Страница 10 из 53
После доклада председателю Государственной комиссии Кериму Алиевичу Керимову космонавты на специальном «космическом» автобусе приехали на стартовый комплекс и поднялись в космический корабль «Союз-32». В течение двух часов шла проверка бортовых систем и последние предстартовые операции.
«И вот уже там - в ракете, пошла предстартовая подготовка, - вспоминает Владимир Ляхов. - При этом меня не покидало ощущение, что это всего лишь обычная тренировка. Вот снова откроется люк, и ты выйдешь из тренажера к инструкторам и методистам после всех этих проверок, вводных и пертурбаций…»
С наблюдательного пункта ракету-носитель с космическим кораблем «Союз-32» было практически не видно. Еще 23 февраля над Байконуром уже совсем по-весеннему сияло солнце. А в ночь с 24 на 25 февраля снова выпал снег. Налетел ветер, поднимая снежную круговерть, которая и скрыла стоящую на старте ракету.
Оператор по внутренней связи начинает контрольный отсчет времени перед стартом.
Три... два... один. Старт!
Среди снежного «тумана» разгорается рукотворное солнце.
И тут погода сжалилась над зрителями. Словно по мановению волшебной палочки стих ветер. Рассеялась снежная пелена. Ракета-носитель с грохотом приподнялась над стартовой позицией и устремилась в белесый от низко ползущих снежных туч купол неба.
Командир «Союза-32» так описывал первые свои ощущения после отрыва ракеты от стартового стола:
«…Старт. Шока нет. И пошёл уже иной счёт. Слышу: «20 секунд полёта - всё идёт нормально». Подсознательно «пропускаю через себя»: все, люк уже не откроется, и ты пошёл на серьёзную работу...»
Космический корабль «Союз» на стартовой позиции космодрома располагается в носовой части ракеты-носителя и закрыт защитным обтекателем. Космонавты находятся во время старта в спускаемом аппарате космического корабля и наглухо отделены его стенками от внешнего мира. О том, что происходит извне, на старте можно судить лишь по приглушенным звукам и показаниям бортовых приборов. Еще имеется радиосвязь.
Во время старта ракеты-носителя одновременно начинают работать двигатели первой и второй ступеней. По окончании работы первая ступень – четыре боковых ускорителя - сбрасывается, а вторая – центральный блок продолжает работать. Третья ступень запускается уже на большой высоте после окончания работы второй ступени. Когда закончит работу третья ступень, «Союз» выходит на околоземную орбиту и космонавты начинают выполнение программы полета.
После старта во время работы двигателей ракеты-носителя постепенно нарастает перегрузка, которая пропадает на короткое время лишь в моменты переключения с одной ступени на другую. Во время выведения на орбиту космонавты находятся в спускаемом аппарате космического корабля в полулежачем положении. Такое положение тела значительно облегчает переносимость перегрузок человеком. В случае нормального штатного старта космонавты испытывает перегрузку около двух-трех единиц, что для тренированного человека не представляет особых трудностей. Однако в случае возникновения нештатной ситуации на борту, при аварийном отделении космического корабля от ракеты-носителя, перегрузка может мгновенно возрасти до 18–20 единиц. Примерно так и случилось 5 апреля 1975 года, когда из-за аварии на третьей ступени ракеты-носителя космонавтам Василию Лазареву и Олегу Макарову пришлось воспользоваться системой аварийного спасения и совершить посадку в баллистическом варианте с повышенными перегрузками.
Управление ракетой-носителем на этапе выведения космического корабля на околоземную орбиту осуществляется автоматически. Космонавты могут лишь выдавать отдельные команды в аварийной обстановке.
Экипажу «Союза-32» аварийные команды на этапе выведения выдавать не пришлось. Девять минут потребовалось космическому кораблю, чтобы преодолеть оковы земного тяготения и выйти на расчетную орбиту. Позывной «Протон» - позывной Владимира Ляхова и Валерия Рюмина – зазвучал над Землей.
