Страница 37 из 58
Узколобый попытался вырвать, но Евгения вцепилась в них так судорожно, что у того не получилось. Он недовольно крякнул и повторил попытку. Новая неудача заставила его размахнуться для удара.
Женя инстинктивно сжалась.
— Бигли, оставь её, — подал голос из-за спины один из бандитов, которого Евгении не было видно.
— Брось, Санди, — ответил верзила, но руку опустил. — С паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Оставь, — снова скомандовал подельник.
Узколобый попытался возразить, но не успел. Воздух вдруг наполнился непонятным шумом. Свист, скрежет, голоса.
— Стражники! — испуганно выкрикнул верзила в жилетке, и бандиты бросились в рассыпную.
Женя почувствовала, что кто-то схватил её за руку и резко потянул:
— Бежим!
Она не тронулась с места. Догадалась, что это один из нападавших.
— Ну же! Всех, кого поймают, отправят в Тортур. Разбираться будут после.
И Евгения побежала. Она не видела дороги. Она ощущала только тянущую её куда-то руку. Ноги совсем стали чужими. Они двигались сами по себе. Ступни, защищённые одними носками, наступали на острые камни, но боли Женя не чувствовала. Видимо, сказывалось, что за сегодняшний день организм просто перенасытился адреналином.
Рука тащила Евгению через узкие проулки и подворотни. В конце концов, втянула в какой-то подвал, который запирался на ключ. Только тут выпустила из тесных тисков.
Женя тяжело дышала и слышала такое же сбивчивое дыхание рядом. Потом человек отошёл, раздался шорох и вдруг подвал озарился слабеньким неровным светом. Теперь можно было различить того, кто держал свечу — действительно один из нападавших. Тот, кто стоял сзади.
— Здесь мы в безопасности, — шепнул он. — Сегодня повсюду облавы. Говорят, было разбойное нападение на склад торговца фруктами. Его ранили и обокрали.
По телу Евгении прокатилась нервная дрожь. Выходит, это её ловят?
— Ты чего так вцепилась в ботинки? — мягко спросил парень.
Женя действительно по-прежнему продолжала свободной рукой притискивать к груди обувь.
— Дороги как память? — предположил он, подойдя ближе.
Евгения взглянула на него. Пламя свечи отражалось в глазах необычного цвета — бирюзового. Как небо в Парадайзе.
— Санди, — представился он. — А тебя как зовут?
Глава 35. Исповедь
«Кротовая нора» оказалась совсем не норой. Максим долго искал что-то типа лаза в стене, но на самом деле переход между мирами выглядел иначе. Органы чувств восприняли искривлённое пространство-время как воронку. Ощущалась вибрация воздуха, которая по мере приближения к этому особому месту стала похожа на тянущий вперёд ветер. Потом добавился звук, высокий, свистящий, на грани слышимости, и специфический запах, похожий на тот, что возникает рядом с работающим сварочным аппаратом.
В метре от жерла воронки ощущения усилились, сделались болезненными. Стало трудно дышать, во рту появился металлический привкус. Теперь даже если бы Макс решил повернуть назад, не смог бы — казалось, уже не ветер, а само пространство непреодолимо тянет вперёд, вывернувшись наизнанку. Но продолжалось это недолго, буквально несколько секунд. Потом все ощущения как по команде выключились — пустота, небытие, а затем снова включились, но стали совершенно привычными.
Макс обнаружил себя стоящим в тоннеле, очень похожем на тот, по которому передвигался минуту назад. Если бы не записи, найденные в лаборатории отца, можно было бы подумать, что по-прежнему находится в подвале особняка, расположенного в Николаевке, а воронкообразный вихрь просто привиделся. Но Максим знал, что переход соединяет две точки пространства разных миров. И хотя Макс стоит сейчас в подвале отцовского особняка, но находится этот особняк в другой реальности — в Парадайзе.
