Страница 35 из 66
- Обчистили. Это кто ж мне удружил?
Профессиональная гордость капитана была уязвлена. Мозг заработал. Старых друзей из списка подозреваемых он вычеркнул сразу же. Такова уж была натура у капитана. Если друг, то до конца. До гробовой доски. Последнюю рубаху отдаст, в омут кинется, из беды выручит. Вот за это-то и еще, может, за легкий и веселый нрав и любили Илью все, кто хоть раз имел с ним дело.
Капитан проанализировал события прошедшего дня шаг за шагом. Рыбалка, черти, караван..... Последний раз он ощущал на себе крест на пиру. Это Илья помнил точно. Отец Митрофаний... посол...
- Мандладашский народный обычай! - дошло наконец до отца-основателя. Тот шустрый посол. - Анализ ситуации был закончен.
В тронном зале его с нетерпением ждали царь-батюшка, министр финансов, Никита Авдеевич, Соловей и так до конца и не очухавшийся народный целитель.
- Ожил, терминатор? - Тот мрачно мотнул головой и торопливо схватился за очки. Люстру министр финансов ему простил, справедливо выставив счет за учиненный во дворце погром боярину Нарышкину, но рисковать не стоило. Значит так, бра... - Илья великолепно помнил братковый сленг, занесенный им в тридевятое три года назад, но последнее время капитана от него стало немного коробить. - Короче, я на поиски Марьи-искусницы отправляюсь, но перед этим хотелось бы повидаться с послом вчерашним. Из Мандладаша.
- Зачем? - удивился Чебурашка.
- Я тут думал, думал... - неопределенно пробормотал Илья.
- О чем? - заинтересовался Никита Авдеевич.
- Мое профессиональное чутье, - капитан почесал грудь в том месте, где когда-то лежало Кощеево яичко, - говорит мне, что с этим послом не все чисто. Стоило бы почитать его грамотки. Да и с самим потолковать в приватной беседе. - Илья выразительно стукнул кулаком о раскрытую ладонь.
- Соловей! - нахмурился Иван. Воевода сыскного приказа опрометью кинулся исполнять высочайшее повеление. Через пару минут он вернулся мрачный как туча.
- Исчез. С утра его никто не видел.
- Папа проснулся? - в окне появилась голова Центральной. - Там Яга уже заждалась.
- Меня? - удивился Илья.
- Попрощаться с тобой перед дорожкой хочет, - пояснила Левая, высовываясь из другого окна, и шмыгнула носом
- Вы уж извинитесь перед ней, ребятушки. Недосуг мне. Марьюшку спасать надобно.
- Ни в коем случае!
- Папа!
- Что ты! Она всю ночь пирожки тебе в дорожку пекла. Не обижай!
Иван уговаривать не стал. Он подхватил капитана на руки, поднес к окну и сунул в зубы Центральной.
- Доставишь в целости и сохранности, - распорядился царь.
- Какой базар! - ответствовал судья, роняя "папу". Хорошо Левая и Правая были на подхвате. Они бдили на совесть.
В отличие от "папы" Кощей этим утром проснулся в своей "камере" с больной головой.
- Воды, - жалобно простонал он, не открывая глаз.
- Ожил, - удовлетворенно вздохнул Лихо, - всю ночь тазик просил, а теперь на водичку потянуло.
- Я бессмертный, - простонал "узник".
- Если б не моя терапия...
- Ты что, - подскочил Кощей, - меня лечить посмел?!
- Шлаки выводил, - степенно кивнул головой "народный целитель", передозировка дело серьезное. Запросто концы мог отдать.
- Вон! - рассвирепел Его Бессмертие. Лихо оскорбленно поджал губы и покинул "камеру" с гордым видом непризнанного гения.
- Шарлатаны... знахари-недоучки...
Кощей выполз из постели, доплелся до стола, сдернул с него недопитый накануне пузырь "Тройного борзенского" и одним махом добил емкость. Через десять минут в голове просветлело.
- А жизнь-то налаживается, - бодренько хмыкнул Кощей, торопливо одеваясь. - Чем бы заняться? Из камеры сегодня мне никак... Папа еще не отбыл... а может быть, отбыл? - Его Бессмертие покосился на поднос. Скотина все-таки этот Лютый. Пришел и все опошлил. Может, заняться?
Решив, что все равно делать нечего, Кощей принялся колдовать над своим окном в мир, и то ли терапия Лиха одноглазого, то ли его собственная помогла, но дело пошло так шустро, что через два часа аппарат заработал, причем не хуже зеркальца Яги. Передачи ловились не случайные, а четко по заказу. К испытаниям Кощей приступил немедленно, потребовав от подноса показать ему, что творится в данный момент на лесной полянке, ибо именно оттуда по плану и должен стартовать на остров Буян их любимый "папа". Сделал он это вовремя, так как у ямы, оставшейся после драматического старта дуба, жители лесные в тот момент получали последние инструкции.
- ...и если хоть один коготь, хоть один зуб папу коснется...
Разноголосый рев и вой лесной братии был настолько искренним, что Яга поняла: аудитория прониклась. Леший погрозил своим корявым, узловатым пальцем:
- Смотрите! За базар ответите. Дорожку чтоб расчищали, о пропитании заботились... Что? Да не о своем! О папином!
- Не стоит, - вмешалась ведьма, - об этом я сама позабочусь.
- Задачу поняли?
- Понять-то поняли... - рискнул подать голос седой матерый волчище.
- Какие проблемы? - грозно нахмурился лешак.
- Не доскакать нам под ношей такой - боязливо провыл вожак стаи, ежели папа хоть наполовину в царя-батюшку - хребет сломается.
- Не волнуйся, - успокоила его Яга, - папа не телесами - умом берет. Выдюжишь.
- Меняйтесь почаще, - посоветовал леший. Стая жалобно заскулила, сообразив, что от роли скакунов ей отвертеться по-любому не удастся.
- Все по местам! - Яга заметила черную точку на горизонте. Это летел Горыныч. Мировой судья лихо приземлился на опустевшую от лесной живности поляну.
- Прилетел сокол наш ясный, - заворковала бабуся, - отечества нашего спаситель...
- Полно, бабушка, - засмущался Илья, соскальзывая с Горыныча, - нашла спасителя...
- Спаситель, спаситель, не сомневайся. И сейчас вот за Марьюшкой в поход собрался. За дело наше радеешь. Если папа за дело взялся, раскола да смут гражданских государству нашему бояться нечего. Так ведь, Гена?
- Точно, - подтвердил зелененький домовой.
- Позволь, позволь, - нахмурился капитан, - какой еще раскол? Какая смута?
- Пока никакой, - успокоила его ведьма, - а вот как спасет нашу Марьюшку какой-нибудь недоросль, да после свадьбы потребует полцарства, да начнет с царем-батюшкой собачиться насчет территорий... У нас ведь народ такой: всяк кусочек пожирней ухватить норовит...