Страница 36 из 58
Что дальше? Она озабоченно озиралась по сторонам, но куда идти не понимала. Женя так быстро и беспорядочно передвигалась, убегая от торговца, что совершенно не представляла, с какой стороны от рынка в итоге оказалась. Как вернуться в особняк Князя, желательно обходя рыночную площадь десятой дорогой, чтобы случайно не натолкнуться на лавочника? Ситуация усугублялась тем, что на город опускались сумерки. Женя догадывалась, что бедные кварталы не оборудованы вечерним освещением — не видно было ни намёка на фонари. А в темноте она точно окончательно заблудится. Но если ей хотя бы выбраться из трущоб, тогда станет видно холм, а с таким ориентиром уже не промахнёшься.
Лучшей идеей, пришедшей в голову, было спросить дорогу у прохожих. Евгения догнала парочку в цветастых платках и окликнула вопросом:
— Извините, пожалуйста. Не подскажете, с какой стороны рынок?
Женщины обернулись. Видимо, это были дочь и мать — одна в преклонном возрасте, другая помоложе, и очень похожи друг на друга. Старшая окатила Женю подозрительным взглядом. Не удивительно. Евгения догадывалась, что выглядит странно. Платье в чёрных разводах — видно, что его хозяйка сидела в луже грязи, волосы растрёпаны. Единственное, что было в относительном порядке — это обувь. Женя уже несколько раз похвалила себя, что одела эти прочные, удобные, высокие ботинки, стойкие к местным жутким дорогам. Если б не они, вряд ли спаслась бы бегством.
— Рынок в десяти кварталах отсюда, — ответила молодая обладательница платка и махнула рукой в сторону одной из боковых улочек.
Выходит, Евгения отдалилась от опасной территории довольно далеко. Уже легче.
— А как выйти к дому на холме? — задала она второй животрепещущий для себя вопрос, чем вызвала ещё более подозрительный взгляд пожилой женщины.
Впрочем, молодая теперь тоже смотрела недобро. Она переглянулась со спутницей и решила не отвечать, лишь махнула рукой в направлении, противоположном своему движению. После чего обе женщины поспешили продолжить путь.
— Спасибо, — произнесла Евгения спинам удаляющихся неприветливых прохожих и развернулась на 180 градусов.
Теперь главной задачей было добраться до богатых кварталов до наступления темноты. Тогда к середине ночи, она, хотелось верить, попадёт в особняк Князя. Какое-то время Женя шла постоянно озираясь. Ей продолжало казаться, что из-за любого поворота может выскочить торговец, но постепенно напряжение начало спадать. И только тогда она почувствовала, насколько сильно устала. Боль сковала почти каждую мышцу. Но Евгения старалась не обращать внимания и не сбавлять скорость. Подбадривала себя мыслью, что в особняке её, возможно, дожидается Максим. Мысль была такой приятной. Заставляла не замечать грязной убогой действительности, редких прохожих, окатывающих Женю неодобрительными взглядами, сгущавшихся сумерек, обещавших вот-вот погрузить кварталы в непроглядную тьму.
Однако радужным мыслям мешала неприятная смутная тревога, которая закралась в душу после сеанса у Софии. Находясь в трансе, Женя видела Макса совершенно отчётливо, но их разделяла та чёртова перегородка, которую менталистка назвала границей двух миров. Если понимать слова Софии буквально, выходило, что Максим до сих пор на Земле. Пробирается куда-то по странному тоннелю. Для чего? Ищет там Женю? Но самое непонятное даже не это. Другой вопрос бросает в пот. Если Макс не здесь, кого тогда Евгения видела вчерашней ночью?
Она вспомнила парня, который прижимал к себе. Вспомнила, какую радость испытала, когда его увидела. Как спокойно стало в его объятиях. Разве мог это быть не Макс? Ответ, родившийся в голове, заставил на секунду замереть. Ещё как мог. В этом ужасном Парадайзе, может быть что угодно. Женя в этом уже не раз убеждалась.
В ту минуту, когда парень неожиданно материализовался в комнате, Евгении безумно хотелось видеть Максима. Настолько сильно, что она могла принять желаемое за действительное. Ведь было достаточно темно. Она даже лица толком не разглядела. А прикосновения? Чьи руки она ощущала на своих плечах? Макса? Почему тогда не почувствовала ничего кроме спокойствия? Да если бы это действительно был Максим, разве не вспыхнула бы она как спичка?
