Страница 19 из 26
Зал IV. Бернар Буте де Монвель выставляет большие портреты. Очевидно, он запомнился своими восхитительными гравюрами, на которых Калло представлял дворянство Лорейна. Однако этот шикарный господин, на площади Согласия, этот Игрок в поло всего лишь претенциозная карикатура. Можно улыбаться, проходя мимо, как сделал господин Фальер. Нужно, затем, надолго задержаться перед картинами Анкетена, они первоклассные. В них есть знание цвета рисунка, которое выше всяких похвал. Здесь имеет значение то, что при взгляде на эти полотна вспоминаешь такого-то или такого-то мастера древности или современности! Анкетен заботится только об их художественных достоинствах, и не без причины. Его Ню, его Пейзажи являются отменными живописными произведениями.
Сегодня существует настоящая школа скульптуры. Один мастер, Роден, имеет учеников, исполняющих свою работу, подчиняясь его указаниям, учатся всему, что им необходимо знать, прежде чем стать, в свою очередь, мастерами.
Так, например, такой рабочий скульптурной мастерской, как Деспио, не упуская из виду ничего в своей профессии, может обдумать своё искусство. В живописи, напротив, мастеров больше нет, поскольку нет учеников, но есть художники без принципов, испытывающие на себе неопределённые влияния. По этой причине, за неимением мастерства, следует, иногда, хвалить в этой живописи, выставленной в «Национале», виртуозность и даже совершенную стилизацию.
Зал IV «а». Есть некоторая ирония господина Аман-Жана в том, чтобы назвать своё большое полотно: Завтрак. Мне хорошо известно, что приведения совсем не едят, а персонажи, которых пишет господин Аман-Жан, не те ли это бледные тени, обитатели лимба, где нет ни счастливых, ни несчастных, ни радостных, ни грустных? Применительно к художественному оформлению, подход господина Аман-Жана сносный. Улыбающиеся несчастные страдальцы, свадьбы больных чахоткой, вот сюжеты, которые он, без всяких сомнений, ценит больше других. Мне меньше нравятся его портреты Больные интеллектуалы. Выставка Люсьена Симона интересная. У этого сильного художника есть интуиции, открывающие ему некоторые секреты истинной живописи. Возможно, он просто с помощью музеев познакомился с самыми современными живописцами. Пять полотен, выставляемых им, интересны из-за тенденций, в них отраженных, но не по какой-нибудь ещё причине. Этот художник, если бы он понимал, что ему следует обновляться, не смог бы взяться за это дело. Виллет написал в этом году картину Любовь и безумие, в ней есть символизм, который достаточно трудно ухватить, но в котором обнаруживается весь дух этого художника, всё сентиментальное очарование, распространяемое им вокруг себя.
Зал V. Луи Жилло пишет элегантные индустриальные пейзажи: высокие печи, добычу угля для салонов богатых фабрикантов. Меня не удивляет, что этот живописец вернулся недавно из Англии, завоевав там большой успех. Он интерпретирует свои сюжеты с лёгкостью в исполнении и поверхностным шиком английской школы.
Арман Пуан выставляет Триумфальную Венеру, мастерское подражание, и выполненное в прекрасном стиле. Эти стилизации содержат полезные уроки, но здесь так много бесполезных работ!
Зал VI «б». Нужно посмотреть прекрасный спокойный пейзаж, в котором есть большое чувство, Жюля Фландрена. Это одно из лучших полотен Салона, и оно самое лучшее в этом зале. Эта картина, несмотря на то, что её поместили над дверью, нанесла-таки некоторый урон античным пейзажам Рене Менара. Буржуазные портреты Даньяна-Бувере столь же невыразительны, как и его Офелия из романса.
Зал VII. Симониди устроился на высокой вершине Поэт Вьеле-Гриффен. Уже знали изображение на монете автора Фока садовник работы Бланша. Полотно Симониди исполнено в большем масштабе, но в такой же деланной манере.
Зал VIII всецело посвящён ретроспективной выставке Гийома Дюбюфа. Расписывая свои плафоны, он плохо помнил о Тьеполо. О других его работах ничего сказать нельзя. Пусть земля будет ему пухом.
Зал IX, здесь смотрят, главным образом, на работы Мориса Дени, по моему мнению, они могли бы быть лучше. Я имею в виду, главным образом, с точки зрения исполнения. Тем не менее, его выставка одна из наиболее симпатичных в этом салоне, и есть утончённо религиозное чувство в его Христе посреди семьи художника, пишушего себя, созерцая эту трогательную сцену.
Зал X. Виды Ночного Парижа, работы Ле Сидане, подчёркивают виртуозность художника и томность его манеры письма. Тем не менее, эти подсвеченные туманы написаны со вкусом и не без знания живописи.
Следует поздравить господина Дюжардена-Бомеса, у него просвещённый вкус. Мраморный бюст девочки, выставленный Деспио в Салоне «Националя», был куплен государством. В новом музее Люксембурга мы снова увидим этот бюст, о достоинствах которого я сообщил ранее.
Зал XI, Жак Бланш выставляет шесть картин, в которых проявляется эта англомания, испортившая вкус стольких наших соотечественников. В нижнем этаже в одном зале собрали большое число эскизов, заготовок, неоконченных работ того же художника. В этом зале находятся: незаконченная рука графини де Ноайль, портрет романиста Томаса Гарди, портрет господина Бернштейна; в группе автомобилистов декоративного панно: Авария, узнаём господина Мориса Барреса. Англия завоевала важное место в искусстве. Во время выставки Ста портретов, публика не знала, как выразить своё восхищение в зале английских портретов, часто грубо исполненных, с плохим рисунком, написанных с вульгарностью, но также в непринуждённой и богатой аспектами манере. Видели даже снобов, рассеянно и почти презрительно проходящих зал, в котором висели французские портреты с их грацией и с их благородством. Фактически, англомания столь же достойна сожаления в живописи, как и в языке, и не думает ли господин Бланш, что известные его работы могут совершенно быть похожими на язык тех, кто считает своим долгом говорить на французском языке, напичканном английскими словами? Впрочем, эти картины очень подходят для объяснения того, что такое рафинированный вкус нашего времени… Вот сюжет для диссертации бостонского учёного в году 2000: Жак Бланш и элегантная литература его времени.
Зал XIII, сладострастный и неестественный маньеризм господина Болдини не вызывает в сознании никакого другого художника. Но эти слишком элегантные портреты ничего общего с искусством не имеют.
Зал XV. Фотографический юмор Жана Вебера обновляется. Он выставляет в своей давней немного избитой манере: картины Бродячий комедиант и Великанша, напоминающие Брейгеля достаточно сильно, настолько, что это замечают. Его новая манера, о которой свидетельствуют Визиты и Палата заседаний, более утончённая.
Зал XVI. Мне нравится новое полотно Люсьена Гриво, представляющее Индийские каштаны или парк с сухими листьями, с покрытыми мохом статуями, с водоёмами, тронутыми солнечными лучами:
господина Реймона Шармезона.
Зал XVIII. Как делал некогда Фрэнсис Джеймс, мадмуазель Жанна Дениз любит маленьких телят и пишет их с нежностью. Господин Андре Дошез выставляет спокойный пейзаж с хорошей композицией. Луиза Бреслау эволюционирует: партия её работ важна. Она выставляет Рыжую кружевницу, Портрет женщины с коричневыми волосами в чёрном, Читающую женщину, Девочку, которая не хочет вставать с постели. В этих картинах снова обнаруживаются, с большей силой, достоинства, принесшие этой художнице столько восхищения.