Страница 3 из 6
Говоря о прошлом историографии Градеца и Загреба, невозможно не отметить заслуг Ивана Крста Ткалчича (1840–1905). В его работах немало аналитических выкладок, делающих честь любому историку. Он опубликовал несколько многотомных серий документов, в первую очередь по истории Загреба и Градеца, и считается основной фигурой не только краеведения, но и основателем хорватской медиевистики. Для данной работы особенно актуальна систематизация сведений о профессиональной структуре населения в индексах имен, следующих после каждого тома «Monumenta historica liberae regiae civitatis Zagrabiae» (в них разрядкой указаны названия профессий, как они фигурируют в документации, указан список лиц, принадлежащих к той или иной профессии). Проделанная Ткалчичем работа значительно облегчает статистическую обработку источника, хотя сам индекс не лишен погрешностей[12]. Он подробно описал историю острых конфликтов коммуны с Загребским Капитулом и – под конец рассматриваемого периода – с графом Ульрихом Цилли, не вдаваясь, однако, в анализ событий, несмотря на довольно противоречивую информацию, содержащуюся в документах.
Продолжается публикация книг недавно ушедшей из жизни Лейлы Добронич. Большое значение имеет ее труд «Свободный королевский город Загреб»[13]. Сходная по характеру работа посвящена истории Загребского Капитула[14]. Наконец, труд Франьо Бунтака «История Загреба»[15] можно расценивать как попытку отразить городскую историю хорватской столицы в соответствии с последними достижениями урбанистики. Существенный вклад в развитие исторической науки о славонских городах внес Владимир Беденко[16], занимающийся вопросами топографии Загреба и Градеца.
За исключением общих трудов, например таких, как «Тысячелетний Загреб», историки склонны рассматривать Загреб и Градец раздельно. Собственно, епископский Загреб отдается, как правило, на откуп историкам Церкви.
Подводя итоги обзора историографии, отмечу, что научные исследования, следуя за источниками, весьма неравномерно отражают историю славонских городов. Если Загребу и Градецу посвящены многотомные корпусы документов, то единственный случай, когда мы имеем нечто вроде полноценного сборника документов по истории другого славонского города, связан с Вараждином. Публикации по истории свободного королевского города Крижевцы, охватывающие период от его основания до раннего Нового времени, крайне немногочисленны, а по истории таких важнейших городов, как Ястребарско или Сомбор, насколько можно судить, практически полностью отсутствуют. Впрочем, существует надежная источниковая база для изучения славонских городов – «Codex diplomaticus Regni Croatiae, Dalmatiae et Slavoniae». В дальнейшем, однако, станет видно, что, хотя материалы этого корпуса источников поистине бесценны, когда речь идет о взаимоотношениях королевской власти с тем или иным городом, количество информации о внутригородской жизни значительно меньше. Соответственно можно констатировать, что историография Загреба и Градеца представлена значительным количеством монографий и сборников статей. Вместе с тем крайне редко предпринимались попытки ввести развитие славонских городов в общеевропейский контекст. Исключением отчасти служат труды И. Кампуша, Е. С. Маковой, К.Д. Гротхузена, С. Кривошича и Н.Будака[17].
В процессе работы над монографией мною были использованы разнообразные документальные источники, и в первую очередь два корпуса документов, изданные в Хорватии: «Codex diplomaticus Regni Croatiae, Dalmatiae, et Slavoniae» (под ред. Т. Смичикласа. Т. I–XVII. Zagreb, 1904–1981) и «Monumenta historica liberae regiae civitatis Zagrebiae» (под ред. И. К. Ткалчича. Т. I–XVI. Zagreb, 1889–1939), относящийся к истории как Загреба, так и Градеца (далее они будут именоваться в тексте соответственно CD и MCZ). Эти издания включают значительный по объему материал: фундационные грамоты венгерских королей и местных банов городам и многочисленные поправки к ним, пожалования привилегий и т. д. Особо следует выделить переписку венгерских королей, касающуюся роли славонских городов в королевстве. Некоторые из этих документов адресованы горожанам и проливают яркий свет как на роль городов в качестве опоры королевской власти, так и на происхождение затухающих и вновь вспыхивающих конфликтов между городами, в первую очередь королевским Градецем и епископским Загребом. Показательны в этом отношении письма королевы Елизаветы и бана Миклоша Гараи, адресованные коммуне Градеца[18].
