Страница 26 из 27
– Не надо ни о чем их спрашивать, – ответил Жак. – Было бы очень нескромно с нашей стороны вмешиваться в их личные дела.
– Хорошо, Жак, но ведь я был прав, говоря, что сержант Марсьяль – не дядя Жана де Кермора, потому что после гибели жены и дочери у полковника не оставалось больше близких родственников.
Скрестив руки и опустив голову, Жак Эллок размышлял над словами друга. Может быть, Жермен ошибался? Нет! Во время процесса он был в Ренне, и все вышеизложенные факты упоминались на суде…
– Я ничего не вижу
И тогда Жаку, как и любому другому на его месте, пришла в голову мысль: если сержант не родственник Жану, то Жан тем более не может быть сыном полковника, поскольку у того была одна дочь, погибшая в младенческом возрасте во время кораблекрушения вместе с матерью.
– Совершенно верно, – сказал Жермен Патерн, – этот юноша не может быть сыном полковника…
– И тем не менее он это утверждает, – произнес Жак Эллок. Во всем этом было что-то неясное и даже таинственное. Неужели юноша стал жертвой заблуждения, заставившего его предпринять столь опасное путешествие? Конечно же нет. Наверняка сержант Марсьяль и его мнимый племянник располагали о полковнике де Керморе сведениями, противоречащими версии Жермена Патерна. Короче, вся эта загадочность и таинственность лишь подстегивали любопытство Жака Эллока и увеличивали его интерес к Жану де Кермору.
За беседой время шло незаметно, и в одиннадцать часов, оставив в объятиях Морфея[96] свирепого поборника Гуавьяре, господин Мигель и господин Фелипе пришли сменить молодых людей на посту.
– Вы не заметили ничего подозрительного? – спросил господин Мигель, стоя на корме «Марипаре».
– Абсолютно ничего, господин Мигель, – ответил Жак Эллок. – Все тихо и на реке, и на берегах.
– Будем надеяться, – добавил Жермен Патерн, – что ваша вахта будет такой же благополучной.
– Тогда спокойной ночи, господа, – ответил господин Фелипе, протянув через борт руку молодым людям.
По всей вероятности, господин Мигель и его коллеги посвятили часы вынужденного бодрствования обсуждению совсем иных вопросов, и наверняка господин Фелипе воспользовался отсутствием господина Баринаса, чтобы в очередной раз в пух и прах разнести его гипотезу, а господин Мигель слушал его со своей обычной доброжелательностью.
Вахта прошла благополучно, и в два часа ночи географы удалились под навес своей пироги, уступив место сержанту Марсьялю.
Сержант устроился на корме, поставил рядом карабин и погрузился в размышления. Душа его была охвачена тревогой – конечно же не за себя! – а за мальчика, спавшего под навесом пироги. Он мысленно снова переживал перипетии[97] путешествия, предпринятого по настоянию Жана, отъезд из Франции, переход через Атлантику, прибытие в Сьюдад-Боливар, плавание по Ориноко… Куда они направляются? Как далеко уведут их эти поиски? Какие сведения получат они в Сан-Фернандо? В какой забытой Богом деревушке решил полковник де Кермор окончить свою жизнь, такую счастливую вначале и столь трагически сломанную ужаснейшей из катастроф? И какие опасности грозят его единственному ребенку, решившемуся отыскать отца?
И потом, все шло не так, как того хотелось бы сержанту Марсьялю… Он предпочел бы путешествовать безо всяких попутчиков… И вот пожалуйста, «Марипаре» плывет рядом с «Гальинетой». Ее пассажиры вступили в контакты с его племянником, и разве может быть иначе при совместном плавании? А теперь еще эта злосчастная встреча с двумя французами… Как противиться общению с соотечественниками, как отказываться от услуг, которые те оказывают ему и Жану, заинтересованные и тронутые историей юноши. А в довершение всего эти молодые люди были бретонцы, из той самой Бретани… Право же, случай бывает порой удивительно нескромен и сует нос в дела, которые его совершенно не касаются!
