Будяк

Павловский, сухой коренастый полицай средних лет, гладко выбритый, с серого землистого цвета лицом, устало взойдя на небольшой холмик, вытер мокрую шею черной пилоткой, воткнул ее за ремень и заорал неожиданно густым низким басом:

– Колонна, слушай мою команду! Стой! Садись! Объявляется десять минут отдыха и…водопой! Перед вами дамба, разрушенная большевиками! Но она нужна победоносным танковым дивизиям Вермахта для дальнейшего продвижения их …к Кавказу! У вас чуть больше суток времени, к завтрашнему вечеру эта дамба должна быть восстановлена! И для вас это будет означать хороший обед, отдых и просто, жизнь! В противном случае всех вас ожидает расстрел! Я понятно говорю?.. Через десять минут по моей команде – разобрать лопаты, носилки и работать! Хорошо работать, скоты! При приближении к охране на десять шагов, они стреляют без предупреждения!

Будяк, зачерпнув котелком воды, степенно, жмурясь, с нескрываемым наслаждением, отпил несколько глубоких глотков, крякнул, чуть усмехнувшись, и передал котелок лейтенанту. И пока тот пил, он, поглядывая в сторону охраны, негромко проговорил:

– Вы бы, товарищ лейтенант, спороли и петлицы, от греха…Наши-то не сдадут, а вдруг подкинут какое пополнение…Так оно спокойней будет.

Тот бережно передал котелок Гордиенко, примостившемуся тут же, вытер рукавом потрескавшиеся губы и почерневшими заскорузлыми пальцами ловко поотдирал с воротника своей гимнастерки красно-рыжие петлицы, незаметно забросив их в камыши. Будяк, тем временем уже, с чуть заметной улыбкой наблюдая, как Гордиенко через силу, без особой охоты, цедит теплую, и от того противную прибрежную водицу, пробормотал себе в густые рыжеватые усы:

– Ишь ты…, гляди, вода ему не такая! Вот нас в прошлом годе как загнал фриц в окружение под Киевом, и наткнулись мы, пятьсот с лишком голодных мужиков, в потемках на кобылу дохлую, уже с душком! Во-от. Комиссар полка строго всем запретил даже глядеть – то в ту сторону! Так, вроде, и не брал никто… Да только как полк прошел, так от той кобылы ребра голые одни только и остались! Он как. – И, повернувшись к лейтенанту, протянул руку:

–Ротный… старшина Будяк ! Вы , товарищ лейтенант, часом не верующий?

– Старых! – лейтенант поднял серо-белые глаза, – там , где я был , старшина, все стали верующие,– тихо и внятно сказал в ответ. И, крепко пожимая ладонь старшины, тихо добавил:

– Рвать надо отсюда. Иначе здесь мы и останемся.

–Да я и сам побывал кое-где… Иной раз вот и правда, что рука сама тянется перстами ко лбу… Я в тридцать третьем годе, первый раз когда призвался, так попал на флот , в подсплав. На первых « Щуках» служил. Салагой зеленым еще был… Вот там-то впервой и помолился от души. А до того , прямо скажу, гиблого случая, ни-ни, куда там , комсомол одним словом ! А насчет рвать,– перейдя уже на полушепот, воровато озираясь, сказал быстро:

– Есть тут соображения… Ночью и покумекаем.

…Когда уже после захода солнца изнуренные, еле волочащие ноги , пленные по команде старшего полицая, Павловского, прекратили работу, подъехали на двух мотоциклах немцы. Они еще утром, оборудовав на холме над дамбой позицию , установили там снятый с коляски пулемет и , усадив возле него двух полицаев, укатили в хутор , километрах в трех от реки. Теперь они, уже здорово подвыпивши, подобрев, привезли кой-какой провиант для русских.

Офицер, в отличие от солдат, был трезв и бодр. Он с недовольным видом подозвал Павловского:

–Вы, Павловский, слишком лояльны к этим …скотам! Я не вижу даже половины готовой дамбы! Завтра к вечеру сюда подойдут уже наши первые панцербатальоны и… что я им предъявлю кроме Вашей грязной рожи?! -и, не слушая ответного лепета полицая, приказал:

– Ужин для твоих ублюдков отменяется! Всю еду раздать пленным, чтобы они за ночь поднакопили сил. Я вынужден буду завтра снова с утра уехать, поскольку контролирую работы еще и на плотине. Но ровно в семнадцать ноль-ноль, Павловский, я буду здесь! И попробуйте мне только не сдать объект, ваша мамаша в Лемберге будет просто безутешна!!

Красный, как рак, Павловский тут же построил пленных в одну шеренгу:

–Я вам, большевитские сволочи, напомню про Стаханова! Я вас, суки, мать-перемать, заставлю вспомнить ваши… ударные субботники! – и, медленно проходя вдоль строя, бил наотмашь в лицо через одного, отборно матерясь и брызжа слюной. Немцы, стоя в стороне, молча наблюдали за расправой и было видно, что это доставляет им удовольствие .Когда же Будяк, вдруг неожиданно ловко, перехватил занесенный над ним кулак и сжал его в своей ладони так , что полицай вскрикнул, они тут же повернулись и дружно передернули затворы автоматов. Свободной рукой Павловский ловко выхватил из кобуры пистолет и приставил к виску пленного, сбив пальцем предохранитель. Их налитые кровью глаза на миг встретились.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.