Страница 6 из 31
- Раз со свечи моё знакомство с подлецом началось, надо эту свечу и дальше искать. А как найду, там и смотреть буду: с какого боку пристроился к этому делу подлый Степан...
Приняв решение, стряхнул Осип с плеч всю грусть-печаль и побежал к переправе. Бежал и только об одном сожалел, что нет у него лошади: верхом-то сподручнее поиск вести. Путь-то до села Преображенского, всё-таки, неблизкий...
Подьячий завернул за угол собора Пресвятой Богородицы и с разбегу натолкнулся на подлое дело: два крепких мужика били лохматого рыжего парня. Парень лежал на земле, а эти два бугая нещадно молотили его ногами, приговаривая хриплыми голосами:
- Мы отучим тебя по чужим жёнам шастать! До смерти тебя забьём, кобель поганый! Ух!
Очень не по нраву было Осипу, когда двое одного лупцуют, да еще лежачего. Не стерпел подьячий такого безобразия: схватил он камень с земли да швырнул его в спину ближнего к нему истязателя. Тот еще и охнуть не успел, а у Осипа еще один булыжник в руке.
- Ты чего?! - завопил скривившийся от боли мужик. - Чего сразу камнем-то?!
- А вы чего двое на одного налетели?! - заорал в ответ подьячий и вновь замахнулся камнем. - Я вас сейчас мигом в Разбойный приказ отведу! Сейчас же стрельцов крикну! У, тати!
Мужики, будто остолбенели от такого крика, а потом рванули со всех ног прочь от побоища.
- Ой, спасибо тебе, - стонал рыжий парень, утирая рукавом с лица кровь. - Убили бы они меня, если б не ты... Я теперь твой должник на веки вечные... Как тебя звать?
- Осип.
- А я Афоня, - щурил парень зеленоватые глаза, за лёгкой завесой которых, таилась ватага весёлых бесенят. - Слушай, Осип, может, тебе денег дать? У меня три копейки есть...
- Не нужны мне твои копейки, - усмехнулся Осип. - Мне лошадь сейчас нужна... Вот если б ты мне лошадёнку с седлом привёл, вот тогда бы уважил. Да, только, где тебе её взять, лошадь-то... Её за три копейки не купишь. Ладно, побегу я. Некогда...
- Лошадь? - морщась, Афоня поднялся на ноги. - Стой здесь. Поищу я тебе лошадь...
- Недосуг мне сегодня стоять, - отмахнулся подьячий.
- Подожди, - новый знакомый схватил Осипа за рубаху. - Дядька у меня при аргамачьих конюшнях служит. У них там табунок лошадок негодных есть: старые которые или с болезнью. Вот. И этими вот лошадками конюхам дозволено пользоваться по их усмотрению. Временно, конечно. Привилегия у них такая. Сейчас я у дядьки попрошу. Он добрый. Даст тебе лошадку до вечера...
И так Афоня убедительно обещал, что подьячий согласился его подождать до следующего боя часов на Спасской башне. И не зря ждал подьячий. Явился Афоня раньше назначенного времени, и с двумя лошадьми. Не особо хороши лошадки, но всё на них лучше, чем пешком.
- Это, - смущенно потупил глаза Афоня, - дядька сказал, чтоб я с тобой непременно был. Боится он за лошадь. А со мной вот дал... Поехали. Я тебе мешать не буду. Я только за лошадьми приглядывать стану. Так дядька велел. Чего искать будем?
- Лошадь у меня украли, - буркнул Осип, усаживаясь в седло. - Конокрада хочу сыскать...
В храме села Преображенского ничего нового вызнать не удалось. Священник посоветовал съездить в село Черкизово. В храме Ильи Пророка поспрашивать. Поскакали туда, но и там ничего. Опять посоветовали. Ох, и любят давать советы люди добрые! На этот раз послали в село Гальяново, в храм преподобных Зосимы и Саватия. Помчали к этому храму. И вот здесь подьячему чуть улыбнулась удача. Пожилой дьякон долго смотрел на огарок, а потом сказал:
- Где такой воск варили, не знаю, а вот фитильки косичкой плетут в обители на Ширяевом поле.
- Что это за обитель на поле Ширяевом? - удивленно переспросил дьякона Афоня, стоявший позади подьячего. - Никогда не слышал.
- Мало кто про ту обитель знает, - вздохнул дьякон. - В лесу она устроена сыном сокольника Фомы.
- Какого такого Фомы? - нахмурился Осип. - Говори скорее. Времени у меня нет...
- А чего говорить? - пожал плечами дьякон. - Был у нашего государя Алексея Михайловича, царство ему небесное, любимый сокол, которого звали Ширяй. Вот. А сокольник государев - Фома по случайности этого сокола стрелой сбил. Очень осерчал Алексей Михайлович и велел на том же месте, куда сокол подстреленный упал, повесить Фому. Вот. А сынок Фомы меньшой, как вырос, решил в монахи постричься. Лет десять жил он в Троицкой обители, а недавно пришёл сюда и поселился в лесу, недалеко от того места, где отца его казнили. Потом к нему ещё братия подошла... Так и живут там. Отстроились в глухом лесу на полянке...
- Подожди, - нетерпеливо махнул рукой подьячий. - Хватит языком молоть, говори, как до той обители добраться. Мне скорее надо...
- Вон туда езжайте, - дьякон показал на дорогу, - как проедете два мостка через речушки, так начинайте на правую сторону смотреть, а как увидите кривую сосну рядом с гнутой берёзой, так и поворачивайте на лесную дорогу. Эта дорога вас к обители и выведет.
6.
Когда они подъехали к кривой сосне, стало темнеть.
- Коней бы нам вернуть до ночи, - волновался Афоня, - а то, ведь, дядька мне в следующий раз не поможет. Нельзя мне его доверия терять. Понимаешь? Никак нельзя. Давай вернёмся. Завтра обитель ту найдём.
Осип посмотрел на товарища, спрыгнул с коня и строго приказал.
- Поезжай в Москву, а я пешком куда надо доберусь.
- Как же так-то? - завертел головой Афоня. - Как же я тебя брошу-то? Не приучен я так! Вместе так вместе...
- Я сказал: поезжай! - Осип даже кулаком Афоне пригрозил. - Будет он мне тут ещё! У тебя своё дело, а у меня своё. За помощь благодарствую, а дальше я сам. Всё! Проваливай!