Уже через полчаса ТАСС в специальном выпуске сообщил, что 25 февраля 1979 года в 14 часов 54 минуты в Советском Союзе произведен запуск космического корабля «Союз-32». На борту корабля находится экипаж в составе командира корабля подполковника Ляхова Владимира Афанасьевича и бортинженера, летчика-космонавта СССР Рюмина Валерия Викторовича.
Далее в «тассовском» сообщении говорилось, что экипажу «Союза-32» предстоит выполнить стыковку с орбитальной станцией «Салют-6». В связи с тем, что станция находилась в космическом полете около полутора лет – с 29 сентября 1977 года, - Владимир Ляхов и Валерий Рюмин должны будут провести оценку возможности продолжения ее работы в пилотируемом режиме. Также нужно было выполнить обследование бортовых систем, приборов и научной аппаратуры, по результатам которого будет определен объем профилактических, а если понадобится, то и ремонтно-восстановительных работ. К 25 февраля 1979 года «Салют-6» уже успел принять две длительные экспедиции (96 суток – Юрий Романенко и Георгий Гречко, 140 суток – Владимир Коваленок и Александр Иванченков). На станции работали и четыре кратковременные экспедиции посещения (экспедиция Владимира Джанибекова и Олега Макарова и три международные экспедиции: СССР – ЧССР Алексея Губарева и Владимира Ремека, СССР – ПНР Петра Климука и Мирослава Гермашевского, СССР – ГДР Валерия Быковского и Зигмунда Йена). Кроме того, длительное функционирование станции обеспечили поочередно стыковавшиеся с ней четыре грузовых корабля «Прогресс», доставившие на борт «Салюта-6» топливо, оборудование и расходуемые материалы. По состоянию на конец февраля 1979 года у советской космонавтики еще не было опыта столь длительной работы орбитальной станции при активной эксплуатации ее космонавтами. Изначально запланированные при запуске работы на орбитальной станции были уже полностью выполнены. Поэтому оптимистически срок экспедиции Ляхова и Рюмина рассчитывался на 172 дня, но по «пессимистическому» варианту мог быть сокращен, если бы выявились проблемы, которые сделали бы невозможной дальнейшую работу «Салюта-6» в пилотируемом состоянии.
В родном городе Антраците и родственники, и старые школьные друзья, когда услышали фамилию командира «Союза-32» и увидели его фотографию на экране телевизора, не могли поверить: наш Володька, вчерашний мальчишка сорви-голова, сосед по парте, вместе с которым когда-то ходили в кино и гоняли футбольный мяч, – и вдруг космонавт, командир космического экипажа?!
Через день вышли газеты, и совсем уже старый и тяжело больной дед Ефим, рассматривая портреты Владимира Ляхова в «Правде» и «Известиях», восхищенно улыбался: «Ай да Вовка, ай да молодец! Нет, видно еще не время мне помирать! Жить буду, пока Володька из космоса не вернется и ко мне не явится!» Полгода летал в космосе Владимир Ляхов, но дед Ефим свое слово сдержал и внука-космонавта все-таки дождался.
Известие о полете уроженца города Антрацита в космос всполошило и местные партийно-советские органы. Один из руководителей города Владимир Романенко позднее вспоминал:
«Кто он, наш земляк? Попытки найти его маму, подняв документы паспортного стола, оказались тщетными. Помог близкий друг и школьный товарищ Ляхова - Валерий Резниченко. Поехали на поселок шахты 8-9. Поздравили Наталью Илларионовну, которая, кстати, до самой пенсии проработала лебедчицей на шахте. А отыскать-то ее оказалось непросто, потому что после смерти мужа вышла замуж, сменив фамилию на Юрову».
Кстати, во время полета Владимир Ляхов и Валерий Рюмин по существовавшей в те годы идеологическо-пропагандистской традиции условно поработали еще и шахтерами. По рекомендации Ворошиловградского обкома КПСС земляки Владимира Ляхова из Антрацита зачислили космонавтов в одну из шахтерских бригад и записали в их фонд около 25 тысяч тонн угля, добытого сверх плана за полгода отсутствия космического экипажа на Земле.