Удалённые файлы

О настоящей профессии своего неповторимого избранника ты узнала из газет, после его гибели. Алан Коут, скупщик краденого, особенно преуспевший в области торговли поддельными драгоценностями и фальшивым антиквариатом, действительно погиб в автокатастрофе. Его машина упала с обрыва. Фото её обугленного стального скелета занимало первые полосы газет. Сейчас несмотря на то, что я неплохой водитель, управление автомобилем всегда вызывает у меня неприятное чувство. Одним словом, идти против системы следует тихо, без помпы, имея внутренние границы, иначе судьба заботливо вырастит на твоем пути пограничный столб.*

Откровенно говоря, я рад тому, что ты не умеешь уничтожать улики. У меня до сих пор хранится фото, которое ты когда-то рвала с особым воодушевлением. Я отреставрировал его так, что линии разрывов стали почти не видны. Прости, что не смог уничтожить эту фотографию. На ней ты выглядишь так, словно случайно попала в наш мир из реальности, в которой нет зла и горя. Я никогда не видел тебя такой счастливой: ты всегда прячешь свои проблемы под под маской лёгкой иронии. Ты в темно-зелёном вечернем платье сидишь за изящным столиком. Огромный букет огненно-красных роз лежит так, чтобы были видны два бокала и небольшой светильник из стекла. Внутри стеклянного шара хрупко дрожит свеча. На заднем плане прозрачные стены одного из самых престижных баров Тундратауна. Дома разных размеров с ярко освещёнными окнами гармонируют с белыми пятнами снега. Хорошо, что тот, кто фотографировал тебя в тот вечер, не пожелал воспользоваться автосъёмкой. Его присутствие на фото испортило бы картинку ещё не разрушенной иллюзии. Теперь я знаю, почему ты не носишь платья и предпочитаешь джинсы, свитера и блузки свободного покроя.

Ты надеялась, что дорога бойскаута уведёт меня от опасной трассы моего отца, но я решил превратить неудачную попытку влиться в общество в личную выгоду. Ты была права: знакомство со скаутами принесло мне немалую пользу. Я надевал тщательно приведённую в порядок скаутскую форму, находил среди прохожих очередную «жертву» и пускал слезу. Удивительно, но истории в духе: мама забыла дать мне денег, школьный автобус уже ушёл, а я живу на другом конце города — срабатывали безотказно. Сострадание клиента — первый помощник начинающего афериста. У меня появились неплохие карманные деньги. Ты знаешь, для чего я их копил? Я хотел переехать из бедного квартала в приличное место, открыть свой счёт в банке, избавить тебя от работы, а себя — от постоянного чувства неудовлетворенности. Я стыдился наших старых бумажных обоев, допотопного телефона с диском, громоздкой трубкой и чёрным проводом-пружиной. Я мечтал о евроокнах и ненавидел наши скрипящие форточки. Я не мог смотреть на стол с облупившейся полировкой и кухонный шкаф, расшатавшиеся дверцы которого было уже невозможно починить. Ты покупала только всё необходимое. Поэтому игрушек, лакомств и нарядной одежды я у тебя не просил.

Я разделил мир на тех, кого можно облапошить, и тех, на кого не стоит тратить время. Мне приходилось часто слышать что-то вроде: «Куда прёшь, лис!» или: «Убирайся в свой лисий квартал!» По сути, я выманивал деньги у тех, кто считал своим долгом плюнуть в мою сторону, разве не логично?

Благодаря моему актерскому таланту меня и заметил Финик — карликовый лис, возвысившийся над мелкой шпаной, но так и не сумевший допрыгнуть до криминального «Олимпа». Однажды напротив меня, грохоча в стиле хип-хоп, притормозил новенький «Фольксваген». Я было подумал, что судьба посылает мне богатого клиента, однако жестоко ошибся. Как сейчас помню: шерсть белёсая, одет стильно. От пола не видать, одни злобные глазки сверкают за тёмными очками. Он из той породы лисиц, которые компенсируют свои небольшие размеры коварством и изворотливостью. Сначала он пригрозил: «Уноси лапы с моей территории или останешься без хвоста!» Затем он вдруг смягчился и предложил мне стажировку. Финик к тому времени был уже настоящим профи в области мошенничества и превосходным наставником младшего поколения. Я отказался, а гений аферизма рассказал, как его найти, если я вдруг передумаю, и прошипел напоследок: «Если проболтаешься, жить тебе останется ровно полчаса».

Тогда мне всё-таки удалось тебя обмануть. Ты долго не догадывалась о моих похождениях, поскольку почти всё время проводила в поисках работы. Я перестал ходить в школу. Оценки в дневнике и подписи преподавателей я неплохо подделывал, а преподавательский состав был не очень огорчен исчезновением лиса. Однажды тебе позвонили из школы и сообщили, что я отчислен за пропуски уроков. Помню, как в тот день я сел за стол в ожидании ужина и вместо тарелки с супом увидел маленькую пластиковую шкатулку-цилиндрик. Разве я мог подумать, что очередная муза чистоты посоветует тебе заглянуть под линолеум и обнаружить мой тайник? Тряпка зацепила именно ту половицу паркета, под которой хранился мой мини-сбербанк.

