Осколок зари (ЛП)

– Лопен, – повторила Рушу, – это неподобающе.

– Все в порядке, ревнительница Рушу, – сказала Рисн.

– Вам не стоит это выслушивать, светлость, – не согласилась та. – Недостойно насмехаться над вашим недугом.

– Недостойно – это как к нам относятся некоторые, – заметил Лопен. – Рисн, тебя когда-нибудь спрашивают, как все случилось? И потом сердятся, если отказываешься обсуждать?

– Все время. Очи Эш, одни меня тыркают, словно я загадка и существую лишь для их развлечения. Другие при виде меня смолкают, им становится неловко.

– Ага. Я ненавидел, когда парни вели себя так, будто я в любой момент могу сломаться.

– Как хрупкая ваза, которая свалится с полки, если ее тронуть. Меня они не видят, только кресло.

– От их поведения так неуютно, – продолжил Лопен. – Они отводят глаза, стараются не упоминать об увечье, но над разговором словно висит шквальный спрен. Однако с хорошей шуткой...

– А почему светлость Рисн должна шутить над собой ради того, чтобы кто-то не испытывал неловкости от собственных комплексов? – спросила Рушу.

– Ага, верно, – согласился Лопен. – Не должна.

Рушу коротко кивнула, словно выиграла спор. Однако Рисн поняла тон Лопена. Она не должна так поступать, но жизнь несправедлива, и ситуацией управляешь как можешь. Странно, сколько мудрости в человеке, которого она сперва посчитала глупым. Рисн глянула, как Лопен развалился на палубе, и тот в знак солидарности вскинул кулак.

– Сияющий Лопен, – сказала Рисн, – ...как назвать тайленца, который не может ходить?

– Не знаю, ганча.

– Доходягой. Да как ни назови, он тебя все равно не догонит.

Лопен широко ухмыльнулся.

– Разумеется, – добавила Рисн, – я ничего подобного не поддерживаю.

Лопен едва не лопнул от смеха. Он снова позвал кузена и перевел шутки. На этот раз Уйо усмехнулся.

Рушу фыркнула, но передвинулась ближе к Рисн с коробкой самосветов и проволочных клеток.

– Итак, светлость, я вполне готова к демонстрации.

– Я же тебя знаю, селла, – подал голос Лопен. – Ты была готова и вчера, и позавчера, и за день до этого. Что случилось? Отвлеклась на размышления, как дышат рыбы?

– Мы знаем, как дышат рыбы, Лопен. – Рушу разложила снаряжение на столе Рисн. И залилась краской. – Я... отвлеклась на новый отчет о любопытном взаимодействии спренов огня и спренов логики. Сделаны невероятно интересные открытия. Прошу прощения, светлость. Иногда я теряю счет дням. Но теперь я готова.

Она вручила Рисн серебристый обруч с прикрепленной сверху половинкой сияющего рубина.

– Вытяните его перед собой, руку прямо. Вот так, отлично.

Рушу отступила и взяла похожий обруч.

– Теперь поверните оправу самосвета, чтобы они сопряглись.

Рисн так и сделала. Рушу отпустила обруч, и тот остался висеть в воздухе. Обруч в руке Рисн немного потяжелел.

– Вы наверняка знаете о подобном применении рубинов. – Рушу шагнула под навес. – Так изготавливают даль-перья. Две половинки рубина, в которых сидят две половинки одного и того же спрена, можно заставить двигаться одновременно. Однако мало кто догадывается, что самосветы можно сопрягать так, что они двигаются в противоположном направлении. Традиционно мы использовали для этого аметисты, но рубины тоже подходят – а у нас их избыток благодаря фермам на Расколотых равнинах. Теперь подвигайте обручем по кругу, но осторожно, поскольку сопряженный обруч может двигаться не так, как вы ожидаете.

И правда, когда Рисн опустила свой обруч, второй переместился вверх. Повела обруч влево – второй двинулся вправо. Похоже, идеальная транспозиция.

– Об этом известно довольно давно, – объяснила Рушу. – В последних изобретениях мы больше занимаемся различным применением знаний, чем инновациями. Ушли месяцы на создание оправы для фабриалей, которая не создает нагрузку на самосветы сверх меры, и мы наконец приступили к разработке решеток, которые позволяют работать с большим количеством самосветов. Так мы создаем летающие платформы. В каждой есть решетка из рубинов, сопряженная с другой решеткой, которая установлена в подходящем месте, например, на плато с крутым обрывом. Можно опустить решетку в обрыв и тем самым поднять платформу на далеком поле боя вместе с разведчиками или лучниками.

