Страница 15 из 31
Осип принёс охапку мяты и разложил траву около ушатов. Дух в углу сразу стал намного приятнее. Но только обращать внимание на эту приятность стало недосуг. Началась царская трапеза.
По правую руку от царя сидел боярин Ртищев, а по левую - тот самый лекарь. Тут же сидели боярин Языков, а рядом боярин Голицын. Эти в непосредственной близости от Государя сидели, а бояр, какие подальше, не счесть: и именитые, и новоявленные - все тут собрались. Меж бояр гости иноземные сидят и смотрят вокруг, словно филины с елового сучка на незнакомый лес. Около царя и ближнего его круга стояли два стрельца, которые без всякого стеснения прогоняли от этого важного места любого постороннего. Стол сегодня собрали постный. Как положено - мясного ничего, но много грибов по-разному приготовленных, капуста тушеная, жареная, квашенная с клюквой, пареная репа с мёдом, орехи разнообразные... Короче, полезли у Осипа глаза на лоб от такого изобилия.
- А что же тут в скоромные дни бывает? - подумалось подьячему, но он тут же себя одёрнул. Он сегодня пришел во дворец не удивляться да слюни пускать, а важное дело делать.
Осип тряхнул головой, сбросил с себя паутину глупых мыслей, огляделся и стал мысленно рассуждать, как его учил батюшка Иван в школе при слободке Бараши.
- Всё в свете делается по воле божьей, - не раз говорил мудрый священник своим ученикам, - а, чтоб понять помыслы его, учитесь думать и рассуждать. Всё у Господа божественной нитью связано и без причины лист с осины не упадёт. Учитесь искать причины эти, а через них постигать мудрость Отца нашего небесного.
Вот Осип и старался искать причины во всём.
- По какой причине злодеи не могут зелье своё поганое в пищу Государя подсыпать? - думал он, разглядывая как царю подают кушанья. - Опасаются они за жизни свои никчёмные. Если надумает какой-то подлец яд в пищу царскую подсыпать, так его мигом на чистую воду выведут. Ежели на кухне отраву насыпят, первые пробовальщики бояре пострадают, пробуют они блюда парами да по жребию, и от какого блюда пара пострадает можно будет найти. Их там семеро стоит и все стараются запомнить - кто чего пробовал. Станет нехорошо пробовальщикам от какого-то блюда, повара без разговоров на кол посадят. Обычай такой: сначала посадят, а потом разбираться начнут. Вот потому повара и стерегут еду пуще глаза, ни в коем случае стороннего близко к столу своему не подпустят. Остаётся только один путь злодею: за столом зелье подсыпать.
Подьячий внимательно стал следить - как трапезничает царь. Перед тем, как Фёдор Алексеевич начинал что-то есть, эту кушанье пробовал лекарь и один из приближенных бояр. И никакой возможности подсыпать после того пробования нет.
- Никак за столом отравы не подсыпать, - вздохнул подьячий и продолжил рассматривать стол в поисках той бреши, через которую злодеи могли совершить своё черное дело.
Только вот, не находилось никакой бреши. Казалось, что уж надёжнее охранять жизнь и здоровье царя не придумаешь. А скоро и думать некогда стало: гости зачастили в этот заветный уголок, откуда вёл свои наблюдения подьячий. И пришлось Осипу потрудиться: он то и дело подтирал пол, два раза бегал ушат выливать, а когда важный боярин брезгливо сморщил нос, пришлось опять за мятой мчать.
Длилась трапеза до темной ночи. А когда Государь уже собирался встать с кресла, чтоб в покои удалиться, принесли блюдо с яблоками. Лекарь взял с блюда самый красивый да румяный плод, разрезал его ножом надвое: одну половину отдал царю, а другую разломил - откушал сам и угостил боярина Ртищева. Этим яблоком трапеза и завершилась.
Гости ушли, а вокруг столов началась сущая круговерть. Все слуги бросились доедать недоеденное важными гостями. Около царского места даже драка случилась: многим хотелось откушать из блюда Федора Алексеевича. И не мудрено: в это блюдо всегда всё самое лучшее накладывали. За царское блюдо схватились два крепких молодца, а два поварёнка драли друг у друга огрызок царского яблока. Один поварёнок был чёрен, как воронье крыло, а другой рыженький. Чернявый оказался ловчее: он укусил своего противника за палец, пока тот орал, как придавленный дверью кот, от яблочного огрызка даже кожицы не осталось. Рыженький от обиды сперва заплакал, потом принялся пальцем из плошки мёд трескать. Вылизав плошку, поварёнок стал приглядывать новое лакомство, тут что-то увидел под лавкой, где сидел лекарь с боярами. Миг, и это что-то оказалось у сорванца за пазухой. А вот сражающимся за блюдо молодцам совсем не повезло. Пока они рвали друг у друга остатки царской трапезы, к ним подбежал Дорофей и, изловчившись, выхватил блюдо с недоеденной амброзией из рук незадачливых бойцов. Те и оглянуться не успели, а Дорофей уже длинным языком вылизывал со дна самые сладкие остатки.
Осип хотел воспользоваться суматохой, да улизнуть из трапезной, чтобы поскорее поговорить с боярином Милославским о своих раздумьях, но не тут-то было. У самых дверей в поварню ухватил его за подол рубахи Дорофей.
- Это куда это ты намылился, подстольничек? - поинтересовался нынешний начальник подьячего. - А ну, быстро складывай все блюда в корзины. И к речке неси, мыть там всё будем... Хватит жрать, подстольнички! За работу! Шевелитесь! Объедки на скотный двор! Чаши да блюда к речке!
Слуги, услышав строгий окрик, сразу бросили всё, что не успели доесть и принялись за работу. А работы в трапезной невпроворот. На столе, словно мамай прошёл и объедков валяется, словно воинов на поле битвы со страшным злым ворогом. Слуги собирали, сметали с пола объедки да прочую грязь в корзины и выносили в большую яму возле крепостной стены. Когда Осип недалеко от царского места выгребал из-под стола грязную капусту, его кто-то сильно толкнул в бок. Подьячий обернулся и обомлел - рядом с ним стоял царский лекарь Гаден и что-то внимательно высматривал под столом.
- Чего это ему тут надо? - подумал Осип, но сразу же о своей думе и забыл.
Дорофей пнул его по ноге и заорал, брызгая во все стороны слюной.
- Чего притих, подстольничек?! До утра вошкаться собираешься? Работать! А вот я вас сейчас всех!
Почти до рассвета в трапезной всё убирали, мыли и чистили. Осип так устал, что до крыльца родного еле-еле дополз. И уснул, кажется, еще не добравшись до лежанки.
12
Утром, как только проснулся, Осип принялся затылок чесать да думать - куда пойти в первую очередь: в приказ под злые очи дьяка Сабанеева или в терем Ивана Михайловича Милославского. В приказе точно ничего хорошего не будет: от чёрта можно отбиться крестом, от свиньи пестом, а дьяка Сабанеева ничем не отобьёшься. Хорошо, если только будет бранить на чем свет стоит, а то ещё выполнит своё обещание да велит кинуть в каменную темницу.