Страница 23 из 26
Определённо, картины господ Жана и Таде Стика поместили почти во все залы. Вот ещё одна.
Зал XL, фатальным образом здесь оказалась ещё одна картина Стика… Вам нужен реванш в живописи, господа поляки!
Залы XLI, XLII и XLIII Господин аббат Ван Холлебеке показывает нам священника, покидающего своего пресвитера в картине После расставания. Это волнующее полотно, и оно единственное относится к этому большому религиозному событию. Я усиленно рекомендую государству купить это полотно и поместить его в Люксембурге. Это документ и живописный этюд, выполненный очень кстати.
Акварели, пастели или другие рисунки, миниатюры, гравюры, предметы искусства здесь в таком большом количестве, что критик искусства должен отказаться от того, чтобы дать им детальное объяснение с риском перегрузить журнал, который печатает его статьи.
Впрочем, всё, что не является скульптурой или живописью, в Салоне французских художников, до некоторой степени оставлено без внимания. Это, так сказать, беспорядок, в котором встречаются пастели, миниатюры, гравюры.
Мадмуазель Гортензия Ришар пишет модернистские миниатюры, портрет водителя за рулём своего автомобиля. Миниатюры мадмуазель Жанны Леви пропитаны мистицизмом, не кажущимся поверхностным. Мадмуазель Тереза Мартен показывает большую искусность в кропотливой работе над миниатюрой.
Господин Корабёф, обладающий всеми талантами, также блестяще делает цветные офорты. Следует отметить литографии Альберта Вебера и полихромные гравюры по дереву Вибера. В этот момент мы имеем возрождение гравюры по дереву. Много талантливых художников пытаются сделать так, чтобы снова была в почёте эта истинная форма художественной иллюстрации книги. Однако ни один салон не показывал ещё этого публике.
Скульптура хорошо размещена во «Французских художниках». В других местах, до этого года, не видели Салона, содержащего столь большое число колоссальных статуй, гигантских монументов.
Того, что Франция переживает возрождение скульптуры, невозможно отрицать. Однако следует полностью признать, что собрание скульптур столь неудачно выставленных в тёмных вестибюлях Националя в высшей степени свидетельствует о том, что мы видим здесь истинные доказательства этого возрождения.
Направимся же быстрей в белую толпу статуй. Вот Епископ Ипполита Лефевера, и его митра монументальных размеров. Животные Гарде и, в особенности, его гигантские Олени, по моему мнению, являются самой важной партией работ в салоне скульптуры.
Как в «Национале», здешние молодые скульпторы показывают тенденцию к экспрессивной простоте. По этому поводу следует упомянуть Старух Никлосса. Однако лицо кажется выполненным в другой технике, чем всё остальное. Эта самая тенденция приводит к тому, что к хорошим художникам начинают относиться пренебрежительно. До свидания! господина Рожера Блоха, Скрипач Ф. Давида могут служить примерами этому.
Всем будет казаться, что монумент Мустафы Паши Кемала несёт в себе эстетику, неожиданную для большого египетского сфинкса. О нем будут судачить ровно сорок один век, простирающийся над ним.
Господин Ландовский – скульптор с сильным видением, он выставляет памятник Анонимам, государство, исполненное заботы о великих людях, даже неизвестных, собирается водрузить его в Пантеоне, что, несомненно, очень порадует заинтересованных.
Господин Барнард является официальным американским скульптором. Штат Пенсильвания заказал ему две группы, которые будут помещены у входа во Дворец Законодательного Собрания. Господин Барнард назвал свои работы Человеческая жизнь, и у него есть на то причины, потому что там много несоответствий. Но что скажет господин Пенн и его квакеры о таком количестве обнажённых?
Господин Шарль Перрон отдаётся работе над полихромной скульптурой, и его Метательница ядра, являющаяся воспоминанием о карнавале в Перу, художественными средствами переводит игру, практиковавшуюся в Испании во времена мавров, когда бросали
или ещё духов. Их продолжают использовать в Перу.
Жизнь художников
Среди странных личностей, которых было так много в XIX-м веке, нет более таинственной, чем Поль Гоген, который, из Парижской биржи, отправился умирать в дикую хижину на Маркизских островах.
Все свои картины, написанные в Бретани, в Арле, на Таити, на Маркизских островах, исполнены им в одном и том же духе набожности.
Литургическая живопись, в которой цвета имеют символический смысл, удваивающий их декоративную привлекательность, работа наиболее религиозного из современных живописцев первая противопоставит себя импрессионизму, к сожалению, всё ещё господствующему не только в изобразительных искусствах, но также и в современной литературе.
Господин Воллар выставляет в данный момент на улице Лаффитт пятнадцать картин Гогена, выбранных из лучших работ каждого периода его творчества.
Откровенно говоря, набожность Гогена по отношению к своему искусству никогда не изменяется. Цельность его работы замечательна. У этого живописца нет ни множества манер, ни множества творческих периодов, но есть единственная манера письма, которая оставалась неизменной, хотя неоднократно он пытался, уезжая, изменить сюжет своих картин и изображать на них людей другой расы.
Его пейзажи Бретани или Маркизских островов являются интерпретациями единственного чувства художественного благоговения перед декоративной и постоянно обновляющейся прелестью природы. Его композиции Океании не более религиозны, чем картины Бретани, как эта картина Борьба Иакова с ангелом, восхитительного рисунка, колорита столь энергичного и звучного, так сказать, победы Святой Троицы…
Картины Гогена были выставлены в Люксембурге, у них есть полное право быть выставленными в Лувре, куда должно поместить эти гармоничные работы человека, который ради своего искусства «находил удовольствие, – говорит Шарль Морис, – в скорби и во всех скорбях».
С этими высочайшими достоинствами, которые, несомненно, поставят его в один ряд с самыми великими художниками, Поль Гоген вернётся к границам человечности, чтобы раскрыть божественную чистоту искусства…
Знаменитые дети!… Эти слова вызывали в нашем сознании, когда сами мы были детьми, славу, частью которой, как нам казалось, нельзя не быть, из-за изумления наших учителей, из-за нежной радости наших матерей.
Кто из нас никогда не мечтал быть таким же отважным, как тот юный спартанец, позволившему лисёнку, которого он укрывал, обглодать ему живот?… Кто из нас не видел себя на месте Бара, бьющего в барабан?… В нашем воображении мы помещали себя в отчаянную ситуацию несчастного и таинственного Гаспара Хаузера… И так до этого бедного карлика короля Лотарингии, при воспоминаниях о котором мы упражнялись в том, чтобы состязаться в доброжелательности…
Знаменитые дети!… Их портреты были объединены в Багатели усилиями Национального общества изящных искусств. Это очаровательная идея, поместить вместе все эти мордашки, с этих картин дети прошлого будут смотреть, меланхолично улыбаясь…
В прошлом дети, учившиеся жизни по восхитительным и ужасным историям мадам графини де Сегюр, урождённой Ростопчиной, и по изумительным и реалистическим романам Жюля Верна, Вы будете искать объяснения неподвижному взгляду этих детей прошедших времён, читавших работы мадам де Жанлис или графа де Буйи, ипохондрика.