Феникс

Окунувшись в печальные воспоминания, я не могла избавиться от навязчивой идеи, постоянно представляла, как без меня Катя. Мы ведь подружились. Хорошо бы она забыла скорее. У детей с этим проще. Наверно.

Глядя стеклянными глазами на детей, я думала о своем, когда кто-то коснулся моих волос. Я тут же вскочила. Что еще за дела. Обернулась и… едва не разрыдалась.

Гоша. Конечно, это был Феникс. Кто еще маниакально ненавидит мои собранные резинкой волосы.

— Я запретил тебе зализываться, — напомнил он, словно мы вчера расстались. Фенов оценил мое лицо, сдвинул брови. — И уродовать кожу тоном тоже.

— Правда. А ты кто такой? — дерзко выпалила я, вскипая моментально от его самоуверенности.

— Ирс, я извиниться пришел.

Я фыркнула.

— Мне не нужны твои извинения, Гош. Я вообще работаю. Не заметил?

— Заметил, — кивнул он. — Их четверо всего. Поговори со мной, детка.

— Нет, — отрезала я. — Не о чем нам разговаривать, Фенов.

Я собиралась отойти от входа и сесть, но он прихватил меня за руку.

— Ирсен.

— Гоша, хватит! Мы все решили. Так будет лучше для всех.

Я задергалась, пытаясь избавиться от его хватки, но какое там. Гоша держал крепко.

— Лучше? Для всех? Серьезно? Какого же хрена мне так паршиво без тебя? — он повысил голос.

Я зашикала.

— Не ори. Дети же.

— Дети заняты. А моя вот, между прочим, по тебе скучает.

Он бил по самому больному.

— Уходи, пожалуйста, — взмолилась я, почти задыхаясь от одного его присутствия рядом и умирая от слов, что он говорил.

— Ирсен…

— Гош, охрану позову.

Потому что это невыносимо просто.

— Ирс…

— Я не шучу! Костя, — окрикнула я парня из охраны соседнего супермаркета.

— Чего, Ир? — моментально откликнулся тот и смерил Гошу презрительным взглядом. — Проблемы?

Фенов отпустил меня, поджал губы.

— Нет проблем, — процедил он.

— Вот и прекрасно.

Я кивнула Костику, мол, все в порядке теперь. Он ушел обратно ко входу в супермаркет, но посматривал на нас.

— Я дождусь конца твоей смены, и мы поговорим, пообещал Гоша.

Он отошел от детской зоны и присел неподалеку на одну из лавок в холле. Я едва не заныла вслух. Что за упертый баран.

Но Гоша не утерпел. Я закрутилась с детьми и родителями и не заметила, как лавка опустела. Ушел? Серьезно? Нужно было радоваться, но никак не получалось.

Никуда Фенов не ушел. У меня волосы во всех местах зашевелились, когда я услышала его голос:

— Эй, пацан, можешь сказать той девушке, что я дурак.

Я резко обернулась и увидела, как Гоша, перегнувшись через сетчатое ограждение, разговаривает с мальчишкой лет шести. Ярослав, кажется. Ушлый ребенок тут же уточнил:

— А что мне за это будет?

— Конфета. Фак, нет конфет. Денег дам. Полтинник.

Мальчишка пренебрежительно фыркнул.

— Даже стольника мало.

Я поспешила к этим двум дельцам.

— Ярик, иди попрыгай на батуте, дорогой, — поспешила я отправить мальчика.

Но он с места не сдвинулся.

Ладно. Но Гошу точно надо послать.

— Фенов, — начала я цедить сквозь зубы. — Ты в своем уме? Сейчас всем везде мерещатся педофилы, а ты сманиваешь парня конфетами и деньгами. Проблем хочешь? Тебе своих мало? Уйди уже!

— Не могу, малышка. Я ведь пытался, но не могу.

Он выглядел таким несчастным и жалким. Здоровый мужик в татухах, говорил сейчас словно маленький мальчик. Похоже, все мужчины как дети.

Ярослав хмыкнул:

— Малышка, — повторил он, явно дразня меня.

— Ярик, — обратилась я к нему строже.

Пацан только замотал головой и присел на меленький стульчик, глазея на нас с Гошей, словно в театре.

Некоторых детей так и тянет треснуть. Хотя это ни разу не педагогично и я вообще против рукоприкладства. Категорически, да-да.

Гошу зритель ни капли не смущал. Похоже, Феникс уже кипел от желания все мне высказать и его не волновало, кто это услышит.