– Но даль-перья не действуют на кораблях в море. – Рисн повернула обруч по кругу, наблюдая, как реагирует сопряженный. – Почему работает этот?

– Проблема с даль-перьями в том, что корабль всегда покачивается и перемещается, – объяснила Рушу. – Если держишь даль-перо в руке и пишешь, тебе кажется, что ты в неподвижности, но корабль не стоит на месте, и сопряженное перо трясется и скачет вверх-вниз. Колебательных движений слишком много, чтобы использовать даль-перья. Однако сейчас оба обруча на одном корабле. Они передвигаются и покачиваются вместе.

– Но когда корабль опускается, – Рисн указала на второй обруч, – разве он не должен подниматься?

– Теоретически да. Но этого не происходит. На него влияют только ваши движения. Мы считаем, это связано с системой отсчета человека, который перемещает обруч. Надо отметить, что спрены довольно любопытно воспринимают нас и наши движения. Вы видите эти обручи в одной системе отсчета, поэтому они действуют вместе. По этой же причине на даль-перья не влияют вращение и изгиб планеты. Доказано, что человеку с даль-пером на корабле невозможно увидеть себя в той же системе отсчета, что и его собеседнику. Возможно, есть способ научиться, но его пока никто не открыл. На это влияют даже размеры корабля. Например, если провести подобный эксперимент в шлюпке, результаты другие.

Рисн не видела во всем этом большого смысла. Однако очевидно, что движение корабля не влияет на обручи. Оба они перемещаются вместе с кораблем в отличие от случая, когда один остается на месте, а другой уплывает за сотни футов в противоположном направлении.

Фабриали. Они всегда очаровывали ее бабска. Возможно, Рисн стоит поучиться такому же отношению.

– И как это поможет? – спросил Лопен, усевшись у ее кресла. – О! Привяжем их к ногам, другой человек будет расхаживать вокруг, и она якобы тоже!

– Ну, – произнесла Рушу, – вообще мы думали поднять сиденье в воздух.

– Да, это логичнее, – согласился Лопен, но вид у него был все равно разочарованный.

Рисн покачала головой.

– Понятно, почему светлость Навани не спешила с обещаниями. Даже если мы поднимем кресло со мной в воздух, толку будет немного, верно? Его нужно сопрячь с решеткой с самосветами, и если я захочу передвинуться вперед, кто-то должен передвинуть эту решетку. Так что мне все равно понадобятся носильщики.

– К сожалению, вы правы, светлость.

Рисн попыталась скрыть разочарование. В мире появляется все больше чудес: мужчины и женщины взмывают в воздух, корабли строятся с молниеотводами прямо в мачтах. Иногда складывалось впечатление, что все развивается с сумасшедшей скоростью.

И в то же время ничто из этого не может ей помочь. Удивительное исцеление... но только если рана свежая. Потрясающие фабриали... но только пока хватает людей управляться с ними. Рисн позволила себе помечтать о парящем кресле, которым могла бы управлять самостоятельно, чтобы ее не таскали взад-вперед, как рулон парусины.

«Осторожнее, – подумала она. – Не свались обратно в летаргию и апатию». Ее жизнь улучшилась. Она научилась приспосабливать окружающую обстановку под свои нужды. Каждое утро она сама одевается и с помощью крючков проделывает это с легкостью. К тому же у нее есть собственный корабль! Вернее, она им владеет. В любом случае это лучше, чем сидеть в унылом кабинете и корпеть над отчетами.

– Спасибо за демонстрацию, ревнительница Рушу, – сказала Рисн. – Технология замечательная, хотя не слишком для меня полезная.

– Светлость Навани составила список испытаний, которые я должна провести. Она поразмыслила, как можно помочь в вашей конкретной ситуации. Возможно, вам захочется взглянуть на мир с высоты угревого гнезда? Мы можем поднять вас наверх. Или смастерить маленький подъемник, чтобы поднимать и опускать вас на шканцы. Это легко устроить с помощью противовесов и рычага, который будут время от времени взводить моряки.