Страница 46 из 54
Впрочем, мы не «открыли Америку». Американский журналист и исследователь истории космонавтики Джеймс Оберг еще лет двадцать назад пришел к выводу, что трагедия весной 1961 года произошла, в частности, еще и потому, что в сурдобарокамере СКБ-48:
- были использованы материалы, которые, как оказалось, становятся очень огнеопасными в атмосфере, обогащенной кислородом;
- не было люка для аварийного покидания помещения;
- не было никакого эффективного противопожарного оборудования.
Аналогичные проблемы, по мнению Оберга, имели место и при пожаре на космическом корабле «Аполлон-1», которой привел к гибели астронавтов Вирджила Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чаффи.
Есть вопросы и по самой эвакуации пострадавшего в день трагедии весной 1961 года.
Во многих информационных источниках утверждается, что «дежурный врач (он что, был один? – С.Ч.) не смог сразу открыть герметическую дверь сурдобарокамеры из-за перепада давления - требовалось время, чтобы выровнять внутреннее и внешнее давление».
А вот в фильме о первом полете в космос («Первый рейс к звездам», Центральная студия документальных фильмов, режиссер И.Копалин, авторы сценария Г.Кублицкий и Е.Рябчиков), выпущенном еще в 1961 году, есть кадры, когда испытателя, которому стало плохо в сурдобарокамере, «опускают на землю» буквально за несколько секунд. Фильм - не фантастика, в него включены реальные кадры тренировок кандидатов в космонавты, в том числе и второй, не лидирующей группы, в которую входил и Валентин Бондаренко (есть там и кадры, на которых запечатлен сам Валентин).
Вот и космонавт Георгий Шонин вспоминал, что особенно неприятным для него и его друзей по космическому отряду оказалось «испытание с «подъемом» на пять километров, а потом с быстрым «спуском» до земли (именно на той самой СКБ-48 – С.Ч.). У некоторых космонавтов после этого «полета» были отмечены сильные головные боли».
Если это так, то почему Валентина Бондаренко не смогли быстро эвакуировать из горящей сурдобарокамеры? Почему, по свидетельству врача-хирурга Боткинской больницы Владимира Голяховского процесс эвакуации занял целых полчаса, в результате чего кандидат в космонавты получил глубокие и обширные ожоги?
Очевидно, что при проведении «отсидки» в сурдобарокамере СКБ-48 кандидата в космонавты Валентина Бондаренко имели место и плохая организация проведения всего эксперимента, и серьезные нарушения правил техники безопасности.
И ведь это не «новорожденный» научно-исследовательский институт. Он долгие годы существовал в качестве Научно-исследовательского института авиационной медицины, а в 1959 году был преобразован в Государственный научно-исследовательский испытательный институт авиационной и космической медицины Министерства обороны СССР (ГНИИИАиКМ).
А начальником этого замечательного института в 1960-1969 годах был генерал-лейтенант медицинской службы Ювеналий Михайлович Волынкин. Его характеризуют как «крупного организатора военной медицины, специалиста, хорошо знакомого с летной деятельностью, дипломированного летчика.
У генерала Волынкина было целых два (!) заместителя по научной работе: полковник медицинской службы профессор, лауреат Государственной премии Петр Кузьмич Исаков (по авиационной тематике) и полковник медицинской службы профессор, лауреат Государственной премии Владимир Иванович Яздовский (по космической тематике).
«Основные научно-исследовательские подразделения института также объединены в два Управления: 1-е - «Авиационная медицина» и 2-е - «Космическая медицина». Во Второе управление входят отделы:
- замкнутых систем круговорота веществ в кабинах космических кораблей (начальник - Е.Я.Шепелев);
- физико-химических методов регенерации воздуха (начальник - А.Д.Серяпин);
- исследования условий обитаемости космических кораблей (начальник - А.Г. Кузнецов);
- индивидуальных средств обеспечения безопасности космических полетов (начальник - С.А.Гозулов);
- космической физиологии (начальник - О.Г.Газенко);
- радиобиологических исследований (начальник - П.П.Саксонов);
- космических тренажеров (начальник - А.П.Кузьминов);
- расшифровки и научного анализа радиотелеметрической информации (начальник Г.В.Алтухов)» (8.17).