Просканировав стены туннеля фонариком, Максим выбрал направление движения. Как вскорости выяснилось — правильное. Через пару десятков метров обнаружились ступеньки, ведущие вверх. Макс поднялся по ним и уткнулся в дверь. Пока план подвала выглядел зеркальной копией другого подобного помещения, находящегося в Николаевке на Земле, а потому Максим надеялся, что стоит возле входа в одну из комнат минус первого этажа. Предположения подтвердились, когда он бесшумно проник внутрь. Фонарь выхватил из темноты столы, заставленные оборудованием, стеллажи с книгами и склянками — похоже на лабораторию. Выходит, отец оборудовал их две: по штуке в каждой из реальностей.
Макс пробирался по минус первому этажу с предельной осторожностью. Нигде не включал освещение — обходился фонариком. Пока не понятно, кто обитает в особняке, кроме парня-двойника, которого Женя приняла за Макса, и как хозяева воспримут появление непрошеного гостя. Задача была незамеченным прокрасться в комнату Евгении, а потом также незаметно вернуться вместе с ней в туннель. Тогда всё приключение завершится благополучно в течение часа.
Если время в Парадайзе течёт синхронно с земным, то сейчас здесь ночь. И это очень кстати — хозяева особняка, скорее всего, спят. Макс пока не понимал, в каком качестве они держат Евгению. Но, во всяком случае, по той картинке, которую отображал экран, не похоже было, что она здесь пленница. Видимо, заманили обманом. А значит, её комната не заперта и остаётся только как можно скорее её разыскать.
Максиму помогало то, что минус первые этажи двух особняков Кольцова были очень похожи, поэтому выход наверх в основную часть здания нашёлся довольно быстро. Проход между потайным и первым этажом оказался замаскирован в точности также как и на Земле — под двухуровневой джакузи. Когда Максим привёл механизм в действие, открылся вход в санузел. С этого момента отличия двух зданий сделались разительными.
Перед Максимом предстала ванная комната гигантских размеров. Ему, конечно, приходилось видеть весьма небедные апартаменты, но тут размах и роскошь были просто кричащими. Скорее всего, этим санузлом либо никто не пользовался, либо только Кольцов. Вряд ли он допустил бы кого-то в то место, откуда открывался вход в его секретные подземные владения. Макс не сомневался, что отец держал свою жизнь на два мира в тайне не только от земных домочадцев, но и от членов его второй, здешней, семьи. Хотя нельзя исключить, что перед смертью Кольцов поделился кое-какими подробностями с кем-то из близких.
Прежде чем выйти из ванной и начать поиски комнаты Жени, Максим выключил фонарик. Теперь вероятность столкнуться с кем-то из жильцов возрастала с каждой минутой, и нужно было действовать предельно осторожно.
Он потихоньку открыл дверь и огляделся. К счастью, света, льющегося из окна, оказалось достаточно, чтобы различать кое-какие детали. Это была спальная. Обставлена, как любил отец. Довольно минималистично, но каждая вещь эксклюзивна. Родителю нравилось, чтобы могущество и богатство хозяина комнаты ощущалось во всём. Интересно, кто теперь, после смерти отца, занимает эти апартаменты? Постель не была расстелена — возможно, никто.
Макс скользнул к двери. Прислушался. Показалось, что снаружи никого нет и можно продолжить исследования особняка. Глядя в щёлку, оценил ситуацию. К сожалению, коридор довольно хорошо освещался ночниками. Оставалось надеяться, что хозяевам не вздумается бродить по дому в ближайшие час-два.
Как только Максим вышел из комнаты, понял, что поиск апартаментов Жени может занять гораздо больше времени, чем думал. Здешние хоромы отца не шли ни в какое сравнение со скромным особнячком в Николаевке. Двери, двери, двери. Сколько их тут? И это только первый этаж. А навскидку здание имеет минимум три яруса.
— Август, — неожиданного раздалось из дальнего конца коридора.
Чёрт! Всё-таки кто-то из хозяев вышел из своей комнаты. Но с кем он разговаривает и заметил ли непрошеного гостя? Макс оглянулся. Высокий сухопарый мужчина, длинные волосы которого были стянуты в хвост, смотрел прямо на Максима, и казалось, нисколько не был удивлён его присутствию.
— Август, вас ищет Ливона. Просила зайти.