Джекпот?!

— тихий голос Мартрана сорвался на последней строке, обрывая, не договаривая последнюю фразу

Лишь в голове закончил предсказание черный дракон:

«А пятый оберегать…».

Глава 30

Шеорлеон Уирон Кехдайн

Всю дорогу пока летел обратно в Герн, Леон не мог выкинуть из головы предсказание и темные, как беззвездная ночь, глаза. Все планы, все замыслы и даже желание отомстить отошли на второй план, потеряли смысл, стоило ему встретить ее. Думал ли он, что когда-нибудь тщательно вынашиваемый план уже почти на грани своего исполнения вдруг потеряет всю свою привлекательность?

- Африель, ты чего сегодня такая веселая?

— Ты не поверишь, Леон… Он…, - шепчет счастливая девушка, блаженно улыбаясь и заглядывая в его глаза, — Он обратил на меня внимание… Пригласил на свидание…Я сегодня самая счастливая девушка на свете, — смеется она и увлекает его, кружась в веселом хороводе. Такая красивая, полная жизни.

Они выросли вместе на севере Арии. Дружили с того момента, как заплаканная девчонка помогла ему вытягивать маленьких ирши из штольни, а потом оторвав от своего платья полоску, перевязала его руку. А когда достигли двадцатипятилетия, так же вместе поехали поступать в Академию. Ему необходимо было учиться, чтобы вернуть былую славу и доблесть роду, а родители Африель строили матримониальные планы, не считая его наследника обедневшего рода, достойной кандидатурой. Леон же давно задумал сделать ее своей: вернуть благосостояние когда-то очень богатой семьи, положить весь мир к ее ногам, но сделать ее своей единственной. А потом был таинственный «он», спор, которому Леон стал свидетелем, разочарование и слезы Африель. И смерть… Смерть спрыгнувшей со скалы, и не пожелавшей раскрыть крылья. И теперь он летит рядом с врагом и давно лелеемый план мести катится ко всем драдхам, только потому, что на него смотрят темные бездонные глаза.

Да, и был ли он этот план? Сначала Леон долго искал доказательства того, кто из троицы спорщиков является таинственным «он». Выяснив, думал, что отомстит Рону, когда тот влюбится — так же, как и он, отберет самое ценное. Леон даже остался в Кирулее из-за этого. Но черный ирлинг не любил никого, и, казалось, ни в ком не нуждался: равнодушный, холодный, отстраненный. Тогда у Леона созрел новый план — разорить, опозорить, лишить всего, что тот имеет. Два шага отделяло его от свершения, и одним из них была женитьба на Бриди и те власть и деньги, что он получит. Немного подождать, потерпеть и все бы закончилось его победой, он смог бы спать спокойно, а не видеть эти потрясающие синие глаза, с укором глядящие на него. Теперь же в те редкие минуты сна, что он урвал с помощью выпивки, на него с укором смотрят и черные. Леон даже усмехнулся этой насмешке судьбы.

А ведь тогда он счел ее появление знаком свыше — новое оружие, новая возможность причинить боль. Даже в его желании соблазнить, увлечь призванную, не было ничего большего этой мести — интересной, красивой мести, способной немного развлечь и отвлечь его. Мысль о тающем под его руками отзывчивом теле иномирной красавицы уже привычно отозвалась напряжением в паху.

Враг станет другом? Никогда. Не бывать этому. Боль полоснула по сердцу, и он в который раз выругался на себя за то, что тем вечером поддался на провокацию и теперь терял контроль над всем происходящим в его жизни. Все тщательно просчитанные планы, все то, что помогло ему выжить после потери Африель, все это теряло смысл рядом с иномирной девчонкой. Девчонкой, которой он оказался совсем не нужен.

Добравшись до Герна, сняли номер в таверне и, заказав еду и напитки, принялись обсуждать ситуацию.

— Почему ты так уверен, что это предсказание об Алине?

Никто не заметил, кто именно из ирлингов первый задал этот вопрос дракону, но все повернулись и уставились на Рейдерана.

— Ты сам видел подтверждение тому в ледяной пустоши, — и все замолчали, вспоминая маленькие ростки окруженные снегом. — Да, и Хранители… Леон — свет, Рон — тьма, я — Пламя, и забравший ее демон — Лед.

— То есть у Алины будет четыре истинных?

— Скорее пять, хотя, что будет оберегать пятый, и почему он выделен из Хранителей, я так и не понял. Но с другой стороны все сходится.

