Страница 16 из 98
Затем я плюхнулась в кресло, развернулась к компьютеру, не читая, передвинула курсор мышки на кнопку печати и нажала. Пока я целенаправленно занималась распечатыванием заявления об увольнении, составленным Лейни от моего имени, сквозь давление в голове и грохот пульса в ушах, я едва услышала, как Тэк задвигался по комнате. Только когда рядом со мной как-то резко потемнело, он буквально навис надо мной. Но у меня не было возможности отреагировать, так как мое кресло резко развернули, я крутанулась вместе с креслом, и не успев опомниться, запрокинула голову назад, потому что Тэк, положив руки на подлокотники кресла, наклонился всем телом ко мне.
— Объясни свое поведение, Рыжая, — приказал он низко и сердито, отчего его сердитость я ощутила физически всем телом.
— Ты что, с ума сошел? — Воскликнула я.
— Объясни, мать твою, свое поведение, Тайра.
— Отойди! — Попросила я и ахнула, потому что он не собирался отходить и отодвигаться.
Он вытащил меня из кресла, поставил на ноги. Затем, я не шучу, вцепился с боков в мою юбку и резко дернул ее вверх, отчего я содрогнулась всем телом, у меня перехватило дыхание, затем почувствовала его руки на своей заднице, когда он меня приподнял и посадил на стол. Рефлекторно, чтобы не свалиться, я вцепилась в его футболку, как только его руки оторвались от моей задницы. Он с внутренней стороны коленей схватил меня и раздвинул мои ноги. Я ахнула, моментально оказавшись лежащей на спине на своем рабочем столе. И его бедра оказались между моими ногами. А верх его тела был прижат ко мне. Одной рукой он приподнял мою ногу, положив ее себе на бедро, другая его рука оказалась в моих волосах, намотав их на кулак, его лицо было так близко от моего, что видела я только разъяренного Тэка.
— О Боже, — прошептала я. — Что ты делаешь?
— Я преподаю тебе урок, — прорычал он. — Не стоит испытывать мое терпение, Тайра. У тебя никогда не было такого мужчины, как я, так что тебе надо учиться. Не стоит испытывать мое терпение.
Мои руки были зажаты нашими телами, я с трудом разжала пальцы с его футболки и прижала ладони к его груди, прошептав:
— Пожалуйста, слезь с меня.
— Ты хочешь этого, — сообщил он мне.
Я сильнее прижала ладони к его груди.
— Пожалуйста, Тэк, слезь с меня.
Как будто я даже не произнесла ни слова, он продолжил:
— Я хочу это.
— Пожалуйста, — еле слышно произнесла я, — ты пугаешь меня.
Мои слова дошли до него, отчего он разозлился еще больше. Я заметила это по выражению его лица, его глазам и почувствовала его злость в воздухе вокруг нас.
— Не бойся меня, Тайра. Никогда, мать твою, не бойся меня.
— Тэк, ты только что распластал меня на столе, — осторожно заметила я.
— Я сделал тебе больно?
— Нет, — ответила я, и это была правда, но дело было не в этом.
— Хорошо, — прорычал он. — А теперь скажи мне, какая у тебя бл*дь проблема.
— Ум…
Он еще сильнее прижался к моей груди.
— Тайра, — прогрохотал предостерегающе.
— Может мы продолжить разговор… э-э... стоя?
— Я пытался, но не получилось. Теперь я пытаюсь продолжить разговор по-другому, так что говори.
Я глубоко вздохнула, глядя ему в глаза.
Потом прошептала:
— Нет.
Его глаза сверкнули передо мной, когда он предупредил устрашающим шепотом:
— Я же говорил тебе не испытывать мое терпение.
— А я говорила тебе, что моя проблема — не твое дело.
— Если твои проблемы не мое дело, то держи себя в руках, детка, иначе твои проблемы становятся моим делом.
— Хорошо, — я посчитала благоразумным согласиться.
— Думаю, ты не понимаешь, что когда сворачиваешь с Бродвея в «Прокатись», ты въезжаешь в мой мир. Мой мир отличается от твоего мира, в котором ты живешь. Без моего разрешения ты не должна делать то, что мне не нравится, когда находишься в моем мире, а не в своем. А когда я в твоем мире, и ты со мной, ты живешь так, как будто находишься в моем. Ты поняла?
Вообще-то, я не очень все поняла, но все равно кивнула.
