Пересечь сплошную

— Юль, ну согласись, если мы подкатим к мальчикам, это будет выглядеть как минимум странно.

Кирилл со Стасом сегодня уже дважды подходили к девушкам и беседовали с ними. Ребятам, определенно, было легче. Девчонки с удовольствием шли на контакт и охотно отвечали на странные вопросы по поводу создания студенческой семьи и  все вытекающие оттуда последствия.

Я тяжело вздохнула и снова покосилась на столик через ряд от нас, где сидели трое парней. Если точнее, то даже не парней, а трое старших школьников. Самый безмозглый возраст, как мне кажется. Однако и этот возрастной диапазон нам следовало опросить, а потом сравнить, как с годами меняется мировоззрение.

Анкету Кирилл и Лера сократили до минимума, оставив всего пять пунктов, чтобы не сильно докучать испытуемым, но я все равно никак не могла решиться. Новикова рядом строила кислую, усталую мину, она готова была приступить к делу в любую минуту, я же все тормозила. Я не смелая, и мне было страшно заговорить с незнакомыми молодыми людьми.

— Все, давай-давай, не тяни, — ткнул легонько меня в плечо Кирилл, подначивая смелее идти к ребятам. — Сколько можно мяться?!

Я нервно облизнулась:

— Ладно.

Мы с Лерой медленно продвигались между столиками.

— Кто начнет, — шепнула я. Во рту у меня пересохло от волнения.

Новикова пожала плечами:

— Одна начинает, другая вопросы задает.

— Тогда ты начнешь, — во мне взыграло вполне объяснимое желание хоть на несколько секунд оттянуть время и не первой принять на себя удар.

— Хорошо, — невозмутимо согласилась она.

Я смяла взмокший в сырых ладошках листок, мысленно проговаривая вопросы. Вопросы! Спрашивать о семье первых встречных парней, пусть даже малолеток, выглядело как-то двусмысленно.

— Нет, подожди, давай я лучше первая, — дернула я напарницу, останавливая. Меня уже потряхивало от нервного перенапряжения.

Лерка удрученно уставилась на меня:

— Ты определишься в конце концов?

— Ладно-ладно, я вопросы буду задавать, — решилась наконец. Первой открыть рот я и в самом деле не смогу, так и будем молчать как дуры.

Мальчишки, к счастью, нами заинтересовались. Сперва даже опешили. Глядя на Новикову, поотвешивали свои желторотые челюсти, но быстро придя в себя, распетушились. Пока Лерка распиналась про желание задать несколько вопросов, они, давясь эмоциями, на радостях развели веселье и начали дурачиться:

— Да, да, да! Я знал! — Широко заулыбался один из них и даже взвизгнул от восторга. — Я знал, что кто-то из моих пятнадцати подписчиков меня узнает.

— Ну ты ваще! Ты чертовски популярный блогер, Антоха, — поддержал смехом второй. Не смехом — гоготом, да так, что стал заваливаться на третьего.

Третий же, не растерявшись, тут же слегка придушил свалившегося на него друга и оскалил зубы:

— Девочки, давайте я вас с ним сфоткаю. Смотрите какой пупсик.

— Пупс!

— Ха-ха-ха...

Бестолочи! Малолетки тупые. Ну вот какая может быть из них семья? Что там можно спрашивать?

Тем не менее, стараясь не обращать внимание на устроенную пацанами возню, я терпеливо задавала вопросы и пыталась среди потока мата и пошлости выловить что-то касающееся темы.

За раздражением страх мой моментально улетучился. С безмозглыми респондентами пришлось порядочно повозиться, пока удалось выдавить из них что-либо вразумительное.

Мальчики все больше шутили, как им казалось, очень остроумно. Однако их шутки были настолько глупыми, что их даже шутками сложно было назвать.

Хуже всего, что они еще и не хотели нас отпускать, когда опрос закончился, и всерьез намеревались продолжить общение.

Губу раскатали. Прицепились.

Но успокаивало то, что в двадцати метрах от нас сидели наши ребята, и они в случае чего точно не дали бы нас в обиду.

Я оглянулась на однокурсников, они искоса поглядывали на нас, переговаривались и похохатывали.

Весело им. Не больно-то они за нас переживали. Даже Кирилл совершенно спокойно наблюдал, как его девушка уже давно не о студенческой семье беседовала с мальчишками.

