Морская невеста (ЛП)

Это была любовь его жизни. Сирша смотрела, как он становился увереннее с каждым мигом на корабле. Его шаги стали шире, спина была прямой, он щурился и ловил взглядом все детали. Он впечатлял.

Он обвил рукой ее плечи у носа корабля.

— Видишь?

— Океан? Он красивый сегодня. Волны мягко нас покачивают, ведь знают, что ты хочешь скоро начать приключения.

— Не это, моя жемчужина.

Он указал на мачту. Корабли всегда были украшены вырезанным существом, приглядывающим за ними. Сирша восхищалась вырезанными китами, рыбами и воинами. Но в этом значения было больше.

Русалка поднимала руки к своим волосам и смотрела на океан. Ее хвост бил по волнам, хотел, чтобы океан был осторожнее с людьми на борту.

— Манус, — выдохнула Сирша. — Она прекрасна.

— Я попросил, — ответил он и сжал ее крепче. — Если у меня будет корабль, то я хочу, чтобы моя фейри все время приглядывала за мной.

— Мне нравится. Корабль прекрасен.

— Как ты.

Манус поднял ее руку над ее головой, закружил ее и поймал у своей груди, она смеялась.

— Я назову корабль «Сейрса».

— Свобода?

— Это он даст мне, моим людям и всем, кто будет на борту. И все будут знать, что корабль с русалкой помогает и позволяет всем на борту выражать свои мысли.

— Когда они узнают это?

— Как только я их найму.

Она рассмеялась. Он поднял ее над палубой и закружил, пока ее голова не закружилась. Только когда она закричала, он дал ей снова коснуться досок, притянул к себе и поцеловал в лоб.

— Спасибо, — сказал он. — Ты сделала это возможным для меня, идеальное создание. Никакое золотое в мире не может отплатить за то, что ты сделала.

— Мне нужна только твоя любовь.

Он обнял ее крепче, они вместе смотрели на море.

* * *

Гром звучал вдали, буря близилась к берегу, треща молнией. Волны с белой пеной догоняли ее.

Гул дрожал в груди Сирши, она улыбнулась. Бури были редким явлением на ее родине. Она едва слышала их шум под водой, но порой плавала к поверхности послушать могучий зов. Было красиво и страшно одновременно.

Молния вспыхнула и озарила ее комнату, ее улыбка увяла. Ее комната была одинокой, хоть и напротив комнаты Мануса. Ей не нравилось быть далеко от него, но его ответ был одинаковым. Было неприлично для их статуса быть в одной спальне.

— Так не делается, Сирша, — сказал он. — Если хотим так жить, нужно слушаться.

У людей были странные традиции. Они настаивали на браке, а потом требовали, чтобы пары оставались порознь.

Ее пальцы ног дрогнули, как было часто, когда она была недовольно. Это осталось со времен, когда ее хвост покачивался в воде, ее брат любил указывать на это. Сиршу было легко читать даже людям.

Она села в кровати, волосы спутались. Так было только в ее спальне. Служанки не выпускали ее без косы, что натягивала кожу лица.

— Хозяйка дома, — буркнула она, свесив ноги с кровати. — Они меня такой не считают.

Они считали ее необычной. Милой. Но не хозяйкой дома.

Она вряд ли справилась бы с тяжелой работой. Ее не интересовали убора и расстановка мебели.

Как женщины людей не умирали от скуки?

Но она прошла от кровати к дверям балкона. Молния ударила по океану далеко в море, но из этого дома она видела это, словно стояла рядом. Яркий свет опалил ее глаза.

Буря создавала вдов. Черные тучи угрожали кораблям. К счастью, она не видела теней на поверхности воды.

Ее ночная рубашка хлопала вокруг ее ног, обвивала их. Служанка вот-вот закричит, чтобы она надела шаль. Женщина простынет снаружи, и что сделает господин тогда?

Порой она хотела сказать им, что была фейри. Что простой холод не был угрозой. Болезни фейри сильно отличались от людских.

Сирша обвила себя руками. Она ощущала себя одиноко. Манус всегда ухаживал за ней, когда она была рядом с ним. Но в последнее время он всегда был на корабле. Он хотел, чтобы все было идеально для их путешествия.

Она понимала желание. Это был первый корабль, где он будет капитаном, а он мечтал о таком статусе с детства. Море звало его. Чем дольше он был вдали от волн, тем хуже ему было.

