Пересечь сплошную

У ненадежного товарища в руках пискнул брелок, оповещая, что автомобиль уже дважды прогрелся, пока мы после занятий собирались, одевались, некоторые курили и вот теперь устраивали бессмысленные разборки.

Стас вздохнул и бросил унылый взгляд на парковку. Душа его рвалась домой к Малышу, который сидел там без тапочек с неразмешанным сахаром в чае, а я тут развела непонятно что.

И в самом деле, какой смысл переливать из пустого в порожнее.

— Отдай мне анкеты, — заявила я.

— Да посчитаю я… Юль...

— Отдай мне анкеты, — упрямо повторила я.

— Они дома.

— Пойдем, съездим, — кивнула я на Назарова. Тот встрепенулся и, думаю, вполне был готов стартануть. Он даже снова нажал на кнопку автозапуска машины. Лерка в очередной раз глупо улыбнулась, сунула руку в карман и тоже уставилась на Стаса.

— Завтра все принесу, — заверил Кирилл. — Тебя что сегодня понесло?  ПМС, что ли?

ПМС? Да, ПМС. Кстати, буквально на днях я ожидала эти дни. Но в данном случае мой гормональный фон был абсолютно не при чем. Хуже ПМС на мою психику мог повлиять только безалаберный самодовольный Крайнов.

— Будь проще. Что ты загналась из-за какой-то социологии? — заявил он мне ухмыляясь.

Проще? Проще, значит. Проще — как улыбающаяся Лерка, как скучающий Стас, как сам беспардонный Кирилл или как Протасов?

О да! Кстати, Протасов. Он, все это время молча наблюдавший происходящую сцену, вдруг что-то санализировал своими неизлечимо прямыми извилинами. Очнулся и в недоумение выдал.

— Это что, у нас теперь по социологии незачет будет?

Я оглядела Протасика. Красавца. Мечту моей дуры-сестры Настьки.

Нет, хуже ПМС и Крайнова для моей нервной системы существовал еще все-таки Протасов.

— Влад, скажи мне, зачем тебе диплом юриста? — устало спросила я и, не дождавшись ответа, сбежала с крыльца и пошла прочь к воротам.

— А что, нельзя, что ли, скинуться и заказать… — с неприкрытой тревогой спросил он у своих простых как три копейки сотоварищей. Это последнее, что я расслышала.

И, в самом деле, наверное, так и надо. Надо быть проще.  Забить на все и поплыть, как нечто нетонущее в проруби. Ну реально, кому она нужна, эта социология?

Но где горе, там и радость, как говорится. Воистину, нет худа без добра! Дома меня ждал замечательный сюрприз. Прямо с порога, меня, все еще пышущую праведным гневом, встретила счастливая мама.

— Юля, а у тебя гости, — восторженно объявила она.

По ее виду я поняла, что мне примерно так же стоило обрадоваться, тому, кто там ко мне соизволил заявиться.

В столовой меня, действительно, ожидала удивительная новость. Сюрприз сюрпризный. Вот именно ее в тот момент мне для полного вселенского счастья и не хватало.

За столом за чашкой чая сидела моя будущая свекровь. Решила добрая душа наведаться к невестке, а то вдруг завтра и в самом деле конец света, а мы так напоследок и не свиделись.

Нет, я вообще-то ничего против этой женщины не имела. Юркины родители обычные и в целом неплохие. И ко мне они относились вполне радушно. Да и я к ним ровно. Но просто время для визита она выбрала самое неподходящее. Мой настрой из-за этих безмозглых Новиковой и Крайнова не располагал ни к какому общению. Но, тем не менее, мне пришлось состряпать приветливую улыбку и убедить пусть не себя, но присутствующих точно, в том, что я в бурном восторге от такого нежданчика.

В бурном я это, конечно, преувеличиваю, но мы вполне мило поприветствовали друг друга.

— Суп там себе налей, — предложила мне мама и снова уселась возле будущей родственницы.

Сватьи неплохо ладили друг с другом еще со времен, когда мы жили все вместе в многоэтажке, и потому им вполне было нескучно и без меня. И я очень надеялась, что моя гостья вполне так и сможет довольствоваться лишь обществом моей мамы, ну а я так — рядом посижу, суп поем, послушаю о делах житейских. Головой покиваю и умный вид сострою. Ну, примерно, как Лерка сегодня.

