Страница 15 из 18
– А пусть себе выставляют. На этом кладбище наш человек работает, предупредит, если что. Все, проехали. Как Зойка твоя? Не много ты ей воли даешь?
– Ей попробуй не дай. Огонь баба, ты же знаешь, – Василий довольно осклабился. – Да не волнуйся, она пределов дозволенного не переходит. Почти… А что я ей на тачке позволяю кататься, так ничего страшного в этом не вижу. Не в таборе, поди, живем.
– Эк сказанул… Ты табор-то хоть когда-нибудь видел настоящий? Не видел. А говоришь… В иных таборах женщины такую власть имели, что даже мне не снилась. Это мы тут, в городах, свои порядки завели. Впрочем, я такой цыганки не знаю, чтобы потребовала от мужа машину и за руль села. Русская, она и есть русская. Внука мне скоро подарите? – без малейшего перехода спросил барон.
Василий смутился.
– Ну, отец, мы же молодые еще. Вся жизнь впереди…
– Наша жизнь – как детская распашонка: коротка и запачкана, – хмыкнул Герасим. – Не успеешь оглянуться, как старым станешь. А то и посадить могут. Или того хуже – как Григория…
– Ну, что ты так мрачно!
– Поспешите, вот что. Каждый должен после себя не только кучу денег оставить, но и тех, кому он должен их передать. Не чужим же отдавать или не в землю зарывать, правда?
– У тебя-то, по крайней мере, есть кому наследство оставить…
– Надо, чтобы и у тебя было. Что-то предчувствие у меня нехорошее. Уже несколько дней какой-то запах странный чувствую. Неприятный запах… Ну, да ладно. Позови-ка Сашу с Пашей, проинструктирую их как и что.
Саша и Паша Жученко были родными братьями. Они родились с разницей в год, но были так похожи, что многие считали их близнецами. Старшему, Саше, исполнилось девятнадцать, и за эти небольшие годы он успел прослыть в кругах подмосковных цыган человеком без малейших намеков на наличие моральных устоев. Недалеко отстал от него и младший брат.
Единственным человеком, которого братья уважали и слушались беспрекословно, был барон – Герасим Забарский. Он, собственно, и воспитал братьев, рано оставшихся без отца, убитого в какой-то драке.
Герасим был человеком дальновидным и понимал, что специальные поручения типа устранения конкурентов и тех, кто мешает жить, можно давать только лично преданным людям. Он и вырастил себе таких – полных отморозков, которым было плевать на всех, кроме хозяина.
Первое дело Герасим доверил братьям четыре года назад. Пятнадцатилетний Саша должен был тихонько «пришить» мелкого торговца наркотиками, у которого оказался слишком длинный язык. Паше поручено было прикрывать брата. С поручением они справились «на отлично», устроив так, что трупа убитого никто никогда и не нашел бы. Его похоронили в уже готовой могиле на одном из подмосковных кладбищ, засыпали землей, а назавтра поверх трупа поставили гроб очередного «официального» покойника.
Убийство Кана Савинского было для них задачкой для первоклассника. Выяснив, когда он выходит из дому, а также то, что профессора Савинского никто не охраняет, братья без пяти семь утра въехали в его двор на неприметной «Ладе», несколько минут подождали, и, когда профессор вышел из подъезда и направился к своей машине, Паша с трех метров выпустил в него несколько пуль из пистолета с глушителем. После этого они не спеша уехали, уверенные, что никто ничего не заметил.
У братьев даже не возникло вопроса о том, почему нужно убрать этого человека. Герасим не посвящал их в свои дела, ограничиваясь простыми приказами: надо убить того-то, потому что он мешает. И все. Коротко и ясно.
Когда Герасим велел братьям Жученко заложить заряд в могилу убитого ими профессора, Саша впервые за последние годы высказал по этому поводу мысль, не касающуюся технических деталей исполнения приказа. Выйдя от Забарского, он сказал Паше:
– Видно, крепко насолил этот мужик хозяину…
– Не он ли Григория убил? – догадался младший брат. – Если так, то все понятно. Нельзя родственников уважаемых людей убивать. За них мстить будут.
– Вот-вот. Если тебя убьют, я отомщу.