Резкий порыв ветра запутал подол платья в ногах, бросил в лицо пыльный холодный воздух. Глаза защипало от попавших в них соринок. Женя не сбавляла шаг. Лишь наклонилась вперёд, чтобы противостоять напору ветра. Но подбадривать себя уже было нечем. Она вдруг явственно осознала, что парень, которого видела вчерашней ночью, был кем угодно, только не Максом. Она одна в этом неприветливом чужом жестоком мире.
Евгения шла и шла. Казалось, трущобам не будет конца. Ночь незаметно накрыла город, растеклась по узким улочкам густой вязкой тёмной субстанцией. Женя почти не видела, куда ступала. Ветер неприятно холодил голые плечи. Стало зябко. Жители попрятались в своих убогих домишках. Улицы сделались совсем безлюдными и тихими.
Но вдруг Евгения услышала за спиной быстрые шаги. Резко обернулась и увидела, что к ней приближаются двое мужчин. Встреча с незнакомцами ночью в неблагополучном квартале ничего хорошего не сулила, поэтому Женя увеличила скорость, при этом постоянно оглядывалась назад, чтобы проследить реакцию прохожих. Те тоже начали передвигаться резвее, явно не желая отставать.
Евгения перешла на бег, отчаянно пытаясь подавить панику, но из бокового проулка неожиданно выскочили ещё двое верзил и преградили дорогу. Женя поняла, что окружена.
— Куда спешишь, красавица? — спросил один из парней, нагло ухмыляясь.
Он сунул руки в карманы жилетки, все пуговицы которой были оторваны и посмотрел выжидательно.
Женя не совсем понимала, что он от неё хочет, но ясно было одно — ничего хорошего. Её трясло от страха и холода. Она обхватила руками плечи, судорожно соображая, какую тактику защиты применить. Отбиваться не получится. Одна с четырьмя не справится, даже будь у неё с собой тяжёлая бутыль, наподобие той, которой отключила лавочника. Сказать им, что является гостьей Князя — только усугубить ситуацию. Как показала практика, мужчины понимают эту фразу по-своему. Может, просто заорать? Почему-то была глубокая уверенность, что никто на помощь не бросится, а наглую компанию крик только сильнее разозлит. Чёрт! Патовая ситуация.
— Малышка хочет домой, — ответил за Женю верзила, на узкий лоб которого был надвинут засаленный берет. — Так ведь? — переспросил, противно растягивая слова.
Он взял её за подбородок и поднял голову, чтобы посмотреть в упор:
— По глазам вижу, хочет.
— Проводим её до дому? — предложил первый, и вся компания загоготала.
— Отчего ж не проводить такую кралю? Только пусть она нам за это заплатит, — с насмешкой произнёс узколобый, а потом голос его сделался хлёстким и злым: — Кошелёк.
Он протянул руку.
— У меня нет денег, — замотала Женя головой. — Правда. Ни эра.
Были бы — отдала, не задумываясь, только бы оставили её в покое.
Верзила хмыкнул и принялся бесцеремонно ощупывать Евгению.
— Убери руки, урод, — вырвалось непроизвольно.
Женя попыталась оттолкнуть негодяя. Но тот завёл ей руки за спину. А его дружок закончил обыск.
— Действительно нет, — разочаровано констатировал он.
Верзилы переглянулись. Узколобый подумал немного и скомандовал:
— Снимай ботинки.
Женя не шевельнулась.
— Тебе помочь? — с язвительной учтивостью переспросил верзила.
Она наклонилась и не слушающимися пальцами начала развязывать шнурки. Почему-то ей до слёз стало жаль расставаться со своими ботинками. И дело даже не в том, что без них она изранит все ноги, прежде чем доберётся до цели. В тот момент они казались ей чем-то большим, чем обувь. Они ассоциировались с надёжностью. Они единственные не подвели. Вокруг сплошное предательство и подставы. А они преданно защищали от грязи здешних дорог.
— Быстрее, — раздражённо скомандовал верзила.
Женя сняла ботинки, один за другим, но отдавать не стала. Прижала к груди.