Страница 10 из 27
– Ты бы на дорогу смотрел, а то мало ли, – попыталась уклониться я.
– Ничего, я тут сколько лет уже, каждую яму знаю. Так на чём мы остановились?
Пашка проскользил глазами по моим плотно сжатым ногам от колена до бёдер, снова вернулся к губам, и его собственные приотрылись.
– Дина! – резко произнесла я, будто это было заклинание, которое сейчас отрезвит его, развеет странный морок, напавший на Пашку в темноте зимнего вечера.
– К чёрту Дину! Слушай, если бы вы сразу пришли вдвоём, я бы на неё и не посмотрел.
– Но ты посмотрел и даже переспал, – я поёрзала на сиденье, отодвигаясь ближе к дверям. – Она моя подруга.
Я выставила нашу дружбу, как щит, хотя знала – дело не в этом. Не только в этом. Он симпатичный, прикольный, но мне он не настолько нравился. А уж на фоне хозяина белой лошади и вовсе казался невзрачным. Простым. Мне хотелось уже скорее закончить этот неловкий разговор.
– Забей на неё. Хочешь, прямо сейчас позвоню и расстанусь с ней, если тебя это волнует?
Машина как-то незаметно остановилась совсем, я вжалась спиной в спинку сиденья. А Пашка положил ладонь мне на колено, обхватил его пальцами. Я тесней сжала ноги.
– Прекрати. Я не хочу этого. Это не смешно, Паш.
Вместо ответа он протиснул пальцы между моими коленями, сделал массирующее движение. Я затрясла головой, попыталась сбросить его руку, но она оказалась сильной и крепкой. Он мог удержать ей лошадь…
– Да ты же сама пришла, ну же, чего теперь?
Только сейчас я оценила этот его ход с ремнём безопасности. Он мог свободно двигаться, навалиться на меня, а меня этот ремень намертво притягивал к сидению.
– Я пришла кататься!
– Ага, одна пришла, без Дианы. И ей просила не говорить… Интересно, зачем это…
Его рука двинулась выше, преодолевая сопротивление моих сжатых ног. Другой он дёрнул молнию моего пуховика.
– Она ревновала! – я не знаю, зачем отвечала. Он явно не слушал, да плевать ему было на правду! – Отстань от меня!
Пашка крепко сжал пальцами моё бедро, надавил, заставляя развести ноги. Справившись с курткой, он накрыл мою грудь поверх одежды. Сам налёг на меня, впился губами в губы. Жадно хватал их, раздвигал языком мои стиснутые зубы.
На несколько долгих мгновений ужас заморозил меня. Я не могла шевельнуться. Казалось, его руки везде. Горячие, жилистые, жадные. Хватают, сжимают, забираются везде.
Он сжал плотную складку джинсов у меня между ног, я вскрикнула. И будто пробудилась. Дёрнула головой, уворачиваясь от его насильного поцелуя.
– Прекрати!
Я забилась, толкнула его от себя. Пока он не понял, что происходит, я успела отщёлкнуть замок ремня.
Пашка недолго пребывал в растерянности. Схатил меня за запястья, уводя мои руки вниз, снова засунул язык мне в рот, потом спустился до шеи, впился в неё грубой лаской. Будто так мог заставить меня передумать!
Выпустил одно моё запястье, снова зашарил рукой по моим джинсам, ища молнию. Я взбрыкнула. Со всеми силами, что нашла. Толкнула рукой, ногами, угодив ему по колену.
– Отвали! Отвали от меня, слышишь! Выпусти меня, придурок!
Я потянулась к ручке двери. Быстро, как могла. Ждала каждую секунду, что он перехватит поперёк тела, опрокинет на сиденье. И уже всерьёз сделает всё то, что собирался. Но Пашка только выплюнул:
– Сука долбанутая!
Я вывалилась на мороз. Встрёпанная, в расстёгнутом пуховике, надетом наперекосяк, с выбившейся из джинс рубашкой. И без шапки и рукавиц. Я сняла их в машине.
Пашка бешено хлопнул дверью и укатил прочь, оставляя меня с голыми руками и головой.