Страница 6 из 23
Он приветливо улыбнулся Джейми и собрался уходить.
– В общем, – сказал он и подмигнул мне, – на конюшне я тебя завтра не жду, парень. Валяйся в постели и… э-э… отдыхай.
– Почему? – с любопытством спросила я, провожая взглядом старого ворчуна. – Почему все думают, что мы с тобой только и желаем оказаться вместе в постели?
Опершись на столешницу, Джейми опять попытался наступить на ногу.
– Во-первых, потому что мы женаты меньше месяца, – проговорил он. – А во-вторых… – Он поднял голову и, покачав головой, усмехнулся: – Во-вторых, я же тебе говорил, англичаночка: что у тебя на уме, то и на личике.
– Да ну тебя! – прыснула я.
Все следующее утро, не считая краткого промежутка, посвященного лечению больных, я исполняла прихоти единственного пациента.
– Тебе же положено отдыхать, – в конце концов пристыдила я его.
– Я так и делаю. Во всяком случае, нога отдыхает.
Подняв к потолку длинную голую ногу, Джейми попробовал покрутить ступней, но тут же глухо ойкнул, опустил ногу и стал бережно растирать все еще опухшую лодыжку.
– Так тебе и надо, – сообщила я, выпутывая из простыни собственные ноги. – Давай собирайся. Ты довольно уже бездельничал и нуждаешься в вольном воздухе.
Джейми уселся, и на глаза ему упала рыжая прядь.
– Но ты же говорила, что мне требуется отдых.
– Будешь отдыхать на воздухе. Поднимайся. Я застелю кровать.
Продолжая попрекать меня бессердечием и отсутствием сострадания к тяжко пострадавшему человеку, он оделся, затем долго сидел, пока я заново бинтовала ногу, но наконец верх взяло присущее ему здоровье.
– На дворе мокровато, – сообщил он, посмотрев в окно (редкая изморось именно в этот момент вздумала перейти в ливень). – Давай поднимемся на крышу.
– На крышу? Да ладно тебе! Для подвернутой щиколотки лучше не придумаешь – по лестнице карабкаться шесть пролетов. Ей-богу, отличный рецепт!
– Пять. К тому же у меня есть палка.
И Джейми торжественно достал из угла у двери палку – потемневшую от времени толстую ветку боярышника.
– Откуда она у тебя? – поинтересовалась я, разглядывая новый предмет.
Палка длиной около трех футов, похоже, использовалась уже давно. Крепкая древесина затвердела от времени как алмаз.
– Мне ее одолжил Алек. Она нужна при работе с мулами: он колотит их этой палкой промеж глаз, чтобы они обратили на него внимание.
– Довольно сильное средство, – заметила я, изучая отметины на дереве. – Когда-нибудь испробую. На тебе.
В конце концов мы оказались в маленьком укромном закоулке прямо под скатом шиферной крыши. Этот наблюдательный пункт был огорожен снаружи невысоким парапетом.
– Как красиво!
Невзирая на ливень и ветер, с крыши открывался великолепный вид: серебристая поверхность широкого озера, за ней – громады скал, поднявшихся к графитовому небу, словно черные кулаки.
Джейми оперся руками на парапет, чтобы перенести вес с больной ноги.
– Да, это так. Когда я прежде жил в замке, время от времени поднимался сюда.
Он указал куда-то за озеро, покрытое сеткой дождя:
– Видишь проход там, меж двух холмов?
– В горах? Да.
– Это дорога на Лаллиброх. Когда я скучал по дому, я сидел здесь и глядел на эту дорогу. Я воображал, будто лечу, как ворон, над горами и вижу холмы и поля, лежащие с той стороны, и усадьбу на краю долины.
Я тронула его руку.
– Хочешь туда вернуться, Джейми?
Обернувшись ко мне, он улыбнулся.
– Я размышлял об этом. Не знаю, действительно ли я этого хочу, но думаю, мы должны вернуться. Не знаю, что мы там найдем, англичаночка. Но… да. Я теперь женат. Ты хозяйка Брох-Туараха. Вне закона я или нет, но мне следует туда вернуться, чтобы все оказалось на своих местах.
Подумав, что я смогу оставить замок Леох и его многочисленные интриги, я испытала смесь облегчения и страха – странное чувство.
– Когда отправимся?
Он с хмурым видом помолчал, постукивая пальцами по темному и гладкому от воды камню парапета.