– И я отомщу, если тебя кто-то обидит…
Братья пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.
Получив приказ вторично осквернить могилу Савинского, да так, чтобы при этом получилось как можно больше трупов, Саша с Пашей решили действовать по отработанному сценарию. Бомбу, которую нужно было заложить в могилу, изготовили загодя. Она имела вид цилиндра полуметровой длины, начиненного гексогеном и, чтобы усилить поражающий эффект, разрубленными длинными гвоздями. Непривычный к слесарному делу Паша, которому поручили рубить гвозди, ощутимо стукнул себе молотком по пальцу, запустил зубилом в стену гаража и полчаса после этого поминал всех цыганских и международных чертей. Старший брат посмеялся над ним и посоветовал попробовать раскусывать гвозди зубами. Когда же взрывное устройство, снабженное дистанционным взрывателем, было готово, его спрятали в тайник в багажнике «ауди».
Поздно ночью Саша остановил машину у ворот кладбища. Паша отправился на разведку, проклиная про себя того кладбищенского сторожа, которому было заплачено за то, чтобы в нужный момент он тихо сидел в сторожке и не высовывался. Сторож накануне по пьянке сломал ногу, и, кто теперь дежурит на кладбище, братья не знали. Но все было спокойно, и Паша, с четверть часа понаблюдав за могилой, достал мобильник и послал старшему брату условный сигнал. Через несколько минут появился Саша, неся в сумке бомбу и специальный складной бур, позволяющий быстро выкопать круглый шурф глубиной в полтора метра.
– Копай, – приказал Саша, опуская сумку.
Паша отбросил в сторону венки (на могиле Кана их было несколько десятков), вставил бур в мягкую почву и принялся вертеть его, напоминая в этот момент рыбака, готовящего лунку для подводного лова. Через несколько минут шурф был готов. Саша вытащил бомбу, проверил взрыватель и опустил ее в отверстие. Снаряд, сделанный точно по калибру шурфа, пошел вниз, выталкивая воздух, пахнущий глубинной землей.
– Засыпай, – велел старший брат.
Вся операция заняла десять минут. Братья привели в порядок могилу, подхватили сумку и направились к выходу.
– Подожди, понаблюдаем. Мало ли что, – решил Саша.
Они присели за чьим-то гранитным памятником. В неярком предутреннем свете уже можно было разглядеть даже надписи на могилах. Прошло четверть часа.
– Тихо, – скомандовал вдруг старший шепотом. Оба замерли. – Идет кто-то.
К могиле, только что оставленной братьями, приближался какой-то мужик, одетый в брезентовую куртку. Он подошел к холмику, полностью скрытому многочисленными венками, осмотрел его, покачал головой и принялся отставлять в сторону венки именно с той стороны, где был заложен заряд.
Братья молча переглянулись. Ситуация явно выходила из-под контроля. Паша достал пистолет.
– Нет, – помотал головой старший. – Пошли…
Прячась за памятниками, они направились к выходу. Саша сел за руль и медленно двинулся в сторону улицы Рябиновой. Проехав метров триста, он притормозил, огляделся – вокруг никого не было – и вытащил из кармана небольшую коробочку. Отколупнул крышку. Нажал зеленую кнопку. На панели замигала лампочка.
– Сейчас рванет, – сказал он и нажал кнопку красного цвета…
Утром, когда Герасим узнал о том, как выполнено «особо важное задание», он пришел в ярость.
– Вы что, олухи, не могли его просто пристрелить? – зашипел он.
Братья молчали, недоумевая, как их столь мудрый шеф не мог понять очевидного. Потом Саша сказал:
– Так мужик тот явно кладбищенский… Да и не просто так он на эту могилу пришел. Видать, следил за ней. Кто-то его нанял. Или родственники того, кто там похоронен, или менты… Его бы хватились утром, искать бы стали, все равно могилу бы проверили. Это точно. Да и как от трупа избавиться? Уже светло было!
Герасим подумал, что в словах молодого киллера есть свой резон.
– Вот, черт… Откуда он взялся, мать его… Ну что ж, не повезло, значит. Свободны, – махнул он рукой, отпуская братьев.