Нежна и опасна

Мы под­ня­лись на­верх и усе­лись на чёр­ных ди­ванах, где я впер­вые ос­та­лась с Ки­рил­лом на­еди­не мно­го не­дель на­зад. Я приш­ла к не­му от­дать кар­точный долг Сте­пана, а он пил конь­як и го­ворил, что в на­шем сек­се не бу­дет ни­чего лич­но­го. Что это прос­то иг­ра.

Бо­рис Ми­хай­ло­вич дос­тал из наг­рудно­го кар­ма­на ме­тал­ли­чес­кий пор­тси­гар и вы­нул тол­стую чёр­ную си­гаре­ту с зо­лотым филь­тром. За­метив мой взгляд, он спро­сил:

— Хо­чешь?

— Нет, спа­сибо, я не ку­рю.

— И не пь­ёшь?

— Иног­да пью, но ред­ко.

— Учишь­ся в ин­сти­туте на бух­галте­ра?

— Да.

Я не по­нима­ла, ку­да он кло­нит. Бо­рис Ми­хай­ло­вич рас­ку­рил свою не­обыч­ную си­гаре­ту и вы­пус­тил в мою сто­рону струю гус­то­го аро­мат­но­го ды­ма. Я ед­ва удер­жа­лась от то­го, что­бы не ра­зог­нать дым ру­кой. Ки­рилл не ку­рил, Мол­ча­нов то­же (не счи­тая то­го единс­твен­но­го ра­за в ма­шине, ког­да он рас­ска­зывал о со­быти­ях пят­надца­тилет­ней дав­ности), де­душ­ка дав­но бро­сил, по­это­му я от­выкла от за­паха та­бака. Из бли­жай­ше­го ок­ру­жения ку­рили толь­ко Олег Иго­ревич и Ко­ля, но их си­гаре­ты не бы­ли та­кими ядо­виты­ми.

К го­ловок­ру­жению до­бави­лось пер­ше­ние в гор­ле.

— Я ви­дел в по­лиции твои… до­кумен­ты, — ска­зал Бо­рис Ми­хай­ло­вич.

Он вы­делил сло­во «до­кумен­ты», и я по­няла, что он го­ворит о бу­магах из эс­корт-агентства: о спис­ке кли­ен­тов, ме­дицин­ской кар­те и гра­фике встреч. Неп­ри­ят­ный хо­лодок про­бежал по спи­не. Я об­сужда­ла эти бу­маги с Мол­ча­новым, час­тично с Ки­рил­лом и да­же с Жан­ной, но с Бо­рисом Ми­хай­ло­вичем мне со­вер­шенно не хо­телось раз­го­вари­вать на эту те­му. Не­уже­ли это важ­но для рас­сле­дова­ния?

— Как ты ста­ла прос­ти­тут­кой?

А вот об этом ме­ня ник­то рань­ше не спра­шивал. Ви­ка пре­дуп­режда­ла, что не­кото­рых муж­чин ин­те­ресу­ют пи­кан­тные под­робнос­ти, — и в этом слу­чае нуж­но вы­дать сле­зото­чивую ле­ген­ду о боль­ной млад­шей сес­трен­ке (не о стар­шей, не о бра­те, и тем бо­лее не о де­душ­ке), но всем бы­ло без­различ­но. Да­же Мол­ча­нов не спро­сил.

— Дед за­болел, а Ва­силий Ива­нович пред­ло­жил оп­ла­тить опе­рацию вза­мен мо­его сек­са с од­ним муж­чи­ной, — от­ве­тила я пря­мо и чёт­ко.

Врать Бо­рису Ми­хай­ло­вичу не име­ло смыс­ла. Это он — цель тер­ро­рис­тов. На­вер­ня­ка он знал о де­ле всё, вклю­чая пос­лужной спи­сок мел­кой прос­ти­тут­ки Ди­аны.

— И ты бла­город­но по­жер­тво­вала сво­ей девс­твен­ностью, что­бы спас­ти де­душ­ку?

Ви­дя, что я на­зываю ве­щи сво­ими име­нами, он то­же не стал це­ремо­нить­ся. А, мо­жет, он в прин­ци­пе не це­ремо­нил­ся с та­кими как я.