Он внимательно изучал выражение моего лица, затем также внезапно, что у меня снова перехватило дыхание, перестал прижиматься ко мне, рывком поставив меня на ноги, одернул мою юбку и развернулся.
Я сделала еще один вдох и задержала дыхание, как только его взгляд остановился на мониторе компьютера, Тэк тут же прищурился. Затем посмотрел на принтер, протянув руку, взял распечатанный листок, перевернул его, и примерно через две секунды я увидела, как его челюсть превратилась в камень.
Ой-ой.
— Тэк… — начала я, наконец выдохнув, а затем он снова начал на меня наступление, на этот раз обогну стол, двинулся вперед. Я быстро отступила, наткнувшись на свой стул, который откатился в сторону, а затем врезалась в стену, где он и прижал меня своим телом.
— Я не соглашусь, — прорычал он мне в лицо.
Я уставилась на него и пробормотала, заикаясь:
— С че… чем?
— С твоим заявлением, Рыжая.
О боже.
— Тэк…
Он поднял руку, его теплая ладонь коснулась моего подбородка, пальцы дотронулись за ухом и шее, его лицо еще больше приблизилось.
— Тебе надо учиться, — сказал он.
— Чему учиться? — Прошептала я.
— Мы играем по-моему.
— Да? — прошептала я, — пожалуйста, выслушай меня, Тэк, честно, я не хочу играть.
— У нас было две субботы, Рыжая, две субботы, доказывающие, что ты мне врешь.
Я стиснула зубы и посмотрела ему в глаза.
Его пальцы напряглись и приподнялись, притягивая мою голову еще ближе к нему.
— Я предоставил тебе четыре дня, когда все было по-твоему. Мне не нравится, как ты играешь, поэтому мы будем играть по-моему, — прорычал он.
Ээ... что?
Но я этого не сказала, а прикусила губу. Я ничего не могла с собой поделать, и в этот момент у меня не было даже сил попытаться что-то ответить.
— Ты меня поняла? — спросил он.
— Поняла, — тихо ответила я.
Его глаза скользнули по моему лицу, прежде чем встретиться с моими глазами.
— Не бойся меня, — приказал он все еще твердым, и в то же время странно мягким голосом.
— Хорошо, — но мой голос задрожал, когда я произнесла одно простое слово.
Его глаза не отпускали мои, потом он отошел, разорвал мое заявление об увольнении и бросил обрывки на мой стол.
Я стояла, прижавшись к стене, и смотрела на него, понимая, что только что солгала. Я знала, что он был устрашающим байкером, теперь же я знала, что он, на самом деле, был вызывающий страх байкером.
— Возьми свою сумочку, — потребовал он, говоря нечто невероятное: — Мы вместе поедим и съедим сандвич.
Я сглотнула, пытаясь лихорадочно найти оправдания, почему не смогу поехать с ним и съесть сэндвич, мне необходимо было, чтобы он ушел, а я бы быстро забралась в свою машину и поехала бы в Ванкувер, как можно дальше отсюда.
— Э-э... — пробормотала я, он повернулся, скользнув взглядом по мне, а затем послышалось какое-то шебуршение за дверью, будто кто-то пытался открыть дверь с той стороны.
Тэк посмотрел на дверь, и я тоже.
Затем мы оба услышали за дверью девичий голос.
— Папа! Ты там? — С той стороны отчаянно крутили ручку, пытаясь открыть дверь. — Папа! Открывай! Боже! Открывай! Мама ведет себя как сука!
Я уставилась на дверь.
Тэк подошел к двери. Затем отпер распахнув.
И в мой кабинет ввалились двое подростков. Два подростка, несомненно были детьми Тэка. Два подростка, у которых явно была серьезная проблема.
О, черт.
7
Тэбби и Раш
— Мама ведет себя как последняя стерва! — Завопила дочь Тэка примерно через секунду, как переступила порог.
Я уставилась на нее. У нее были волосы такого же цвета, как у Тэка, но длинные, спадающие великолепными волнами до середины спины. У нее также были его сапфирово-голубые глаза, но ее глаза сверкали, потому что она чертовски разозлилась. Она была миниатюрной и стройной, с формами, в джинсовых шортах, милой футболке Harley Davidson и шлепанцах. У нее была безупречная кожа, каждый дюйм которой был покрыт красивым золотистым загаром. Она была подростком-нокаутом. И играла ведущую скрипку с братом, в акции протеста девочки-подростка, расхаживая взад-вперед.