Мощнейшая научно-исследовательская структура, не правда ли?
Генерал Бабийчук отмечал в своих воспоминаниях, что «всем военным руководителям и их преемникам неоднократно приходилось брать на свои плечи груз ответственности за принятие решений по вопросам, аналогов которым не было ни у них за годы предшествующей службы, ни у их предшественников на этих постах. Для участия в этой работе нередко приходилось жертвовать свободным временем, отпусками, так как считалось недопустимым, чтобы «страдала служба». Иными словами, груз ответственности за принятие правильных решений по вопросам, связанным с подготовкой первых космических полетов человека, для военных руководителей являлся дополнительным к их основным обязанностям».
Чем же конкретно занимаются все вышеозначенные товарищи?
«Коллектив ИАиКМ, руководимый полковником медицинской службы Е.Я. Шепелевым, разрабатывает системы биологической регенерации газовой среды в замкнутых объектах, осуществляет (совместно с отделом питания ИАиКМ) практическую деятельность по обеспечению пищей и водой экипажа корабля «Восток».
Научный коллектив отдела физико-химических методов регенерации атмосферы (начальник - лауреат Государственной премии СССР, полковник медицинской службы А.Д.Серяпин) работает над созданием принципиальных схем и технологий с использованием обратимых сорбентов углекислого газа, систем с утилизацией углекислоты на основе реакций Боша и Сабатье, а также бортовых методов получения кислорода путем электролиза воды.
Вопросами нормирования искусственной газовой среды занимается отдел, руководимый профессором полковником медицинской службы А.Г. Кузнецовым.
Проводятся многочисленные исследования в барокамерах продолжительностью до 2 месяцев (С.Г.Жаров, Н.А.Агаджанян), в процессе которых регламентируются допустимые величины снижения барометрического давления, повышения концентрации углекислого газа, обосновывается возможность замены азота гелием (А.Г.Дианов, B.C.Кузнецов)» (8.17).
Кстати, именно на основе экспериментов в 1960-1961 годах – то есть, в годы, когда в институте проходили 10-15 суточные испытания кандидаты в космонавты из первого, «гагаринского» отряда, Н.А.Агаджанян в 1967 году защитил докторскую диссертацию по теме «Физиологическое обоснование общего давления и кислородного режима в обитаемых кабинах летательных аппаратов». Интересно, был ли упомянут на страницах этого научного труда погибший в марте 1961 года кандидат в космонавты Валентин Бондаренко?
Но это все – начальники отделов. А вот кто дежурил около сурдобарокамеры в день, когда случилась беда?
Из книг о космонавте Владимире Михайловиче Комарове известно, что во время его «отсидки» в сурдобарокамере СКБ-48 дежурным врачом был Борис Борисович Егоров – с 26 января 1961 года он работал младшим научным сотрудником 16-й лаборатории 16-го отдела 2-го управления ИАиКМ. Через три с половиной года судьба снова сведет вместе Комарова и Егорова в экипаже космического корабля «Восход».
Но из этого факта вовсе не следует, что Борис Егоров был тем самым «дежурным врачом» в день гибели Валентина Бондаренко. В дежурство около сурдобарокамеры обычно заступали на сутки, то есть в течение всей «отсидки» Валентина Бондаренко с ним работало поочередно несколько врачей-наблюдателей.
Также имеется информация, что «ответственными врачами за проведение обследований в сурдокамере, необходимыми для определения нервно-психической устойчивости человека к условиям космического полета, были врачи психологи Ф.Д.Горбов, Г.В.Изосимов, И.А.Колосов и ведущий инженер М.И.Клевцов» (8.18).
Но и этими людьми список работников дежурных смен, несших вахту около сурдобарокамеры СКБ-48 в период с 13 по 22 марта 1961 года, не исчерпывается. Вероятно, в архиве ИАиКМ, где-то в пыльных толстых папках, можно найти приказ по лаборатории с конкретными фамилиями тех, кто непосредственно был у сурдобарокамеры в день разыгравшейся трагедии.