Страница 10 из 78
- Я летчик - истребитель, - говорю. - Я специально выбрал училище, где учат летать на реактивных, а не...
- Да нет! Вы не так поняли, - успокоили меня. - Речь идет о дальних полетах на ракетах вокруг Земли.
Несмотря на то, что уже тогда в космическом пространстве находился не один спутник, полеты человека в космос все еще находились в сфере фантастики. Даже среди нашей летающей братии о них всерьез не говорили.
- Вокруг Земли? - с сомнением переспросил я и, здесь же поняв, в чем дело, с поспешностью добавил:
- Согласен.
- Не ощущается твердости.
- Как не ощущается? - вскинулся я. - Вокруг Земли согласен лететь на чем угодно. Даже в ступе Бабы Яги и то рискнул бы попробовать. Но только чтобы ступа эта была сегодня, ну если не сегодня, так завтра. Долго не летать я не смогу. Я летчик.
- Об этом можете не беспокоиться. Полет человека в космос, несмотря на все ваши сомнения, не за горами. Но вам следует пройти еще очень серьезное медицинское обследование в Москве. Можете «споткнуться» на этом испытании, и все ваши усилия окажутся бесплодными. Это вас не тревожит?
Вопрос прозвучало предостерегающе. В нем ощущалась вся серьезность нашего разговора. Он подводил итог, требовал от меня вдумчивости и отчета перед самим собой. Перед будущей работой.
- Я согласен!
- В таком случае ждите вызова в Москву. Желаем удачи!»
Сотрудник Института авиационной и космической медицины П.В.Буянов несколько уточняет и дополняет воспоминания Георгия Шонина:
«Г.С. Шонин достаточно точно описывает проведенный нами первичный отбор (с точки зрения впечатлений кандидата). Правда, есть и маленькая неточность, когда он пишет о том, что когда он вошел в комнату, там сидели два пожилых человека, оба подполковника - медика в форме. В морской форме был один из нас - А.П. Пчелкин, а я в общевойсковой форме. С удивлением я прочитал, что мы были пожилыми, тогда как мне в то время шел 41-й год, а Пчелкину, вероятно, 45-й. Хотя в этом ничего удивительного нет, так как возрастную оценку давал нам 22-летний человек.
…На трех флотах нами было отобрано более 20 человек кандидатов, и списки первично отобранных летчиков были представлены в Штаб ВВС ВМФ и главному врачу ВВС (через командование в/ч 64688).
В сформированную группу первых космонавтов из нами отобранных вошли 4 человека:
Юрий Алексеевич Гагарин,
Павел Иванович Беляев,
Георгий Степанович Шонин,
Иван Николаевич Аникеев.
Так что, в шутку можно сказать, что мы с А.П. Пчелкиным являлись «крестными отцами» этих космонавтов».
Ожидание вызова в Москву еще более сблизило Георгия Шонина и Юрия Гагарина. Через четверть века Георгий Шонин напишет в своих воспоминаниях:
«Встречались мы с Гагариным в ту пору редко, и в основном по дороге на аэродром, в Доме культуры, на стадионе или лыжне. «Привет!» – «Здорово!» – «Как дела?» – «Нормально». – «Ну, будь!» – «Буду». И шли дальше своей дорогой.
Все резко изменилось с того памятного осеннего дня, когда мы с Юрой оказались в числе шести отобранных на медицинскую комиссию в Москву для новой, неясной нам и от этого еще более заманчивой предстоящей работы.
Дружба наша окрепла в ожидании скорого и окончательного вызова к новому месту службы. В то время мы стали друг для друга единственными собеседниками и советчиками, ведь разговаривать о будущей работе даже с друзьями нам не рекомендовалось».
Не прошло и месяца, как отобранных летчиков из Луостари – Владимира Вязовкина, Юрия Гагарина, Георгия Шонина и еще трех других - стали по очереди вызывать на обещанное медицинское обследование. Первым в Москву уехал старший лейтенант Юрий Гагарин.