— А я ни­чем не жер­тво­вала: мне бы­ло пле­вать на девс­твен­ность. Я бы­ла ра­да, что мо­его де­да вы­лечат клас­сные вра­чи в из­ра­иль­ской кли­нике, а мне все­го лишь при­дёт­ся по­тер­петь ма­лень­кое не­удобс­тво. Мне ка­залось, что это очень вы­год­ная сдел­ка. Я и сей­час так ду­маю.

Он сно­ва вы­пус­тил струю ды­ма, ко­торый не спе­шил под­ни­мать­ся вверх или рас­се­ивать­ся, а ви­сел меж­ду на­ми си­зым об­ла­ком. Ях­та по­качи­валась, но об­ла­ко — нет. Единс­твен­ное, что ос­та­валось не­зыб­ле­мым в этом не­надёж­ном ми­ре.

— Ты та­кая прак­тичная и рас­су­дитель­ная?

— Нет, я прос­то бес­чувс­твен­ная. — Он под­нял гус­тые се­дые бро­ви, и я по­яс­ни­ла: — Мне всё рав­но: за­нимать­ся сек­сом или щёл­кать се­меч­ки. Ме­ня это ни­как не за­дева­ет. Вы бы ста­ли пе­режи­вать из-за то­го, на что вам пле­вать, но что при­носит вы­сокий ста­биль­ный до­ход? — Он сде­лал гри­масу, ко­торую я трак­то­вала в нуж­ную сто­рону: — Вот и я не пе­режи­вала.

— И те­бе не бы­ло про­тив­но?

— Нет. А по­чему мне дол­жно быть про­тив­но? — Про­тив во­ли я на­чала злить­ся, слов­но ме­ня в чём-то об­ви­няли. — Ну, по­тыкал в ме­ня муж­чи­на сво­им ор­га­ном — это что, про­тиво­речит за­конам при­роды? Или это про­тиво­ес­тес­твен­но?

— А по­том ещё две­над­цать муж­чин по­тыка­ли.

— А-а, вы пос­чи­тали! Да, по­том ещё две­над­цать. От Ми­хи Ра­дича до Ки­рил­ла… — и тут я осек­лась.

При­куси­ла гу­бу и от­верну­лась к ок­ну, за ко­торым ли­ния го­ризон­та пля­сала в та­ких не­во­об­ра­зимых плос­костях, что к гор­лу под­ка­тил ком. За­тош­ни­ло, же­лудок сжал­ся.

— С Ки­рил­лом у те­бя то­же се­меч­ки? — жёс­тко спро­сил Бо­рис Ми­хай­ло­вич.

— С Ки­рил­лом всё ина­че.

— Ты его лю­бишь?

На пря­мой от­вет мне не­чего бы­ло от­ве­тить. Пе­ред гла­зами плыл то ли ту­ман, то ли си­гарет­ный дым. Я ощу­тила, что ру­ки сов­сем за­леде­нели.

— Так он ме­ня то­же не лю­бит, — че­рез дур­но­ту про­гово­рила я. — Спро­сите у не­го, ес­ли не ве­рите.

— А за­чем вы тог­да вмес­те?

— За­тем, что без люб­ви то­же на­до как-то жить. Не уми­рать же те­перь…

«…ес­ли лю­бишь то­го, кто те­бе не пред­назна­чен…»

Я сог­ну­лась, ожи­дая, что опо­рож­нится же­лудок, но вмес­то это­го по­чувс­тво­вала, как по ще­кам по­бежа­ли го­рячие слё­зы. Я зак­ры­ла ли­цо ру­ками и на­чала ры­дать в го­лос, не стес­ня­ясь Бо­риса Ми­хай­ло­вича.

Это он ме­ня до­вёл! За­чем он расс­пра­шивал о том, о чём не сто­ит расс­пра­шивать прос­ти­тут­ку? Она или сол­жёт, или ус­тро­ит ис­те­рику.

Он схо­дил к ба­ру и при­нёс мне ко­роб­ку с сал­фетка­ми. Я вы­дер­ну­ла сра­зу три шту­ки и выс­морка­лась. Он сел ря­дом и по­дож­дал, по­ка я не прек­ра­щу всхли­пывать:

— Аня, ска­жи, ты ве­ришь в сов­па­дения?

