Страница 13 из 15
***
– Ты ей не сказала? – спросила одна из Харит Мару.
– Нет, и она еще ваших имен не узнала, – усмехнулась наставница, – Света, Рада и Дара… Ваши имена, имена Харит- Затворниц. И каждый раз эти…
– Так же и имя Мары…
– И сказать ей не могла… Что же ей предстоит, – и она закрыла ладонями глаза. Ударила морская волна, и вода попала ей на лицо и соленая влага стекала между ее пальцев. Мара убрала ладони от лица, и так стояла, еле дыша, прикусив губу.
– Ты плачешь, – спросила ее Рада.
– Это морская волна, Затворница, – покачала головой Мара.
– Она крепкая девушка, она выдержит. Она должна выдержать.
– Но ей столько… – и Мара опустила голову вниз, смежив веки, и в бессилии сжала кулаки и вспомнила день гадания, гадание на судьбу Эльги. Этот день опять встал перед ее глазами:
«По зову сердца как она пыталась схватить кости, но Затворница успела выдернуть их раньше, и убрала птичьи кости со знаками судьбы.
И лишь в памяти Мары все горели эти слова:
Идёшь , придёшь не пропадёшь
Седьмой ты будешь, не умрёшь
Затем во льду, как все заснёшь»
Повесть вторая. Варта
Море встретило целительницу ласково, волны Студеного моря не били сильно в борт , да и ветер был попутный, Северо- Восточный, и подгонял суденышко от Алатыря прямо в Обскую губу. Клёст поднял парус, что бы поберечь силы гребцов, и сам встал к рулевому веслу. Он побаивался за девушку, как ее примет море? Но ее не укачивало, и она ела с ватажниками копченую рыбу, и радовалась соленым брызгам, которые попадали ей на лицо. Она казалась сама мореходом, не хватало только кожаной куртки да таких же штанов с узкими мягкими сапогами, охватывающими ногу. И она стала помогать его людям справляться со снастями, управляться с парусом. Чего он побаивался, так это китов в проливе, попадающихся здесь весьма часто. Но надеялся, что еще пара дней, и они уже приблизятся к устью Оби, а к берегу киты стараются не заходить.
Но нет, как он клял себя потом, все-таки удачу сглазил. В сорока локтях от судна он увидел мелькнувший в волнах плавник касатки. И показалась целая стая, кормщик сжал зубы, надеясь на лучшее, и только обхватил левой рукой талисман висящий на шее, на кожаном шнурке. Лишь девушка будто не понимала всей опасности, грозящей им всем. Она встала к борту лодьи и протянула свои худые руки раскрытыми ладонями к китам, и волосы ее развивались на ветру. Целительница что-то шептала, а киты будто кричали ей в ответ, своим свистом, знакомым каждому мореходу Студёного моря. Касатки высовывались, выкрикивали и опять погружались в океанские воды. Девушка вдруг повернулась и посмотрела осуждающе на кормщика, а потом обратилась к китам. Касатки кричали опять, но вдруг разом нырнули, и более не показывались.
Клёст всё смотрел в спину колдуньи, и не смел сказать вслух ни слова, да и команда не подавала голоса, и можно было слышать только плеск волн, и только молчаливое дыхание ватаги было слышно над волнами. Все мореходы смотрели только на Эльгу, а та, в сторону моря, где исчезли киты. Наконец, девушка повернулась, и прошла через банки гребцов, и встала на корме рядом с кормщиком.
– Клёст, вы касаток бьёте? – спросила она тихо, и пристально посмотрела на рулевого.
– Бывает, – пожал плечами мореход.
– Не надо больше, – тихо сказала целительница, – они просили.
– Кто? – брови рулевого полезли на лоб, -они что ли?– и он махнул рукой на морские волны.
– Да, – девушка кивнула головой, – они хотели потопить лодью. Я сказала, что нельзя. Но когда меня не будет, они нападут. Запомнят вас, и нападут.
– Госпожа, – голос сколта дрожал, – что же мы есть будем? Мы же ивем морем?
– Рыбы здесь много. Сети у вас есть. И когда их в море увидите, можете сеткой, поближе к поверхности воды рыбу ловить. Они как собаки, вам рыбу загонят. Только добычей с ними делитесь.
– Как велишь, госпожа, – Клёст поклонился, и вспомнил слова Мары. «Кормщик, целительница не простая волховица. Будь спокоен, и не пугайся, если что. Она может очень многое, и я не стращаю тебя. Имя ей Эльга.»