Когда через несколько недель он вернулся, Георгий Шонин и Владимир Вязовкин сразу же наведались к нему в гости, чтобы пораспросить о предстоящем медицинском отборе. Жена Юрия Гагарина Валентина накрыла на стол, и Гагарин сразу постарался обнадежить ребят:
- Все будет в порядке. Мы же с вами еще не такое переживали, правда?
Выпили, закусили, и Юрий Гагарин очень подробно рассказал о тех медицинских испытаниях и тестах, через которые предстояло пройти Георгию Шонину и Владимиру Вязовкину.
Вызов в Москву на рандеву с медициной пришел в середине ноября. Георгий быстро собрался и 25 ноября 1959 года прибыл в Центральный военный научно-исследовательский авиационный госпиталь, где в составе группы из трех десятков человек ему предстояло пройти углубленное медицинское обследование.
Обследование и в самом деле оказалось очень серьезным. Помимо обычных анализов и проверок – взятия проб крови, снятия кардиограммы и прохождения рентгена – кандидатов в космонавты подвергали невиданным испытаниям: ставили вниз головой и при этом измеряли давление, поочередно опускали то в холодную, то в горячую воду, что-то капали под веки, подвергали акустическим воздействиям : грохот, визг, шум, свист.
Молодым летчикам уже в первый день тестирования стало ясно, что многих из них отсеют по медицинским показателям не только от будущей космической работы, о которой у всех было смутное представление, но и от летной работы вообще, а некоторых даже спишут вчистую. Поэтому некоторые военные авиаторы решили не рисковать летной карьерой, собрали вещи и уехали сразу, уже на второй или третий день обследования. Но Георгий Шонин остался. Ему не хотелось отступать на полпути.
В течение трех недель он выдержал все испытания и успешно прошел все стадии медицинского обследования. Медики выискали единственный его «минус» – Георгий был чуть выше нормы в 170 сантиметров, которая была установлена для кандидатов в космонавты. Всего на два сантиметра. Но на этот «недостаток» медики решили просто закрыть глаза. Шонину повезло.
А вот его коллегу из авиационной части в Луостари Владимира Вязовкина медики на обследовании «срезали»…
Вспоминает Ирина Павловна Пономарева - ведущий научный сотрудник Государственного научного центра Российской Федерации «Институт медико-биологических проблем». В 1959 году она участвовала в отборе будущих космонавтов:
«Начальник Центра подготовки космонавтов Евгений Анатольевич Карпов приносил по утрам из секретного отдела толстые пронумерованные, прошитые и опечатанные тетради, и мы карандашами разного цвета отмечали тех из кандидатов, которые соответствовали следующим антропометрическим параметрам: рост до 170 см, вес до 70-72 кг и возраст до 30 лет. Позже были сделаны некоторые исключения по возрасту (для В.М.Комарова и П.И.Беляева) и росту (для Г.С.Шонина)».
Теперь, с позиций сегодняшнего дня, можно с уверенностью говорить, что требования по медицинским показателям при отборе в первый отряд космонавтов были явно завышенными. Но тех людей, которые отбирали первых космонавтов можно понять. Во-первых, никто не знал, как поведет себя человеческий организм в космосе. Во-вторых, предстоял испытательный полет на совершенно новой технике. Для успеха предстоящего дела требовалась абсолютная надежность всех его составляющих, в том числе и человека-пилота. Поэтому и «зверствовали» медики осенью 1959 года, отбирая кандидатов на первые космические полеты, беспощадно отсеивая молодых авиаторов при любых нестандартных параметрах здоровья. Что такое два «лишних» сантиметра по росту? Явный нестандарт, если все кандидаты должны быть ростом не выше ста семидесяти сантиметров! Но Шонин все-таки прошел отбор. Ему улыбнулась удача…
Георгий Шонин вернулся в свою войсковую часть ждать окончательного решения своей судьбы. Снова началась служба, снова начались полеты. Иногда ему казалось, что в далекой Москве о нем совершенно забыли. Как будто и не было тех нескольких недель на обследовании в московском госпитале…