— Но почему именно Повелителя? — переспросил, все еще не понимая Леон.

— Рон, кто после смерти императора взойдет на престол? — ответил вопросом на вопрос Леона Рейдеран.

— Его внук Эбьендон Хоригерд, — поморщился аншер.

— Да? — неверяще вскинул брови золотой. — А у меня есть сведения. Билмарон Хоригерд уже давно не рассматривает своего внука, как наследника, и готовит на эту роль другого претендента. Догадываешься кого?

— Меня?

— А чему тут удивляться? — пожал плечами Рейдеран, — Ты внук его сестры, а других родственников нет. И выбирая между тобой и Эбьендоном, умный правитель предпочтет тебя. Ты же помнишь, что согласно заветам Древних — правит сильнейший в роду. Так что твой император давно готовит тебя на роль приемника. Даже с указом подсуетился, чтобы ты, бестолковый, женитьбой и наследниками озадачился.

— Но откуда ты…?

На вопрос черного ирлинга дракон лишь пожал плечами: знать ему было необходимо, иначе не защитить драконат.

— Хорошо, а ты? — поинтересовался Леон.

Но на этот вопрос неожиданно для всех ответил молчащий с момента их прилета Мартран:

— А Рейдеран решил, что статус Повелителя только жить мешает и править лучше, оставаясь в тенечке.

На недоуменные взгляды ирлингов золотой снова пожал плечами, объяснять что-либо он не собирался.

— Не сходится, — пробормотал вдруг Леон. — Остаются два государства — Микет и Ариа, остальные два Хранителя, следуя вашей логике, должны быть их правителями, — выдохнул судорожно и рассмеялся. — Я не могу быть Хранителем.

И сам не понял, от чего сердце забилось быстрее: от облегчения, что он освободился от этой занозы, или от страха, что он может навсегда потерять ее.

Громко хлопнула закрытая дверь.

Больно… Почему же так сильно больно, если она для него никто?

Глава 31

Алина Маинкур

«Просыпаться в постели с незнакомцем — новое правило жизни Алины Торнтон», — вяло пронеслось в голове, стоило мне только открыть глаза, и тут же поправила себя, напомнив, что успела стать Маинкур.

«Четвертое утро, четвертый незнакомец — символично. Хотя если посчитать то утро то четвертое, а вот проснулась я в компании с пятым… Брр, что за мысли с утра, Аля», — одернула я себя, продолжая разглядывать мужчину.

Он тоже не уступал, хотя и притворялся. Лежал рядом и из полуопущенных ресниц следил за каждым моим движением, абсолютно ничем себя не выдавая. Ну, если не считать, что стоило мне открыть глаза и дыхание у него сбилось. На миг, на долю секунды крылья прямого носа дрогнули, задравшись вверх, а потом снова опустились. Иссиня-черные волосы со светлыми серебристыми, словно вплетённые жемчужные нити, прядями были собраны в тугую косу, кончик которой лежал на его плече. Густые черные ресницы и темные брови вразлет, высокий лоб, широкие, красиво очерченные скулы, мягкий чувственный рот, что никак не хотел гармонировать с упрямым квадратным подбородком. Интересно, если он улыбнется, на щеках появятся ямочки? Почему-то эта мысль взволновала меня, даже больше чем наличие постороннего в моей постели, на которой я, между прочим, лежу обнаженной. Осознание этого заставило сильнее укутаться в одеяло.

— Здрасте…, - пробормотала, следя за тем, как распахнулись ресницы, и сосредоточенные темно-синие глаза окинули меня насмешливым взглядом.

— Здравствуй, — спокойно произнес мужчина, но даже от одного этого такого простого слова сказанного низким глубоким голосом по спине пробежала волнительная дрожь.

Он встал, потянулся хищно, заставляя меня быстро отвести смущенные взгляд от красивого обнаженного мужского тела. Усмехнулся, довольный произведенным эффектом, но усмешка не коснулась синих глаз. Пристальных, внимательных, изучающих. Таких, что я моментально ощутила себя букашкой под микроскопом. Зябко поежилась, еще сильнее закутываясь в одеяло, прекрасно понимая, что моя дрожь вызвана не страхом, а странным предвкушением. В голове замелькали откровенные картинки с развитием этого самого сюжета. Судорожно сглотнув, с трудом остановила поток неуемной фантазии. Нет, определенно в воздухе этого мира есть что-то вредное для человеческой расы. Феромоны какие-то…