Дальше шли по морю спокойно. Вот и показался долгожданный Гандвик, устье Оби.
– Эльга, здесь мы тебя высадим на берег, дальше в Лукоморье тебя на лодке доставят.
– Спасибо тебе, Клёст.
– Тебе, госпожа, за то, что от касаток спасла.
Мореходы выгрузили вещи Эльги на берег, а сами направились к знакомцам, обменять свои товары на изделия местных умельцев. С девушкой остались два морехода, которые старались не смотреть ей в глаза, боялись сглаза. Они погрузили ее скарб на салазки, и отправились к дому Садка. Навстречу им бежали трое ребятишек, размахивая игрушечными луками.
– Куда путь держите, витязи? – без тени улыбки спросила Эльга, – не поможете странникам найти дом Садка?
– Будущий воин всегда поможет Избранной, – чуть шепелявя, ответил витязь, тряхнув бритой головой с несколькими локонами, – иди за нами, госпожа.
Девушка двинулась за проводником, который вел ее по улице между заборами и плетнями домов. Наконец, проводник ткнул в калитку, и со своей дружиной ускакал куда-то вдаль на воображаемом олене. Ведунья постучала в калитку, и прислушалась- потом еще. Наконец залаяла собака, и послышались шаги во дворе дома.
– Кто там? – прозвучал мужской голос.
– Эльга, целительница с Алатыря. – ответила девушка хозяину дома.
Заскрипел деревянный засов, и калитка, висевшая на ивовых петлях, открылась. Растворил вход высоченный, как и все в этой земле, мужчина средних лет.
– Будь здрава, госпожа, – и он низко поклонился, коснувшись правой рукой земли, – рады видеть тебя здесь. А эти люди с тобой?
– Нет, это мореходы с лодьи, сколты, помогли донести поклажу. Спасибо вам, дальше сама, – сказала девушка мореходам.
– Меня зовут Трепт, я отец Садка, – и хозяин усадьбы подхватил тюки и ларь обоими руками и понес к дому, – калитку закрой, – сказал он девушке, обернувшись.
Дверь в дом была открыта, и рядом с входом сидел пес, приветливо помахивающий хвостом, и вставший на лапы, когда гостья подошла. Эльга спокойно и без страха погладила собаку, почесав ей за ухом, та в ответ обнюхала, познакомилась. Трепт только крякнул, увидев это, и почесал свой подбородок.
– Пойдем, – и он пошел с поклажей наверх, в горницу.
Наверху была пара малых окон, затянутых бычьим пузырем. Очень чистые покои, и навстречу ей шла пожилая женщина в обычном наряде-вязаном платье и меховой безрукавке, и был одет и передник, видно хозяйка готовила что – то.
– Спасибо, что зашла. Зовут меня Арза. Погостишь, у нас Эльга, а там и в Варту лодка поплывёт, – говорила женщина, – садись, обедать будем. Через четыре дня будет груз готов, что бы в верховья отправлять, с ними и пойдешь, по Оби- матушке. А пока посмотришь, как у нас в Гандвике, может тебе и понравится.
– И вам спасибо, что приютили.
– Как тебя не приветить. Ты же ведь сына нашего единственного вылечила. У нас с Трептом и дочери есть, трое, да замужем уже, в своих семьях живут. – вдруг вскочила, ударила себя по бокам, – Да что это я. Поешь с дороги, да баню тебе истоплю. Баня хорошая, недавно заново сложили. Сейчас мясо принесу из подвала.
– Нет, не ем я. Если только рыбы или молока, можно и простокваши.
– Хорошо, – кивнула она, не влезая в ведовские тайны, и спустилась в подклеть, скоро вернулась, принесла пару рыбин и крынку простокваши.
– Трепт, есть садись! – позвала она мужа, и поставила на стол три деревянный миски, и три ложки.
Взяла кувшин, и деревянную миску для умывания, полила гостье на руки, и подала полотенце вытереть руки, и сама омыла руки. Пришел муж, полила на руки и ему. Наконец, все было готово, и начали есть.Трепт сноровисто разрезал треску на куски и почистил, положил в миску, и все взяли себе части рабьей тушки. Эльга ела угощение с удовольствием, запивала простоквашей. В плаванье ведь были только сухари да насмерть просоленная треска.