Волны бились об утес под ней, стонали. Звук пробежал по ее спине к черепу. Она уже хотела быть на корабле, чтобы ощутить движение воды.

Теплые ладони сжали ее плечи, скользнули по ее рукам и притянули ее к твердой груди. Мурашки побежали от шершавой кожи на ее нежной коже. Он укутал их обоих в одеяло и опустил подбородок на ее плечо.

— Ты все еще не спишь.

— Не могу уснуть.

Он хмыкнул ей на ухо.

— Ах. Буря тебя пугает? Вряд ли ты много таких видела далеко в океане.

— Нет, мне нравятся бури. Они красивые, выпускают свои эмоции. Я еще такого не встречала до них.

Молния ударила вдали. Сирша затаила дыхание, ждала гром. Тучи озарило в глубинах темной массы. Молния трещала, копилась, а потом устремилась зигзагом в океан.

— Стоило понять, что тебе понравятся бури, — Манус прижал ее к себе, потирая ее руки. — Тебе не холодно?

— Почему все у меня это спрашивают?

— Потому что им холодно, а ты стоишь снаружи почти без одежды. Они удивляются.

— Я крепче людей. Я выросла в холодных глубинах. Немного холодного воздуха — пустяки для меня.

Он рассмеялся.

— Я уже хочу послушать твое впечатление от нашей зимы. Даже глубины океана не сравнить со снегом.

Несколько крупных капель дождя упало на каменный балкон. Сирша позволила ему увести ее внутрь, хоть ей хотелось, чтобы вода плясала на ее коже. Она скучала по этому.

Скучала до боли.

Манус прижал палец под ее подбородком, приподнял ее голову, чтобы она посмотрела на него.

— Хватит думать об этом. Ты тут, со мной, и никто тебя не заберет.

— Словно не думать о своем доме.

— Теперь я твой дом. Я оберегаю и грею тебя. Я исцеляю все твои раны и вытираю слезы, — он опустил ее ладонь на свое сердце. — Ты же ощущаешь это? Тут твое место.

Сирша широко растопырила пальцы, ощущая ровное биение.

— Ты все еще переживаешь, что я уйду.

— Как не переживать, когда ты смотришь на океан так, словно я тебя украл оттуда?

— Это был мой выбор, Манус.

— И я не дам тебе забыть об этом, — яростно прорычал он.

Она как-то напугала его. Сирша позволила ему поднять ее на руки и отнести к кровати.

Мягкая перина оказалась под ее спиной, она словно была на волнах. Манус опустился следом, раздвинул ее бедра и прижался к ней со стоном, сотрясшим все ее тело.

— Я тебя не покину, — прошептала она. Молния вспышкой озарила спальню. Она озарила его силуэт серо-голубым светом, оставив лицо в тени.

Он был прекрасен, нависал над ней с понятными намерениями. Сирша не могла сказать ему, даже если бы хотела. Он был всем, о чем она мечтала, и больше.

Золотая статуя принца была воплощенным идеалом. Он был детской мечтой о будущем с фантазией и магией. Манус был настоящим, из кожи, костей и крови. Его кожа была теплой.

Он нежно провел пальцами по ее горлу.

— Разве я недостаточно тебя занял, моя жемчужина? Я купил самый большой дом, нанял слуг, тут сады и лошади, а ты прячешься в своей комнате.

— Мне не нравятся взгляды людей, гадающих, кто я. Я не могу отвечать на их вопросы.

Манус склонил голову и коснулся губами кожи за ее ухом.

— Я забыл, что ты так невинна. Моя идеальная жемчужинка, не способная врать.

Она выгнулась к его поцелую. Тепло расцветало от прикосновений, согревая ее прохладную кожу. Когда она замерзла? Это было важно? Он был печью, полной страсти.

Его ладонь опустилась по ее горлу к ключицам, легла между грудей, и он ощущал биение ее сердца.

— Ты моя, — прорычал он в ее ухо. — Моя и ничья больше.

— Я твоя.

Он вдруг оказался всюду и нигде. Его ладони скользили по ее телу, зубы тянули за ухо, бедра вжимались в ее бедра. Она извивалась под ним.

— Манус, — застонала она.

— Повтори. Снова и снова, пока не запомнишь навеки, моя жемчужина.