл глаза.
Отвратительные звуки насилия все продолжались — слышны были пронзительные вскрики женщины.
— Ну? — нетерпеливо спросила Минерва, чувствуя, что теряет самообладание. — Может, встанете, оденетесь и хотя бы позовете хозяина гостинцы. Мы должны что-то сделать!
Колин вздохнул и потер ладонями лицо:
— То, что вы слышите — не убийство. Никто там не умирает. Разве что по-французски (41).
— Что значит по-французски?
— Это соитие. — Пэйн рухнул обратно на подушку и прикрыл рукой глаза. — Эти люди, кто бы они ни были, не дерутся. На самом деле они прекрасно проводят время, — пояснил он и пробормотал под нос: — Черт бы их побрал!
— Это всегда так громко? — удивилась Минерва.
— Только когда обоим хорошо.
— Хорошо? — нахмурившись, она прислушалась. Не похоже, чтобы бедняжке за стеной было хорошо: она даже взывала к Господу.
— Как можно быть такой любознательной и образованной, но при этом такой наивной? Вы ведь понимаете, что такое соитие?
— Разумеется. Во всяком случае, научную сторону этого вопроса. — Из-за стены раздался еще один громкий вскрик, Минерва вцепилась в руку виконта: — Колин, вы уверены?..
— Да. — Он накрыл лицо подушкой и простонал в нее: — А я-то думал, что сон в одиночестве будет большей пыткой!
Ритмичные удары стали громче и чаще. Низкий мужской рев присоединился к женским вскрикам.
А затем все прекратилось.
— Ну вот, — сказал Колин, пристраивая подушку обратно под голову, — они кончили, и теперь мы можем немного поспать.
Прошло несколько минут, и он заявил:
— Вы не спите!
— Как и вы.
— Не могу. Черт побери! Я слишком впечатлительный. — Он повернулся на бок, лицом к Минерве, и кончиками пальцев коснулся края ее рукава: — Может, вы тоже такая? Вас возбудило то, что мы услышали?
Она не знала, что и думать о разлившемся по телу тепле и о ласкающем ее руку пальце Колина, поэтому ответила:
— В целом я чувствую себя смущенной.
Виконт тихо рассмеялся:
— Не верю, что вы так невинны. — Его рука скользнула вниз, к ее боку. — Но вы же понимаете, что этот процесс дарит удовольствие?
— Да, я пришла именно к такому выводу. Но раз так, почему тогда это не сопровождается более приятными звуками?
— Потому что акт любви — не цивилизованное действо. Это — природа в ее чистейшей, первичной форме. Примитивной и дикой. Вы же должны это немного понимать, если хоть когда-нибудь… — его брови взлетели. — Подождите. Только не говорите, что вы никогда… Вы ведь ученая женщина, которая может по памяти воспроизвести логарифм, описывающий форму раковины аммонита! Не говорите мне, что не знаете, как устроено ваше собственное тело!
— Я ничего не говорю, — ее дыхание стало неровным.
Рука Пэйна прокралась к ее бедру.
— Да быть того не может, чтобы этот бесстрашный исследователь подводных пещер не изучил свою маленькую пещерку.
Колин через простыню прикоснулся к Минерве. Там. Между ног. Перед ее глазами вспыхнули искры. Она коротко вздохнула, но тут же снова сомкнула губы.
— Вы что-то сказали.
Она покачала головой, чувствуя, как громко бьется в груди сердце.
— Хм, кажется, вы умеете понимать удовольствие, — пальцы виконта начали вычерчивать круг. — То, которое испытывают в тишине и втайне. Ведь рядом с вами всегда кто-нибудь был, верно? Сестры, слуги. Трогали ли вы себя таким образом? Крепко стиснув зубы, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить стоны.
Кончики его пальцев нежно поглаживали интимное местечко Минервы. Прикосновения были так легки, что казались случайными, непреднамеренными. Но Минерва знала, что это не так, и ее тело тоже знало: соски напряглись, сморщились, а там, где сходятся бедра, вдруг повлажнело.
