Страница 24 из 42
Каждый социальный институт состоит из сплетения всех трёх сфер общества, но они играют разную роль. От того, что врачи в больнице получают средства существования, вовлечены в экономические отношения, не следует, что больница относится к сфере экономики, точно так же, как из того, что прокуроры иногда болеют, не следует, что прокуратура относится к здравоохранению. Основная функция социального института относится к одной из трёх сфер общества, тело социального института состоит из взаимопереплетения всех трёх сфер. Тем самым общество как бы связано из нитей трёх цветов, и каждый цвет имеет свои законы поведения. Интеграция общества обеспечивается индивидом, человеком, который вовлечён в действия всех общественных сфер. Именно то, что каждый человек так или иначе входит в столь разные действия, в сферу культуры, права и экономики, и определяется гармоничное взаимодействие сфер общественной жизни. То есть окончательная интеграция общества устроена не через какой-то «самый верхний» орган власти, а через участие каждого человека в делах всех трёх общественных сфер.
Тут у большинства людей возникает масса вопросов, и быстро на них не ответить (например: как это суд относится к культуре? Ведь исполнительная власть относится к государству и принуждение к исполнению решений суда – это функция государства). Тем самым даже при беглом обзоре ясно, что многие социальные институты, которые сейчас мыслятся как «государственные» – выстроены неверно и неверно встроены в общество. Как следует встроить в общество систему здравоохранения, если понимать, что она принадлежит к сфере культуры? Никак, ответа нет – пока общество устроено так, как устроено современное общество. Здравоохранение относится сейчас либо к государственным учреждениям, либо входит в сферу экономики. А оно не может работать нормально, пока подчиняется законам функционирования этих общественных сфер. То же относится к образованию. Школы, университеты и пр. – это не области всеобщего, обязательного, принудительного, унифицированного образования по определённой программе с государственными экзаменами и дипломами, свидетельствующими о получении одинакового пакета утверждённых знаний. Это профанация образования – при любой организации процесса. А как надо? Прямого ответа нет, – общество должно быть устроено иначе, иначе должны соотноситься общественные сферы, и следует определить и наладить отношения между общественными сферами. До сих пор не решена проблема отношения между государственно-правовой и экономической сферами, а ведь это только часть дела – им придётся соотноситься со сферой культуры, и вопросов намного больше, чем сейчас обсуждается даже теоретиками.
Например, если взять проблему детских домов, то окажется, что многие мыслят их как часть государственной системы призрения, это такой институт государства в целях государства: для сохранения народонаселения. Как только начинают так думать о детях (и в детских домах, и в семьях), сразу искажаются целевые функции и возникает социальное уродство. Надо определить цели, к чему устремлять преобразования и проекты – иначе не начать работы, не договорившись о целях. Это относится именно к социальной сфере культуры. Она диктует методы, средства, которыми можно достигать целей – если средства не сойдутся у соработников, дела не будет. Это зависит от культуры. У разных социальных слоев было разное устройство культуры, эти культуры были в России уничтожены, а ведь у каждой был свой проект того, как обращаться с сиротами и что следует делать. Население живёт в рамках определенной культуры, и технически употреблённые средства будут не поняты, или будут искажаться, или будут отвергаться и встречать протест и непонимание – если сделаны без учёта принятой культуры. Не «национальной» – об этом особый разговор, а просто «принятой культуры», культуры того, что считается нормальным. В одной культуре нормально иметь «детский дом», в другой – нормально отдавать детей в семьи приёмных родителей, но могут быть и иные решения.
Кроме целей, ценностей, соответствия средств и целей, есть особенные предметные области работы, которые относятся к культуре. Это наука, искусство и религия. Достаточно ясно, что без привлечения специалистов не решить очень многие вопросы – а специалисты относятся вовсе не к государству, а к культуре. У государства свой собственный способ управления и организации процессов (унификация, стандартизация, равенство, принуждение), у экономики свой (обращение к нуждам участников взаимодействия, создание договорённостей и санкций за их нарушение), а у культуры свои способы организации социальной действительности, и главное средство – авторитет. Культура основана не на равенстве, а на элитарности, она управляется пониманием в рамках общей деятельности: при наличии общей цели вес мнения больше у того, кто правильно понимает, что делать, и больше знает о процессе. Авторитет профессионала опирается на знание и умение. Власть, деньги и знание – совсем разные вещи, и в каждом деле они сплетаются особенным образом.
Положение в обществе следует исправлять, не уничтожая культурные институты (как это происходит сейчас: эволюция современных социальных систем состоит в том, что правовые механизмы искажают экономические зависимости, и одновременно всё новые социальные институты из сферы культуры организуются по правилам права и экономики), а напротив, устраивая общество таким образом, чтобы законы функционирования социальных институтов сферы культуры могли проявляться. В противном случае возникают социальные болезни. Что такое авторитет в сфере власти? Это болезнь общества. Как нельзя пользоваться принуждением в решении экономических вопросов, так нельзя пользоваться экономическими или правовыми средствами для решения вопросов культуры. Эти вопросы так не решаются.
Для понимания этой концепции общества, состоящего из трёх социальных сфер, надо очень многое разъяснять, поскольку обычное представление об обществе крайне далеко от такого идеала. Например, совершенно всеобщим является суеверие, что общество состоит из людей. Следующим шагом логики выводят, что люди являются частями общества, его элементами, и потому общество должно ими управлять. Такого рода несуразности насквозь пронизывают современное мышление о проблемах социума. На деле общество состоит из социальных институтов, это они являются его частями – социальные машины. Человек больше социума, он не является его частью. То, что можно различить как мелкие единицы социальных машин – это не люди, а социальные роли. Когда человек работает в магазине или на строительстве, или приходит в магазин как покупатель или в больницу как больной, – во всех таких случаях он выполняет социальную роль, и эти роли в самом деле встроены в социальные институты и в конечном счёте в большой социум в целом, но даже сумма этих ролей не составляет человека. Потому что он остаётся собой и тогда, когда не играет никаких ролей – не ходит на работу, в магазин и в больницу. Это важное положение – что общество не состоит из людей — при всей его очевидности очень трудно объяснить людям, современное мышление привыкло мыслить иначе. Понимание, что человек больше общества, это более сложная система, с более сложным поведением, – даётся очень непросто.
Три цвета времени: новейшая история как поиск места для культуры
Развитие европейской цивилизации в Новое время определялось борьбой двух проектов организации человеческого общества: немецким и английским. Немецкий проект состоял в том, что культурная жизнь находилась под контролем и управлением политической власти. Доминирование власти над культурой сначала было бережно опекающим, незначительно контролирующим, а затем становилось всё более навязчивым и насильственным. Власть, сделав культуру полностью подконтрольной, привела этот цивилизационный проект построения общества Нового времени к краху.
Английский проект состоял в подчинении культурной жизни экономике. Этот проект сейчас является победителем. В этом проекте культура, как уже сейчас очевидно, очень сильно ограничивается в своем развитии экономическими импульсами. По-видимому, в дальнейшем будут испробованы разные способы контроля экономики над культурной жизнью, однако все они, скорее всего, будут неудачными – разумеется, не с любой точки зрения, а с позиции той свободы, которая должна приносить культура человеческому духу и с точки зрения здорового устройства человеческого общества.