Страница 20 из 78
В тот же день 3 апреля 1961 года вторая группа слушателей-космонавтов - Аникеев И. Н., Беляев П. И., Волынов Б. В., Горбатко В. В., Заикин Д.А., Комаров В. М., Леонов А. А., Рафиков М. 3., Филатьев В. И., Хрунов Е. В. и Шонин Г. С. - сдала выпускные экзамены по курсу общекосмической подготовки. Экзамены у лидирующей группы приняли еще раньше.
Комиссия, которая принимала экзамены, была весьма серьезной и представительной по своему составу: председатель комиссии – генерал-лейтенант Каманин Н.П., члены комиссии: военные медики генерал-лейтенант Волынкин Ю.М., генерал-майор Бабийчук А.Н., полковники Карпов Е.А., Яздовский В.И., академик Сисакян Н.М., главный конструктор завода №918 «Звезда» (изготовление скафандра, кресла космонавта и носимого аварийного запаса) Алексеев С.М. и другие.
В книге «Мировая пилотируемая космонавтика» сама процедура выпускных экзаменов описана достаточно подробно:
«В ходе экзамена каждый слушатель из кабины макета ЗКА (так конструкторы и заводчане-изготовители именовали космический корабль «Восток» – С.Ч.) в течение 40-50 мин докладывал об оборудовании корабля, о действиях космонавта на различных этапах полета. По ходу доклада члены комиссии задавали вопросы. Особое внимание уделялось навыкам ориентации корабля перед включением тормозной двигательной установки. На следующий день в ЦПК состоялся экзамен по теоретическому курсу космического полета. Каждый слушатель тянул билет с тремя вопросами и отвечал после 20-минутной подготовки. Затем следовало несколько дополнительных вопросов».
«Пятерку с плюсом» на экзамене получили Владимир Комаров и Алексей Леонов. Просто «пятерку» - Иван Аникеев, Борис Волынов, Валентин Филатьев. Павел Беляев, Виктор Горбатко, Марс Рафиков и Евгений Хрунов заслужили оценку «хорошо». А что же Георгий Шонин? Шонин был среди лучших. Он сдал выпускные экзамены по общекосмической подготовке на «отлично».
На следующий день, 4 апреля 1961 года, Главком ВВС Вершинин утвердил акт выпускных экзаменов и подписал приказ о зачислении в космонавты Ивана Аникеева, Павла Беляева, Бориса Волынова, Виктора Горбатко, Владимира Комарова, Алексея Леонова, Евгения Хрунова и Георгия Шонина.
5 апреля 1961 года Георгий Степанович Шонин официально был зачислен на должность космонавта Центра подготовки космонавтов Военно-воздушных сил (ЦПК ВВС).
В тот же день Главком Вершинин подписал и удостоверения пилотов-космонавтов Юрию Гагарину, Григорию Нелюбову и Герману Титову – до первого старта человека в космическое пространство оставалось всего семь дней. Это означало, что в космос полетит один из этой тройки. Лидирующей «шестерки» больше не существовало.
Впрочем, это стало ясно уже к 15 марта 1961 года. К этому сроку были готовы только три скафандра: для Юрия Гагарина, Григория Нелюбова и Германа Титова. Почему? Ведь первому полету в космос был дан и организационный, и финансовый приоритет.
Из воспоминаний Николая Ивановича Драй, специалиста НПП «Звезда» (В.Полетаева, журнал «Новости космонавтики», № 4, 2001):
«Когда образовался первый отряд, на «Звезду» пришла команда: определить, сколько нужно скафандров. Мы прикинули по размерам, по росту – изготовили пять костюмов, и отправили в отряд. Примерно год спустя приходит телефонограмма: ни один космонавт в скафандр не вмещается. Оказалось, что за месяцы тренировок практически у всех объем груди стал больше на два размера. Накачали мышцы, такие мощные стали ребята!»