Эти запретные, непредсказуемые касания возбуждали больше, чем прямой физический контакт.
Мужчина трогал ее там!
Колин трогал ее там!
Она не могла в это поверить. Нельзя позволять такого!
Но она позволила, и — о небеса! — это было чудесно! Поверх сорочки и простыни кончик пальца виконта скользнул по внутренней поверхности бедра Минервы, и от этого перехватило дыхание.
— Колин!
— Нет-нет! Если я неправ, не говорите об этом. Мне слишком нравится такая мысль: маленькая естествоиспытательница тихонько исследует себя под ночной рубашкой. Или, может быть, в ванне. — В голосе искусителя звучали порочные ноты. — Любопытные пальчики бродят по телу в погоне за удовольствием, что постепенно нарастает, пока не достигает пика, от чего вы содрогаетесь в полной тишине.
Он нежно прижал ладонь между ее ног и тихо простонал:
— Боже, Мин, у мужчин много эротических фантазий, но, думаю, для меня этот образ самый возбуждающий.
— Вы неправы. По большей части.
Виконт замер:
— По большей части?
Силы небесные! И зачем она это сказала? Весь их разговор был таким стыдным! С трудом верилось, что он происходит на самом деле. Исследовала ли она раньше себя? Да. Испытывала ли в те тайные моменты хоть тень того приятного возбуждения, которое ощущала сейчас с Колином? Боже, нет! Ничего подобного. Очевидно, она — испорченная девчонка и плохой ученый. Неудачница во всем.
— Нам нужен еще один урок, Мин.
От этих слов ее охватил трепет:
— Вы так считаете?
— Да. — Пэйн погладил ее живот. — Вам необходимо понять всю силу этого ощущения: как может быть хорошо, когда вы не сдерживаете себя. — Он передвинул ладонь и провел пальцами под грудью Минервы. — Вы должны узнать, чего заслуживаете от мужчины. А иначе дело кончится браком, лишенным страсти. Вы окажетесь привязанной к дряхлому, скучному ученому, чьи идеи будут вас восхищать, но чьи прикосновения никогда не заставят вас извиваться и стонать от сладкой муки.
Мужские пальцы замерли между ее грудей:
— Вы доверите мне?
— Что?
— Ваше тело. Ваше удовольствие.
Минерва не знала, что ответить на этот прямой вопрос. Она уже вверила Колину свою безопасность и свои чемоданы. Она даже могла бы поручить его попечению свою добродетель, но никогда бы не доверила ему свое сердце. А разве этот орган не является самой главной частью ее тела?
Однако Минерва так жаждала прикосновения Пэйна. Желание сковало ее уста и язык. Она не могла заставить себя сказать «нет».
— Закройте глаза и подумайте о нем, — приказал виконт.
Она зажмурилась.
— О ком?
— О нем, кто бы он ни был. О сэре Алисдэре Кенте. Или о волшебном принце. Вы же наверняка о ком-нибудь мечтаете. Все леди так делают.
Да, у каждой девушки есть мужчина ее мечты, и Минерва не была исключением.
Однако большинству девиц никогда не выпадал случай лежать рядом со своим идеалом во плоти — как это происходило сейчас с ней. Хотя она и старалась не потакать своим грезам, но едва ей стоило сдаться и вообразить себя в объятиях красивого, недосягаемого мужчины, как тот… оказался очень похож на Колина.
Невыносимо признаваться в таком даже самой себе. А уж о том, что это может узнать Пэйн, даже помыслить было страшно.
Она почувствовала, как виконт пошевелился, а затем лег на нее всем своим горячим, мускулистым телом. Их разделяла лишь льняная простыня.
Минерва напряглась.
— Тише! — прошептал Колин, нежно, но настойчиво раздвигая ее ноги и устраивая между ними свои бедра. — Все в порядке. Я не причиню тебе вреда. Я даже не подниму эту простыню. Под ней ты в безопасности. Просто закрой глаза, разомкни губы и узнай, каково это.