— Ирсен, прости. Я осел, знаю. Приперся к тебе с этим предложением дурацким. Как будто только в Кате дело. Я ведь никому больше такого не могу предложить, понимаешь?

— О, да я должна быть польщенной, наверно. Но что-то никак не выходит, Гош, — начала заводиться я.

На наши разборки пришел посмотреть еще один мальчик. Он так же непосредственно присел рядом с Яриком.

Я хотела всех разогнать, но Гоша снова заговорил, не позволяя и слова вставить.

— Слушай, ну а что в этом ужасного? Я не урод, у нас все хорошо было. Во всех смыслах.

Пацаны подвигали бровями, словно понимали, о каких смыслах говорит Гоша. Возможно, Яр и понимал. Дети сейчас продвинутые.

— Гош, пожалуйста, — взмолилась я, — не надо здесь.

— Ты же не будешь со мной разговаривать. А от них не сбежишь. Так что не буду я ждать, Ирс. Да, я маху дал с этой женитьбой, но только потому, что перепугался до усеру.

— Гоша! — рявкнула я, но ему как всегда было пофиг. Не матом же. — Не могу я тебя потерять, Ирс. И Катьку — тоже. Я правда думаю, что нам нужно пожениться, это же выход. Но если ты не готова и вообще. Я понимаю, правда. Придумаем что-то еще. Только вернись к нам, детка.

— Я просто хотела, чтобы… Чтобы была другая причина. Это эгоистично и глупо, но я не хочу выходить за тебя только ради Кати. Прости, это совсем неправильно, я считаю.

— Ради Кати? — повторил Гоша. — А ради меня?

— При чем тут ты?

К нам подошла еще одна девочка. А потом и последний парень, который совсем заскучал один в бассейне с шариками. Но теперь уже и мне было все равно.

— Я иду в комплекте с Катей.

-Это не то же самое.

— А что тебе еще нужно, детка?

— Гоша, — я почти ревела. — Да я же не из-за твоего тонкого расчета злилась. Я…

— Возвращайся ко мне, малыш. Пожалуйста. Я скучаю, Катька скучает, — продолжал уговаривать Фенов, но я хотела услышать совсем не это.

Я открыла рот, но не решилась сказать правду, просто покачала головой и уже собиралась сказать, что ничего, тут вмешался Ярослав.

— Скажи, что любишь ее, дурак, — очень по-взрослому выдал он. — Мой батя всегда так делает, когда с мамой спорит. Все равно ей ничего не докажешь, а так она сразу простит.

— Да, маму нужно любить, — поддержала девочка из зрительного зала. — Мальчишки ничего не понимают. Даже взрослые.

Фенов захохотал, а я залилась краской от смущения, потому что мелкота оказалась намного прозорливей.

— Горох дело говорит, — отсмеявшись выдал Гоша. — Я люблю тебя детка. Неужели, ты этого не понимаешь? Будь ты хоть сто миллионов раз удобной и хорошей для Кати, я бы не стал предлагать тебе то, что предложил. Я сам тебя хочу сделать своей. До безумия просто. Но и пугать боялся. Вот и налепил какой-то херни. Прости, Ирсен. Я люблю тебя, милая. Правда, люблю. Наверно, поэтому все так самозабвенно порчу.

— Молоток, — резюмировала девочка.

— Не, реально тупо признался.

Дети устроили совещание по этому вопросу, не стесняясь нашего присутствия. Я не сдержалась и размазывала слезы по щекам, а Гоша висел на ограждении, словно хулиган, которому нет хода в соседский сад с клубникой.

Меня окрикнули от входа. Это за Яриком пришла мама.

— Пошли, дорогой, — взяла я мальчика за руку.

Он было заныл, но мама пообещала накормить его мороженым, и парень смирился. А я едва не рыдала, пока они рассчитывались и возвращали ключ от шкафчика. Остальные дети уже снова разбрелись по игровой, а Гоша опять вырос позади меня.

— Ирсен, — позвал он, когда мама увела Ярослава.

Я шмыгнула носом, взглянула на него.

— Да. Я тоже тебя люблю, Гош.

Его лицо озарилось триумфальной улыбкой. Этого мне показалось мало, и я продолжила.

— И Катьку люблю. Скучаю по вам безумно. Но жениться — это неправильно. Правда. Нам лучше не видеться.

— Нет! — выпалил он.

— Но Анфиса Павловна…

— Пусть катится к черту. Кишка у нее тонка на меня в суд подавать.

— Но… — опять возразила я и… тут же замолчала, потому что Гоша поцеловал меня.