Страница 20 из 65
Спала я этой ночью плохо. Вертясь под тёплым одеялом, я никак не могла отогнать мысли о прошедшем вечере. Да и немудрено.
Санни не на шутку взволновала меня своим стремительным бегством из «Элизиума», в чём, как я подозревала, какую-то роль сыграл Саул. Однако объясняться она оказалась и, поблагодарив меня за помощь, смылась из коттеджа уже минут через пять после возвращения.
А жаль. Потому что, думая о её проблемах, я на это время могла бы отодвинуть в сторону свои. Но не вышло.
Чёрт! Я занималась сексом с Эрчином, что само по себе было той ещё проблемой на мою голову. И чего б не найти кого попроще, нейтральнее. Нет же! Секс в подворотне Тёмного мира с собственным подчинённым, подозреваемым в преступлении века! Вот мой выбор, ага.
Мои щёки, наверное, были красными, как томаты, судя по тому, как они горели. Впрочем и тело… предательское тело вспыхивало, стоило вернуться в памяти к нашей короткой интерлюдии с профессором… жёсткое трение, скольжение, запах… я постанывала в полусне, в итоге провалившись в мутную дрёму, полную незапоминающихся кошмаров.
Утро настало рано вместе с голодным мурлыканьем чотты. Чотта – это мой питомец, мой любимчик, похожий на помесь кота и медвежонка пушистый зверь с медовой шерстью. Я забрала его из родительского дома лет пять назад, когда мать, поняв, что милый котёнок вырастает в прожорливое пушечное ядро, решила, что домашние животные ей не подходят. По родословной он был Плиниусом, я же звала его просто Плюх. Почему? Правильно: потому что по утрам он плюхался на меня с разбегу, выбивая воздух из лёгких. Никаких шансов поспать подольше, ага.
Раздражённо заворчав, я села в кровати, спихнув приставалу на пол. Открывать глаза не хотелось.
Всё ещё не проснувшись толком, я спустила ноги вниз, нашарила тапочки и пошла на кухню, чуть не споткнувшись о чотту. Сыпанув жареных сверчков в его миску, под утробное ворчание и хруст я включила кофеварку, потом потопала в душ.
Ополоснувшись и почистив зубы, я натянула на себя широкую домашнюю футболку и мягкие шаровары в цветочек – благо, сегодня у меня выходной, можно без дресс-кода. Можно вообще из дома не вылезать.
Всё ещё в сомнамбулическом состоянии я налила себе кофе и едва успела пригубить бодрящий напиток, как трель дверного звонка наполнила дом, пронзив голову. Всё-таки не надо было вчера мешать напитки. Шоты у Нив коварны. Я поморщилась и направилась к дверям.
Посмотрев в глазок, я охнула, мгновенно проснувшись. Воспоминания окатили меня ледяной волной.
Может, не открывать?
— Зулина, я знаю, ты дома. Открывай, не будь трусихой, — мужской голос был до боли знакомым. — Учти, я не собираюсь уходить. Вот сяду на крылечке и буду ждать… подумаешь, соседи увидят, а?
Я охнула снова.
Вот чёрт, только этого мне не хватало… Сплетники… Старушка Глория наверняка уже встала.
— Зулина, нам надо поговорить. Ты забыла кое-что…
Я распахнула дверь.
Эрчин стоял на пороге. Джинсы, коричневая замшевая куртка-бомбер на овчине и серо-голубой свитер, подчёркивающий смеющиеся глаза. На поднятой руке болталась моя сумочка и… вот же, сволочь… трусики.
Он оглядел меня всю сверху вниз и обратно, не упустив ни растрёпанных волос, ни помятой одежды, ни чистого, без капли макияжа, лица.
— Милый костюмчик, — профессор усмехнулся, чуть вздёрнув бровь.
Нет, вы посмотрите, он издевается.
Я чуть было не захлопнула дверь, наверняка ударив бы его по носу. Но Эрчин оказался проворнее: подставив ногу, он удержал створку, быстро шагнул впёред, оттесняя меня от входа, и аккуратно прикрыл дверь уже за своей спиной, заперев её на щеколду.
Я распахнула глаза, собираясь заорать от такой бесцеремонности.
— Ладно, декан, — примирительно сказал он, — не злись. Нам надо поговорить. Я тебя не трону.
Развернувшись, я промаршировала было к оставленному на столе кофе, как услышала:
— Хотя попка у тебя в этих штанах что надо! А я с первого дня в Азуине хотел трахнуть декана.
Я просто взвилась. Кинувшись назад я налетела на него, пихнула, забарабанила кулачками по груди, одновременно пытаясь стукнуть нахала ногой. Он только хохотал и уворачивался. Потом схватил меня в охапку – почти как вчера – и поднял на уровень глаза в глаза. Принесённые вещи упали на пол.
Фыркая, я завертелась, но прижатые к бокам руки не давали мне особых шансов.
Эрчин потёрся носом о мою щёку, прижал меня крепче.
— Ах, Зу, ты даже не представляешь, чего мне стоило сдерживаться… После свинча…
Плюх выбрал именно этот момент, чтоб потереться о ноги незваного гостя: мужчин он обожал почему-то, а здесь видел редко. Эрчин отвлёкся на мурлыканье, чуть ослабив объятья, чем я и воспользовалась, вырвавшись и отбежав на середину гостиной.