– Думаю, следует дождаться приезда герцога. Возможно, из расположения к Колуму он возьмется за мое дело. Если не сумеет добиться оправдания, то хотя бы запросить помилования. В таком случае возвращаться в Лаллиброх куда спокойнее, верно ведь?
– Да, но…
Я замолчала, а он быстро посмотрел на меня внимательным взглядом.
– Что, англичаночка?
Я сделала глубокий вдох.
– Джейми… если я кое-что тебе скажу, можешь обещать не допытываться, откуда мне это известно?
Он взял меня за обе руки, глядя сверху вниз на мое лицо. Дождь намочил ему волосы, и маленькие капли стекали по его щекам. Он улыбнулся.
– Я уже говорил, что не буду спрашивать о том, чего ты не пожелаешь мне поведать. Да, обещаю.
– Давай-ка присядем. Не стоит так нагружать больную ногу.
Мы отошли к стене, нашли под скатом крыши удобное сухое место и уселись, опершись спинами о стену.
– Ну ладно, англичаночка. Так что же это?
– Герцог Сандрингем, – выпалила я и прикусила губу. – Джейми, не доверяй ему. Я мало что о нем знаю, но одно знаю точно: с ним что-то неладно. Что-то плохое.
– Ты об этом знаешь? – в полнейшем изумлении сказал он.
Теперь удивилась я.
– Ты хочешь сказать, что его знаешь? Ты с ним встречался?
У меня камень с души свалился. Возможно, таинственная связь между Сандрингемом и делом якобитов не настолько таинственна, как думали Фрэнк и викарий?
– Да. Он приезжал сюда с визитом, когда мне было шестнадцать. Когда я… уехал.
– А почему ты уехал?
Я спросила, потому что неожиданно вспомнила слова Гейлис Дункан, сказанные при нашей с ней первой встрече в лесу, – абсурдный слух, будто Джейми – настоящий отец Хэмиша. Я-то достоверно знала, что это не так, что он не мог им быть, но имелась вероятность, что, кроме меня, никто в замке не знал это наверняка. Если такое подозрение возникало, то вполне могло вызвать покушение Дугала на Джейми – если при битве в Кэрриарике оно действительно случилось.
– Это не из-за… леди Летиции?
– Из-за Летиции?
Он так искренне удивился, что меня отпустило. Я и вправду не считала, что высказанное Гейлис утверждение основано на реальных фактах, но все-таки мало ли…
– А почему ты вдруг вспомнила Летицию? – с интересом спросил Джейми. – Тогда я провел в замке год и, как мне помнится, беседовал с ней единственный раз, когда она позвала меня к себе, чтобы выговорить, что я затеял громкую возню в ее розовом саду.
Я передала сплетню Гейлис, и он от души расхохотался.
– Боже, – простонал Джейми сквозь смех, – да я бы и не посмел!
– Тебе не кажется, что Колум что-то подозревал?
Он решительно покачал головой.
– Нет, англичаночка, не кажется. Возникни у него малейший намек на подозрение, я бы не дожил и до семнадцати, не говоря уже о моих зрелых двадцати трех.
Мои впечатления о Колуме тем самым в целом подтвердились, но мне стало спокойнее. Джейми принял задумчивый вид и уставился куда-то вдаль.
– Если получше поразмыслить, так ведь я не знаю, понимал ли тогда Колум, отчего я так быстро покинул замок. А то, что Гейлис Дункан распространяет всякие слухи – то на то она и Гейлис, англичаночка. Любит мутить воду, сплетничать, ссориться, к тому же деревенские поговаривают, будто она ведьма…
Джейми поднял взгляд на поток, лившийся с крыши.
– Не пора ли нам вниз, англичаночка? Становится совсем сыро.
Спустились мы другой дорогой – обошли крышу до лестницы, которая вела снаружи к огороду, разбитому рядом с кухней. Я хотела набрать немного огуречной травы, если получится под дождем. Устроились у стены замка, где широкий карниз защищал от потоков воды.
– Зачем тебе огуречная трава, англичаночка? – спросил любопытный Джейми, поглядывая из укрытия на разметавшийся в разные стороны виноград и прибитые к земле растения.
– Когда она зеленая, то ни за чем. Сначала ее надо высушить, а потом…
Договорить я не смогла из-за страшного шума за оградой: громкого лая и чьих-то криков. Я бросилась к ограде сквозь ливень, Джейми посмешил следом, но отставал из-за сильной хромоты.