Замок Морганы

Он увидел длинный арочный коридор, утопающий во мраке. В конце коридора на мгновение блеснул силуэт Золотого сокола. Сделав первый шаг, Менестрель с волнением сжал лежавший в котомке Камень, но, взглянув вверх, вдруг забыл обо всём на свете. Страх, время от времени напоминавший о себе, теперь отпустил его сердце, разжав холодные, липкие лапки. Над Менестрелем раскинулось чёрное, усыпанное звёздами небо. Заиграла нежная, чарующая музыка, словно кто-то перебирал струны невидимой лютни. Звезды излучали нежный свет, и чем дальше уходил Менестрель, тем ярче они загорались. Контуры созвездий были воспроизведены с удивительной точностью. Менестрелю захотелось лучше разглядеть их, и он с удивлением заметил, что это вовсе не звёзды, а маленькие отверстия, сквозь которые в коридор льётся золотистый свет. Из отверстий показались золотые ростки и вскоре вытянулись в тонкие извивающиеся стебли. Диковинные растения с большими пятиугольными листьями и золотыми бутонами стали переплетаться и образовали сверкающую сетку. Бутоны раскрылись, и Менестрель увидел стеклянные шарики, внутри каждого из которых поблёскивала маленькая золотая корона. Вид хрупких цветов настолько потряс певца, что он не заметил, как приблизился к первой зале.

Войдя в залу, Менестрель огляделся и не нашёл сквозного прохода. Он хотел было броситься обратно, но двери с шумом захлопнулись. Страх, на время затаившийся в закоулках души, вырвался на свободу и полностью овладел им. Под потолком зловеще поблёскивали хрустальные люстры, позолота на выстроившихся в строгом порядке колоннах резала глаза, на стенах были изображены деревья, ветви которых изгибались, словно щупальца морских чудовищ. Пытаясь совладать с собой, певец трижды глубоко вздохнул. Так он делал в детстве, когда ему приходилось спускаться в тёмный погреб. У противоположной стены Менестрель увидел двух существ, как две капли воды похожих друг на друга. Причудливый облик стражей залы показался ему смутно знакомым. Их тела, сильные и гибкие, покрытые рыжей лоснящейся шерстью, отличались от человеческих лишь длинными хвостами и тем, что кисти рук и ступни чудовищам заменяли когтистые лапы. Оба стража сидели друг напротив друга в одинаковых позах: обняв колени и опустив головы. Поэтому менестрель мог видеть хвост и спину с костяным гребнем одного чудовища и четыре лапы другого.

Котомка соскользнула с плеча Менестреля, и Камень, лежавший в ней, гулко ударился о мрамор. Чудовища как по команде подняли головы, и певец увидел, что они очень похожи на драконьи. В небольших кроваво-красных глазах вспыхнули злобные огоньки. Каждое из существ, рассерженное пробуждением, обвинило в нарушении покоя своего сородича. Чудовища медленно поднялись и двинулись друг к другу: певца они не замечали, а тот отнюдь не стремился привлечь к себе внимание. Раздался вой. Примериваясь для прыжка, каждый из стражей залы пытался устрашить другого, не сводя глаз с мускулистой шеи противника. Словно марионетки, управляемые невидимой рукой, чудовища изогнулись в прыжке, но неожиданно ударившись о невидимую преграду, были отброшены назад. Мощные когти оставили царапины на мраморном полу. Хлеща себя хвостами по ногам, чудовища снова двинулись друг к другу. Их движения сочетали в себе грацию хищников и невероятную мощь. Каждый хотел оставить за собой право владения залой. Но этот раз они не стали напрасно тратить силы: чудовища шли медленно, каждый устрашал противника свирепыми гримасами, приберегая напоследок свое главное оружие — огонь. Из каждой пасти время от времени показывались языки пламени. Мгновение — и когти снова царапнули незримую преграду. Менестрелю показалось, что рёв, полный бессильной злобы, был издан лишь одним из чудовищ. Оба отступили и начали тяжело дышать, готовясь к огненной атаке. Ослепительные струи, рванувшиеся из двух пастей, на мгновение слились в одну и тут же метнулись назад смертоносными волнами. Раздался вой, оранжевая шерсть скрутилась и почернела, но огонь, опаливший её, сразу погас. Рассвирепев, чудовища ринулись друг на друга. Бессмысленные попытки добраться до горла врага повторялись снова и снова, чудовища исступленно бились о невидимую твердь.