Фундационные грамоты получали не только такие субъекты феодального права, как города, но и объединения граждан по профессиональному признаку, то есть цеха. Следует отметить, что грамоты венгерских королей всегда имели единую структуру. Сначала шла довольно пространная титулатура, затем преамбула к документу и, наконец, собственно текст привилегий. Заканчивается документ списком лиц, присутствовавших при его подписании. Видимо, они могли выступать в будущем гарантами его подлинности.
Для изучения проблем, связанных со структурой ремесла в Градеце, источники предоставляют значительный, но неоднозначный по ценности материал. Для рассматриваемого периода следует отметить, во-первых, переписи населения[19], во-вторых, протоколы заседаний магистрата[20]. Известный интерес представляют так называемые книги о земельных владениях[21]. Была предпринята попытка извлечь дополнительный материал из источников, связанных с историей конфликтов между Градецкой коммуной и Загребским Капитулом.
Наиболее ранним источником является перепись населения от 1368 г., уникальный документ, неоценимый для изучения истории славонского Градеца XIV в. Текст переписи сохранился не полностью, отсутствует информация о ряде инсул (округов) Градеца. Делать исключительно на его основании выводы о социальном, этническом и профессиональном составе населения Градеца некорректно. Например, имеются веские причины предполагать, что исчезнувшая информация относится, в частности, к районам компактного проживания лиц немецкого происхождения и в то же время мясников по професии. Реальная картина этнического и социального состава Градеца, таким образом, может быть существенно искажена. Более того, перепись не дает возможности определить (во всяком случае, напрямую), сколько людей проживало в Градеце, так как проводилась она в целях налогообложения, единицами которого выступали курии (дворы). Практически в тексте указывалось имя хозяина курии, род занятий и недвижимость, которой он владел.
Другим важнейшим для исследования источником являются книги судебных вызовов и решений, то есть протоколы судебных заседаний Градецкого магистрата. Все записи регулярно переносились с черновиков в официальные городские регистры, которыми мы теперь и располагаем. К сожалению, информация за некоторые годы была утеряна в результате пожаров. В целом же можно скорее удивляться, насколько много можно узнать об истории Градеца, по крайней мере XIV–XVII вв. В значительном большинстве случаев мы не можем узнать, зачем, собственно, вызывался в суд тот или иной горожанин и даже в каком качестве (подследственного или свидетеля). Рядовая запись выглядит следующим образом: «(Имярек. – А. Л.) вызван был в суд в [первый] раз и не явился».
Если гражданин не приходил в суд и в третий раз, против него могли быть приняты санкции. Источник является информативным и потому, что сообщения протоколов дают сведения по разным аспектам жизни города, и потому, что даже краткие записи, вроде приведенной выше, ввиду их значительного количества могут служить предметом статистического анализа. Горожане называются в протоколах по имени и профессии. Количество упоминаний одного человека в протоколах нередко доходит до одного-двух десятков.
12
Практически были сверены данные И. Ткалчича со сведениями, появившимися в более поздней историографии.
13
DobronićL. Slobodni i kraljevski grad Zagreb. Zagreb: Školska kniga, 1992.
14
Dobronić L. Kapitulski Zagreb. Zagreb, 1993.
15
Buntak Fr. Povijest Zagreba. Zagreb, 1995.
16
Bedenko V. Zagrebački Gradec. Zagreb, 1989.
17
Budak N. Gradovi Varaždinske županije u srednjem vijeku. Zagreb, 1994. Он же. Križevci u srednjem vijeku // HZ. 1991 XLIV
18
См.: MCZ I. C. 306, 307.
19
См.: MCZ IV. С. 3–21.
20
См.: MCZ IV, V.
21
См.: MCZ IX.