Теперь предстояло из троих космонавтов выбрать одного, того, кто 12 апреля сядет в кабину космического корабля «Восток» и отправится на околоземную орбиту. Однако, негласно выбор, уже был сделан…
Еще 17 и 18 января 1961 года специальная комиссия принимала экзамены по готовности к космическому полету у первой «шестерки». По их результатам тогда была определена такая последовательность участия сдавших экзамены кандидатов в космических полетах: Ю.А.Гагарин, Г.С.Титов, Г.Г.Нелюбов, А.Г.Николаев, В.Ф.Быковский, П.Р.Попович (хотя само тестирование будущие пилоты «Востоков» прошли с такими оценками: по знанию бортовых систем космического корабля и условий его полета Гагарин, Титов, Николаев и Попович получили оценки «отлично», а Нелюбов и Быковский – «хорошо»). Н.П.Каманин запишет в своем дневнике:
«И вчера, и сегодня я часто спрашивал себя: «Кто из этой шестерки прогремит на весь мир и войдет в историю как человек, совершивший первый космический полет? Кто из них, возможно, поплатится жизнью за дерзкую попытку нарушить тишину космоса голосом представителя Земли?» Мне кажется, что при нормальной работе техники любой из шестерых справится с ролью космонавта. Все они - отличные «человеческие экземпляры». О Гагарине, Титове и Нелюбове можно сказать, пожалуй, только одно - эти трое пока не имеют никаких отклонений от эталона космонавта».
Руководитель отборочной комиссии Евгений Анатольевич Карпов позже, уже после первого полета человека в космос, напишет (цитируется по книге В.И.Гагариной «Каждый год 12 апреля»):
«Для первого полета нужен был человек, в характере которого переплелись бы как можно больше положительных качеств. И тут были приняты во внимание такие неоспоримые гагаринские достоинства:
Беззаветный патриотизм.
Непреклонная вера в успех полета.
Отличное здоровье.
Неистощимый оптимизм.
Гибкость ума и любознательность.
Смелость и решительность.
Аккуратность.
Трудолюбие.
Выдержка.
Простота.
Скромность.
Большая человеческая теплота и внимательность к окружающим людям».
Но прошедшая 18 января экзаменационная комиссия только констатировала выбор в пользу Юрия Гагарина, который фактически уже состоялся несколькими месяцами ранее.
Из воспоминаний дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР Виктора Васильевича Горбатко (В.Полетаева, журнал «Новости космонавтики», № 4, 2001):
«Когда я понял, что первым в космос полетит Гагарин? Наверное, тогда, когда нас (космонавтов – С.Ч.) собрали в Институте авиационной и космической медицины, и мы впервые встретились с Сергеем Павловичем Королевым. И первый, кого он поднял, был Юра. А потом стал называть наши фамилии по алфавиту – Аникеев, Быковский, Волынов, Горбатко… И Гагарина Сергей Павлович больше всех расспрашивал: о составе семьи, о летном опыте… Когда мы ушли, я Леонову сразу сказал: «Леха, учти, Юра – первый кандидат». Значит, уже рекомендации были от нашего командования, чтобы Королев обратил внимание на Гагарина».
Из воспоминаний дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР Павла Романовича Поповича:
«Все мы были подготовлены отлично, но лететь можно было только одному. Мы, конечно, видели, что и Сергей Павлович, и главком ВВС Константин Андреевич Вершинин, и Евгений Анатольевич Карпов, и Николай Петрович Каманин благоволили к Юрию. Однажды Евгений Анатольевич спросил меня: «Паша, как ты думаешь, кто должен полететь?» Я сразу ответил: «Гагарин». Он рассмеялся: «Я думал, ты укажешь на себя».
А Сергей Павлович Королев сказал так: «Первым летит Гагарин, его дублирует Титов. Вторым летит Титов. А вы, – Сергей Павлович посмотрел на меня и Николаева, – будете в космосе демонстрировать дружбу народов СССР, вы первыми в мире осуществите групповой полет».
Но почему именно Гагарин? Конечно, никакой протекции, своей «волосатой руки» у простого военного летчика из заполярного гарнизона не было. Просто сыграли роль, во-первых, личное обаяние Гагарина, и, во-вторых, его нацеленность на будущий полет – он не был абсолютным лидером в ходе подготовки, но оказался в числе тех немногих, кто в сумме по всем видам тренировок оказался подготовлен лучше других.