Страница 11 из 24
Так, оскорбление насильственным действием, допущенное военнослужащим в отношении своего начальника при выполнении последним служебных обязанностей, влекло за собой лишение свободы на срок не ниже одного года. Но если это оскорбление было нанесено «только на словах или ненасильственным действием», то применялось направление в штрафную часть на срок не ниже шести месяцев, при смягчающих же обстоятельствах применялись правила Дисциплинарного устава[82].
Направление в штрафные части на срок до трех месяцев влек за собой побег, совершенный в первый раз и «при наличии смягчающих обстоятельств или малой политической сознательности»[83]. Под побегом понимались: а) самовольное оставление военнослужащим своей части или места службы на срок свыше шести суток, а равно и продолжающееся менее шести суток, если военнослужащий в течение указанного срока не возвратился добровольно; б) неоднократная самовольная отлучка, то есть самовольное оставление части на срок менее шести суток при условии добровольного возвращения в часть или к месту службы.
Кроме того, применение меры социальной защиты в виде лишения свободы на срок до шести месяцев или направление в штрафные части, а при наличии смягчающих вину обстоятельств – применение правил Дисциплинарного устава следовали в случае нарушения военнослужащим «уставных правил караульной службы и законно изданных в развитие этих правил особых приказов и распоряжений, не сопровождающееся вредными последствиями»[84].
Состоявшееся в феврале 1925 г. Всесоюзное совещание военно-судебных работников поддержало курс на строгое разграничение сознательного нарушения красноармейцем своего воинского долга и военной дисциплины и нарушения в силу невежества и несознательности, следствием чего должно было быть в первом случае – рассмотрение дела в уголовном порядке, а во втором – применение дисциплинарно-воспитательных мер. Зафиксировав факт того, что пребывание в общеуголовных тюрьмах военнослужащих, осужденных на короткие сроки, действует на них разлагающе, совещание рекомендовало, «чтобы осужденные на срок до 1 года и к принудительным работам, помещались в штрафные части. Штрафные части поэтому необходимо поставить как исправительно-дисциплинарные места для военнослужащих»[85].
Направление в штрафную часть было предусмотрено Законом СССР «Об обязательной военной службе», введенным в действие постановлением ЦИК и СНК СССР от 18 сентября 1925 г. Ст. 38 устанавливала порядок, при котором время, проведенное военнослужащими в штрафных частях, засчитывалось в срок нахождения на непрерывной службе в кадровом составе РККА (в отличие, например, от времени нахождения в местах заключения по судебному приговору)[86].
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 марта 1926 г. устанавливалось, что для красноармейцев и младшего начальствующего состава срочной службы лишение свободы без строгой изоляции на срок от двух месяцев до одного года заменялось содержанием в штрафных частях[87].
Утверждение ЦИК СССР 31 октября 1924 г. Положения о воинских преступлениях, о чем шла речь выше, потребовало и нового Положения о штрафных частях, поскольку прежнее, действовавшее еще с 3 июня 1919 г., было рассчитано на условия войны. Новое Положение было объявлено приказом РВС СССР № 374 от 13 июля 1926 г. Согласно ему, в эти части направлялись военнослужащие, осужденные как за воинские, так и за общие преступления. Они содержались под караулом, были лишены права на увольнение из части, не имели на руках оружия. С ними организовывали занятия по военному делу, общей и политической грамотности и ремеслам, они выполняли хозяйственные работы.
Следует отметить, что вторая половина 1920-х – 1930-е гг. стали периодом активного законотворчества, в ходе которого шло формирование общесоюзного законодательства и законодательства союзных республик. В законы и подзаконные акты постоянно вносились изменения и уточнения, причем законодательство все более унифицировалось, приводилось к единым нормам с ужесточением мер борьбы с государственными (контрреволюционными) и военными преступлениями.
Хотя отдельные виды преступлений и порядок применения к ним мер социальной защиты определялись уголовными законами союзных республик, новая редакция ст. 3 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик, введенная в соответствии с постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 г., потребовала разделы о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) и воинских в обязательном порядке включать в УК союзных республик «в тексте положений, издаваемых ЦИК Союза ССР». Президиуму ЦИК СССР предоставлялось право указывать союзным республикам роды и виды преступлений, «по которым Союз ССР считает необходимым проведение определенной линии единой судебной политики»[88].
Здесь же оговаривалась возможность применения уголовного закона по аналогии (такая норма присутствовала еще в УК РСФСР 1922 г., откуда и была позаимствована). Если те или иные общественно опасные деяния не были прямо предусмотрены уголовным законодательством, говорилось в ст. 3, то «основания и пределы ответственности, а также меры социальной защиты определяются судом по аналогии с теми статьями уголовных кодексов, которые предусматривают наиболее сходные по важности и роду преступления»[89]. Эта норма нашла отражение соответственно в ст. 16 УК РСФСР, и начиная с августа 1942 г. военные трибуналы нередко руководствовались ею при определении состава преступления у военнослужащих, направляемых в штрафные части.
Со второй половины 1920-х гг. и особенно в 1930-е гг. уголовно-правовые законодательные акты стали все более пронизывать репрессивные тенденции. Большое влияние на судебную практику оказало постановление ЦИК СССР и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», которое устанавливало высшую меру наказания – расстрел за хищения государственного, колхозного и кооперативного имущества. Характерно, что лидер страны И.В. Сталин назвал этот закон «основой революционной законности».
Постановлением ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. Положение о преступлениях государственных (1927 г.) было дополнено статьями об ответственности за измену Родине, в том числе об уголовной ответственности членов семьи изменника, независимо от того, знали они о готовящемся преступлении или нет. Таким образом, законодательно устанавливалась возможность государства карать без всякой вины.
Постановлением ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. был установлен упрощенный порядок судопроизводства по делам о террористических актах (следствие проводится в срок не более 10 суток, дело слушается без участия сторон, кассационное обжалование приговора и подача ходатайств о помиловании не допускаются, приговор к высшей мере наказания приводится в исполнение немедленно). В 1937 г. такой же порядок был распространен на дела о вредительстве и диверсиях. Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г. максимальные сроки лишения свободы за наиболее опасные контрреволюционные преступления были увеличены с 10 до 25 лет[90].
Соответственно процесс существенных изменений переживало и военно-уголовное законодательство. Начиная со второй половины 1920-х гг. значительно усиливалась ответственность за воинские преступления.
Эту тенденцию отразила резолюция состоявшегося 16 июля 1928 г. Центрального военно-политического совещания о карательной политике военных трибуналов. Поскольку резолюция была утверждена председателем РВС СССР К.Е. Ворошиловым, она стала обязательным к исполнению нормативным актом.
82
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 207.
83
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 208.
84
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 209.
85
РГВА. Ф. 4. Оп. 3. Д. 2310. Л. 79.
86
Закон об обязательной военной службе. Л., 1925. С. 18.
87
См.: Канн В. Ответственность красноармейца дисциплинарная, уголовная и материальная. М., 1927. С. 17.
88
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 219.
89
Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. М., 1953. С. 219.
90
Военные трибуналы – органы правосудия в Вооруженных Силах СССР. М., 1988. С. 116, 118–119.