Я по­кача­ла го­ловой.

— Вот и я не ве­рю. — Он по­вер­нулся на ди­ване бо­ком и за­гово­рил быс­тро и от­ры­вис­то: — Ме­ня дос­та­ли эти по­куше­ния. Ди­летант­ские, глу­пые, не­удач­ные — но при этом ни­каких за­цепок, ни­каких по­доз­ре­ва­емых. Это как уку­сы бе­шеной пче­лы в тем­но­те — ты не зна­ешь, что ей нуж­но, и от­ку­да она при­летит в сле­ду­ющий раз. Я хо­чу най­ти за­каз­чи­ка. Ре­жис­сё­ра это­го иди­от­ско­го спек­такля. Ты — единс­твен­ная ни­точ­ка.

— Я рас­ска­зала всё, что знаю.

— А те­бе не по­каза­лось стран­ным, что на од­ном пля­же в од­но и то же вре­мя ока­зались две прос­ти­тут­ки из од­но­го агентства — пер­вая ус­тро­ила взрыв, а вто­рая пре­дот­вра­тила тра­гедию?

— Да, это стран­но, — вы­нуж­де­на бы­ла сог­ла­сить­ся я. — Но я там слу­чай­но ока­залась. Я не хо­тела ехать, всё ре­шилось в пос­леднюю ми­нуту.

— Следс­твие счи­та­ет, что за­каз­чик прес­тупле­ния, — кто-то из тво­их и Зо­иных кли­ен­тов. Кто-то, кто знал вас обе­их.

Я гля­нула на не­го:

— Но ведь это лег­ко про­верить. У по­лиции есть спис­ки.

— Да, спис­ки ва­ших по­ловых пар­тнё­ров. Но не спис­ки кли­ен­тов, ко­торые за­казы­вали эс­корт. У те­бя та­ких за­казов бы­ло око­ло вось­ми­деся­ти, вер­но? У Зои ещё боль­ше. А в за­писях ва­шего су­тенё­ра пол­ный бар­дак: он не вёл точ­ный учёт по­доб­ных встреч.

Я мол­ча­ла, об­ду­мывая сло­ва Бо­риса Ми­хай­ло­вича. Прес­тупник сре­ди кли­ен­тов Ва­силия Ива­нови­ча? Учи­тывая, что это бы­ли бо­гатые биз­несме­ны и по­лити­ки, пред­по­ложе­ние не ка­залось при­тяну­тым за уши. У ко­го-то мог быть зуб на де­пута­та Ко­ханов­ско­го.

— Ну, доп­ро­сите Ва­силия Ива­нови­ча. Он рас­ска­жет о том, че­го нет в до­кумен­тах.

— Он у­ехал в Одес­су к родс­твен­ни­кам же­ны.

Ха, сбе­жал! Бро­сил всё и у­ехал в бе­зопас­ное мес­то, где по­лиция не смо­жет его дос­тать. А ме­ня да­же не пре­дуп­ре­дил!

— Ну, он же вер­нётся? — спро­сила я. — Или вы хо­тите, что я вспом­ни­ла всех, с кем об­ща­лась?

— Ты нег­лу­пая де­вуш­ка, — ска­зал Бо­рис Ми­хай­ло­вич, — но мне не ну­жен весь пе­речень. Мне нуж­но, что­бы ты чес­тно и без стра­ха от­ве­тила на один воп­рос: кто-ни­будь ког­да-ни­будь из тво­их кли­ен­тов упо­минал моё имя?

— Я не пом­ню. Ка­жет­ся, нет.

— А име­на Ки­рил­ла или Ма­ши?

— То­же нет…

— Спа­сибо. Ска­жу пря­мо, ты мне пон­ра­вилась. Я не про­тив, что­бы ты встре­чалась с Ки­рил­лом.

О, его па­па нас бла­гос­ло­вил! Я взя­ла по­душ­ку и по­вали­лась на ди­ван. От­дохнуть бы нем­но­го, пе­режить эту из­ма­тыва­ющую кач­ку, до­жить до бе­зоб­лачно­го шти­ля.