В этот момент с востока донесся легкий ритмичный шум. Погруженный в свои мысли сержант Марсьяль не обратил внимания на этот едва слышный звук и не заметил четырех маленьких лодок, плывших по течению вдоль правого берега Меты. Бесшумно опуская весла в воду, они приближались к пирогам.
Куриары с двумя десятками кива на борту были уже в двухстах метрах от пирог, им оставалось лишь напасть на спящих пассажиров и перерезать всех до одного… И все потому, что, погруженный в свои мысли, сержант Марсьяль ничего не видел и не слышал!
Внезапно, когда всего лишь шестьдесят футов отделяли куриары от пирог, прогремел выстрел.
Тотчас же с одной из индейских лодок послышались крики.
Стрелял Жак Эллок, а следом за ним выстрелил из карабина Жермен Патерн.
Было пять часов утра и едва начинало светать, когда до слуха только что проснувшихся молодых людей донесся плеск весел. Пробравшись на корму своей пироги, они увидели, что нападение неизбежно, и выстрелили по куриарам.
Выстрелы разбудили и пассажиров и матросов. Географы выскочили с ружьями в руках из-под навеса «Марипаре». Жан появился рядом с сержантом, который тоже выстрелил в направлении куриар.
– Господи! Как я мог их не заметить! – в отчаянии повторял он.
Индейцы нанесли ответный удар, и штук двадцать стрел просвистело над пирогами. Несколько стрел вонзилось в крышу навеса, никого, однако, не задев.
Господин Мигель и его спутники выстрелили во второй раз, и их пули, достигнув цели, вызвали панику среди индейцев.
– Уйдите под навес, Жан, уйдите под навес! – крикнул Жак Эллок, желая уберечь юношу от опасности.
В этот момент индейцы выпустили новую порцию стрел, и одна из них ранила сержанта в плечо.
Господин Мигель и его спутники выстрелили во второй раз
– Так мне и надо! Так мне и надо! – воскликнул тот. – Солдат… на посту… я получил по заслугам!
Третий залп карабинов и револьверов ударил по отступающим куриарам.
Не сумев захватить пассажиров врасплох, индейцы обратились в бегство, унося убитых и раненых.
90 Видимо, современная Рио-Метика.
91 Касанаре – левый приток Меты; река дала название одной из северо-западных провинций Колумбии.
92 Южный Крест – созвездие Южного полушария, по форме напоминающее крест. Длинная перекладина его почти точно указывает на Южный полюс.
93 Ламантины – бык-рыба португальцев, апиа индейцев – млекопитающие отряда сирен длиной до 4 м, весом до 400 кг, обитают в реках и у морских берегов Южной Америки. Объект охоты (используются мясо, жир, кожа). Во французском языке существуют синонимичные названия «морской бык» (для самцов), «морская корова» (для самок), но в отечественной специальной литературе морскими коровами (или Стеллеровыми коровами) называют вымершего представителя сиреновых, обитавшего в Тихом океане у берегов Камчатки и на Командорских островах. В Ориноко обитает узколобый ламантин, пресноводный вид ламантинов.
94 Креолы – потомки испанских и португальских колонизаторов в Латинской Америке.
95 Мартиника – остров в Карибском море, владение Франции. Население – мулаты и негры. Религия в основном католическая. Открыт в 1502 году Христофором Колумбом.
96 Морфей – древнегреческое божество сновидений, один из сыновей бога сна Гипноса.
97 Перипетия – внезапная перемена в жизни, неожиданные осложнения, сложные обстоятельства.
Глава XI
Стоянка в деревне Атурес
В тот же день, первого сентября, в шесть часов утра пироги со счастливо избежавшими гибели пассажирами и матросами покинули эти опасные места, где многие путешественники становились жертвами свирепых индейских племен.
«Конгресс принял решение об уничтожении этого проклятого племени, – подумал господин Мигель, – и давно бы пора приняться за дело».