Несмотря на то, что по телу пробегала легкая дрожь, Менестрель, не отрываясь, наблюдал за схваткой. Вдруг его взгляд случайно упал на съёжившуюся фигурку человека, одетого в белую рубаху. Одновременно с догадкой, поразившей Менестреля, в его голове промелькнули слова ведьмы о «подручном средстве», и он изо всех сил размахнулся и бросил Камень в дальнюю стену, которая оказалась зеркальной. Артефакт со звоном ударился о зеркало — магическое стекло покрылось паутиной трещин, раздробив на части отражение рыжего чудовища. Через мгновение вместе с осколками в залу хлынул облачно-белый пар. Страж залы, не сумевший победить своё отражение, заметался в клубах пара, а пламя, которое он изрыгнул, охватило его мощный торс. Тело чудовища почернело, сморщилось, словно горящая бумага, и осыпалось на пол тлеющими клочьями. Пар рассеялся, и Менестрель увидел проход в следующую залу, и позолота её колонн, отражавшая свет хрустальных люстр, горела уже не пугающими, а манящими огоньками.

Проходя сквозь раму разбитого зеркала, певец задел плечом торчащий осколок. Эхо усилило лёгкий треск разрываемой материи, три алых пятна расползлись по белой ткани рукава и соединились в одно. Менестрель схватился за руку, и вдруг с удивлением осознал, что совсем не чувствует боли. Его кожи словно касался лёгкий, прохладный ветерок. Через несколько мгновений кровавое пятно постепенно уменьшилось и исчезло. Рукав стал совершенно целым. Певец вдруг понял, откуда ему знаком жуткий облик чудовища. Много лет назад мальчишки напугали его рассказами о полудраконах, которые сжирают по ночам ленивых детей, заставив бояться не только ночей, но и тёмных погребов и колодцев. Однако Менестрель не привык подолгу задерживаться мыслями в прошлом, и поэтому поспешил к следующему испытанию.

========== Загадка сфинкса ==========

Во второй зале певец увидел множество удивительных скульптур. Казалось, искусная волшебница, улучив момент, замораживала струи воды, принимающие затейливые формы. Менестрель видел взлетающего лебедя, прозрачного, как стекло, окружённого застывшими в воздухе бусинками капель, и красавицу, расчёсывающую длинные волосы, и рыцаря в сверкающих доспехах… Он так загляделся на скульптуры, что не заметил, как в одну из сквозных дверей, мягко ступая, вошло существо с человечьей головой, львиным телом и орлиными крыльями. Когтистая лапа вежливо тронула Менестреля за плечо.

— Я Сфинкс. — Певец испуганно отпрянул, едва не уронив одну из скульптур.

— Ты должен отгадать мою загадку. Отгадаешь — пойдёшь дальше.

— А если…

— Что будет, если не отгадаешь? — высоким вкрадчивым голосом произнёс Сфинкс. Он улёгся на мраморный пол и лизнул лапу. — Если не отгадаешь, я буду вынужден тебя растерзать. Ну, так что? Загадывать загадку?

— Д-давай.

— Что, будучи мягким, шлифует твёрдое, будучи твёрдым режет мягкое, а будучи воздухом обжигает? Даю тебе две минуты.

Раздались ритмичные звуки, похожие на стук сердца, словно кто-то долбил молоточком ледяную корку. Менестрель, как и полагается в подобных случаях, взглянул на потолок, затем почесал в затылке и снова посмотрел вверх. Певец сел на пол и, чтобы справиться с волнением, развязал котомку, нащупал Камень и стал поворачивать его в руке. Мысли неслись, словно стадо испуганных оленей: «Мягкое шлифует твёрдое… То есть делает гладким… Камень твёрдый и гладкий… Что шлифует камни? Море. Море — это вода… — Артефакт стал обжигающе-холодным. — Холод, лёд… — Камень стал теплеть… — Тепло… Тепло может растопить… Лёд?»

— Твоё время истекает, — печально проговорил Сфинкс.

Он вальяжно обошел вокруг Менестреля, затем по-кошачьи потянулся и царапнул пол.

— Постой, — прошептал певец, — это… это… Вода!

Сфинкс зарычал, приготовился к прыжку, его гибкое тело, словно пружина, рванулось вверх, но так и застыло с расправленными крыльями и поднятыми лапами. По застывшему телу пробежали искры, и оно сделалось прозрачным, как слеза. Певец коснулся изваяния рукой, и по лицу, искажённому свирепой гримасой, словно слёзы, потекли ручейки. Тающие скульптуры быстро теряли свою рельефность и распадались на части. Крылья со звоном рухнули на мраморные плиты и разлетелись на тысячи сверкающих осколков. Вскоре в быстро увеличивающуюся лужицу воды упали передние лапы и голова побеждённого стража залы.