Ты иронично улыбнулась и произнесла: «Похоже, Никки, ты заболел золотой лихорадкой и во время уроков занимался поисками драгоценного металла». К тому времени я уже обменял медяки на купюры, которые аккуратно свернул и сложил в круглую шкатулку. Разумеется, россказни о том, что я раздаю рекламные листки на улице, не помогли. Тогда я смело высказал мнение: «Если все заведомо считают тебя мошенником, нет смысла быть кем-то другим». В ответ на это ты с энтузиазмом принялась наводить порядок в кладовке, а потом хладнокровно велела мне выбросить списанный хлам. Обстоятельства, провоцирующие других мам на истерики, вызывают у тебя маниакальную страсть к чистоте и порядку. Пантера Миранда, твоя единственная подруга, иногда шутит: «В вашей квартире живут невесомые облачные звери, которые не приносят на лапах ни пылинки».

После уборки ты начала тихий разговор о том, что не стоит терять самого себя и соответствовать стереотипам, которые сам хотел бы разрушить, говорила, что в жизни не бывает «чёрного и белого», судьба не может быть ко мне только добра или только жестока, и что среди враждебной толпы непременно найдётся родная душа. Тогда я взорвался и обвинил тебя в том, что ты не остановила меня, когда я собирался вступить в ряды скаутов, и спросил, где же пропадала эта «родная душа», когда скауты указывали мне моё место? Я орал, что всегда найдется лишь тот, кто даст тебе несколько центов, чтобы считать себя хорошим и способным к состраданию. Ты просила меня успокоиться и твердила, что несмотря ни на что, я должен оставаться честным и добрым, таким, каким ты меня знаешь. Я усмехнулся и вспомнил церемонию посвящения в ряды скаутов: «Клянусь быть смелым, добрым, честным и надёжным! — и добавил: — Увы, честность — всего лишь одна из иллюзий, которые всегда вдребезги разбиваются о реальность! Ты не объяснила мне, как выжить в этом мире, поэтому я учусь этому сам. Лучше быть униженным, но с деньгами, чем битым без гроша!»

За эти слова меня следовало бы хорошенько выпороть, но ты этого не сделала, поскольку знала — бесполезно.

Ты почти всегда была в прекрасном настроении, хотя постоянно меняла работу, потому что везде рано или поздно находились те, кто ненавидит лис. В случае пропажи денег или вещей подозревали в первую очередь тебя. Если настоящего виновника всё-таки разоблачали, тебе всё равно приходилось увольняться. Ведь босс и подчинённые начинали воспринимать тебя, как доказательство своих примитивных взглядов на жизнь и тупости. Ты не посвящала меня в свои проблемы, а на мой вопрос: «Почему все ненавидят лис?» у тебя был один ответ: «Неважно кто ты, важно, какой ты». Ты говорила, что ни доброта, ни жестокость не имеют вида и социальной принадлежности, но я понимал, что жизнь диктует совершенно противоположные истины и мой удел — расплачиваться за грехи всего лисьего рода. Однако принимать это так смиренно, как ты, я не собирался.

Примерный ученик

Так я ушёл в пансион Финика. В полицию ты не заявила, поскольку боялась, что подробности моего происхождения всплывут и на меня повесят клеймо малолетнего преступника. Финик обучал таких, как я, искусству выманивания денег, а за хорошую работу и примерное поведение платил обедом и крышей над головой. Накопленный за наш счёт капитал позволял ему одеваться по моде и посещать разного рода заведения. Воровство Финик запрещал, по его словам, этот примитивный способ добычи денег годится лишь для идиотов. За воровство и сокрытие выручки мудрый педагог карал строго: сажал в подпол на сутки. Поэтому незначительную часть заработка мы тратили «не отходя от кассы», но делали это редко. Ведь можно увлечься и, истратив всё до последнего цента, снова попасть в импровизированный карцер. Среди моих соучеников были и хищники, и травоядные, но ссоры случались редко. Каждый ненавидел Финика и мечтал очистить его сейф, а ничто так не объединяет коллектив, как общий враг. Впрочем, наш мудрый наставник иногда проявлял щедрость: все ученики носили чистую одежду и имели обязательство выглядеть опрятно, ведь у оборванца больше шансов на арест и меньше на результат. Скаутская форма и тогда принесла мне пользу: в ней дебютировали все, кто мог влезть. За прокат костюма юные коллеги расплачивались со мной обедом, а порою, и частью заработка. Я был дружелюбен со всеми, но не дружил ни с кем.