Я помыла руки, тут же на кухне, и полезла в шкаф за тарелкой. Свекровь развернулась вполоборота, устроив за мной пристальное наблюдение, придирчиво и пытливо ощупала меня взглядом и заявила:

— Юля похудела, — и цокнула еще до кучи вдогонку.

Похудела — в наше время это вообще-то обычно комплимент, но Юркина мамаша умудрилась выдать это так, словно корова, тщательно откармливаемая на бойню, вдруг для хозяев неприятно схуднула. Хотя я как обычно, наверное, просто придиралась из-за своего паршивого настроения? Может, это забота все-таки была у нее, потому что моя мама тут же с озабоченным вздохом ее поддержала:

— Да, высохла совсем с учебой. Сессия вот сейчас начнется. Слава богу одни пятерки пока…, — не преминула ввертела — похвасталась.

Да уж… пятерки. Как бы не совсем и одни пятерки у меня, были и четверки. Тут мама лишка загнула, но училась я действительно неплохо.

Училась-то я училась… Но теперь по социологии, кажется, на горизонте замаячила моя первая несдача. С почином! Сердце мое опять налилось тяжестью. Кирилл такая сволочь!

— Старается, занимается… — между тем продолжала петь мне хвалебно-сочувственные оды моя маман.

— Юрка тоже, наверное, весь похудел там, — подхватила заунывный мотив мать Юрки плачем о страждущем воине-герое.

Я выдохнула, набираясь терпения, провести замечательный вечер и открыла кастрюлю. В лицо мне пахнул аромат свежесваренного борща. Не скажу, что аппетит мой от этого пробудился, но поесть все же не мешало. Я покрутила половником наваристый бульон.

— Юля, слушай, ты хоть фотографии его покажи, что ли, — донеслось до меня. Я поняла, что охи и ахи в воздух закончились и теперь присутствующие хотели что-то конкретно уже от меня. Я навострила уши и начала накладывать суп. — Расскажи мне, как он там. А то все звонки только на тебя и тратит. Хоть бы на пару минут позвонил. Жив, здоров сказать. Совсем ничего ведь не знаем. Что там у него. Переживаем же. Вот расти так детей…

От неожиданно свалившегося на меня потока не то упреков, не то продолжения плача Ярославны у меня аж рука немного сорвалась, и я чуть промахнулась. Немного пролила зачерпнутый суп мимо тарелки. Несколько капель горячего жира саданули мне по ладони, остальное брызнуло на газовую поверхность.

— Ай, блин, — зашипела я едва слышно от боли, раздраженно бросила половник назад в кастрюлю, быстро поставила тарелку на стол и облизала обожженные пальцы.

Блин! Да что за день?! Борщ горячий, зараза, блин! Я безрукая, блин! Юрка — сволочь, блин. И какого хрена вот это все мне сейчас высказали, блин! Вообще, весь день — сплошной блин! Блин, блин, блин.

Я еще несколько секунд постояла, обсасывая пальцы, потом сунула их под холодную воду. И только потом охладив ожог, да и свой собственный гнев на все и вся, я уселась с невозмутимым видом за стол.

По идее, конечно, мне должно было это все льстить. Мой парень ставил меня выше всего. Все время уделял единственной мне, даже в ущерб вниманию к вырастившим его родителям. Круто! Просто супер! Я главный и самый нужный в этом мире для него человек. И в то же время я оказалась человеком, которого он так без палева бессовестно подставил…

Отдельная ему за это благодарность.

Но самое ужасное во всем этом было, пожалуй, даже не свалившиеся на меня непонятные претензии. Весь конфуз состоял в том, что в тот момент я даже не знала, что ответить его матери. На меня было потрачено любимым человеком килотонны часов, а я к превеликому сожалению была словно в танке. Я не знала, что и в каком количестве он ест, сколько, где и когда спит. Какая у него одежда — жарко ли ему, холодно ли? Чистый ли, грязный ли... Да я даже толком не могла сказать чем он там во время службы занимается. Ну да — служит. Но конкретно эти вопросы упирали меня в конкретный тупик. Я усиленно пыталась вспомнить, о чем мы с Юркой каждое воскресение разговаривали, а болтали мы с ним действительно бесконечно-долго, но на ум мне не приходило ничего. Я не могла объяснить, как так вышло, но факт вырисовывался пренеприятный — я реально не знала о своем парне ни-че-го.