— Ну что, не страшно? — спросил он, приобнимая меня, когда мы вернулись к нашему столу. — Раскраснелась, скромница, — его шепот в ухо мурашками пробежал по моей шее. Я отпрянула, опасливо озираясь. Жест слишком интимный и неуместный. К счастью, Лера, казалось, ничего не заметила. Или сделала вид. А вот Назаров смотрел на нас оценивающим тяжелым взглядом. Прищурил свои холодные серые глаза, обдавая неодобрением. Я и сама всецело была согласна с ним, что Крайнов вел себя некрасиво. Но я-то тут причем? Ни при чем. Скорее, я — жертва. Поэтому я еще настойчивее оттолкнула от себя Кирилла. И нечего на меня так смотреть. Отвернулась.

— Не страшно, но больше не пойду, — пробурчала в сторону, — лучше в институте анкеты раздать. Или по знакомым... — пришел мне вдруг на ум альтернативный вариант и я, воодушевившись, предложила: — Друзей, одноклассников, соседей... А то ходим, как дурачки, пристаем к людям.

В самом деле, зачем этой ерундой заниматься, когда можно намного проще все сделать.

— И я могу своих знакомых опросить. Родственников, соседей... Да и Янка у себя в институте тоже может, — поддержал меня Стас. Янка, по всей видимости, это та подружка, с которой он и зависал все время в телефоне. Переспрашивать не стала. Не суть важно.

Лера высокомерно, как всегда, промолчала, но мне почему-то показалось, что положительно промолчала. Выражение лица в этот момент показало не презрение, а равнодушие. Я посчитала это хорошим знаком. Кирилл разочарованно вздохнул. Его душа требовала развлечений. Чем не зрелище, поглазеть, как я, краснея и бледнея, иду брать интервью как на закланье, еще и поржать при этом можно.

Протасова сегодня, к великому счастью, не было, потому наше со Стасом большинство голосов, вместе с воздержавшейся Лерой, победило.

— Хорошо, — оставляя последнее слово за собой, согласился и Кирилл. Как будто от его решения все зависело. Лидер нашелся. — Нас четверо, с каждого тогда по сотне опрошенных, — заявил он. — Неважно кто и как это сделает.

— А Протасов? — попыталась возразить я, но на меня уставились три пары недоуменных глаз, я тут же стушевалась, но все же проворчала себе под нос, — а что, анкеты-то он в состоянии раздать. Пусть хотя бы попытается...

— Хорошо. Пятеро. Значит, пятьсот итого...

— Не мало на полумиллионник? — засомневался Стас.

— Детей, школьников и студентов сто тридцать семь тысяч, из них студентов двадцать восемь, — заученно выпалила я. Накануне подготавливая теорию по проекту, я специально интересовалась Госкомстатом нашего города. — Не на пятьсот, а на четыреста тысяч, получается.

Тем не менее и это количество жителей казалось большим по сравнению с предполагаемыми пятьюстами опрошенными.

— Ну, тогда по сто пятьдесят, — с легкой руки Крайнов благосклонно добавил еще по полсотни анкет на каждого.

Больше вопросов не возникло. Результаты ведь надо было еще и обработать, и вывести статистику. Работа предстояла немаленькая.

Назаров числился теперь у нас бесплатным таксистом. Не спрашивая, и меня включили в число пассажиров. Мне не хотелось его напрягать и гнать машину в коттеджный поселок. Только бензин жечь. Совестно. Поэтому попросила отвезти меня к подруге. Домой потом я сама могла добраться. Личный водитель отца, хоть и неофициально, но всегда был к моим услугам. А с Иркой мы могли сразу же, не откладывая, подключить всех наших бывших одноклассников к опросу. Да и на сокурсников подруги я возлагала надежды, поди не откажутся и ответят на каких-то несчастных пять вопросов…

— Да... откуда вы взялись..., — в сочетании с матерным, ругань Стаса вырвала меня из размышлений.

Я задумалась, смотрела невидящим взглядом в окно, и не сразу поняла причин ярого возмущения. Машина, сманеврировав, резко приняла вправо и остановилась. Моя реакция сработала мгновенно — тут же схватившись за ремень безопасности, я быстро натянула его на себя. Через несколько секунд в приоткрытое окно водителя уже заглядывал инспектор.