Страница 75 из 106
- Милые дамы, отчего приуныли? Я расстроил вас этой старой историей? – граф Барберини все-таки взялся за бутылку и принялся разливать вино. – Полина, свет очей моих, вино из твоих погребов всегда самое лучшее в городе!
- Ты опять схватился за бутылку! Сколько раз я запрещала тебе делать это в моем доме? – вопросила Полина.
- Полина, сокровище мое, ты до сих пор не доверяешь старому другу?
- Кем бы я была, если бы доверяла, - усмехнулась Полина.
- Дорогая, в твоем доме курить по-прежнему нельзя? - страдальчески спросил граф.
- И не думай даже, - улыбнулась хозяйка.
Элоиза молчала и тоже улыбалась - слегка, совсем чуть-чуть.
- Милые дамы, я предлагаю выпить за любовь. Какую старую историю не копни – и там непременно любовь окажется самой главной движущей силой. Как сказано в великой книге – любовь, что движет солнце и светила. Вы знали такую любовь, милые дамы? Не прячься за бокалом, Полина, я знаю, что ты можешь ответить мне на этот вопрос, не стоит, мы это уже проходили. Если бы твоя любовь к этому, извини меня, безродному проходимцу не была именно такой, то вся наша жизнь сложилась бы иначе! Не кривись, моя незаходящая звезда, то, что ты его любишь, не добавляет ему достоинств в моих глазах, скорее наоборот. Элоиза, вы присоединитесь к нашему тосту? Вы знали любовь? Она опаляла вас, воодушевляла, заставляла совершать безумства и страдать? За любовь, милые дамы. Пусть всегда любят вас, пусть ваши сердца никогда не остаются равнодушными, пусть будет любовь разделенной и взаимной всегда. За любовь! – он легко поднялся на ноги и выпил всё вино до капли.
Дамы тоже выпили, Полина – вина, с ироничной усмешкой, Элоиза – кофе, с вежливым вниманием. Но на самом деле она подумала, что не будь у нее в голове другого мужчины, этот бы ее уже как минимум заинтересовал.
- Ты как всегда, многословен и излишне пафосен, - заметила Полина.
- Полина, сокровище моё, ты это уже мне не раз говорила. Что поделать, я такой и есть, меня уже не переделаешь. Элоиза, скажите, а вы верите в любовь?
- В любовь? - переспросила Элоиза, подняв по обыкновению бровь.
- Да, Элоиза, в любовь. Вы любили?
- Я полагаю, нам следует уговориться о терминах. Что вы понимаете под этим словом?
- А разве могут быть варианты? - удивился Барберини.
- Множество, - с готовностью ответила Элоиза. - Вы можете говорить о томлении ума, желаниях плоти, о вспышке страсти, когда, прощу прощения, переспали и разбежались, о нежности и заботе, о безумии, когда все мысли заняты тем единственным человеком, о необычайной связи, когда травмирован он, а болит у тебя, да и просто приятном времяпровождении в постели, когда ни голова, ни сердце в процессе не участвуют, - усмехнулась она.
- И вы попробовали всё из того, о чем говорите? - сверкнул он глазами.
- Нет, не всё, - ответила она.
- Но не готовы уточнять, где - да, а где - нет?
- Вот именно, - легко улыбнулась она.
Пусть думает, что хочет. Скорее всего, сделает ошибку.
- А мне кажется, вы заблуждаетесь, о прекрасный философ. Всё это суть одно.
- Мне кажется, что наоборот, заблуждаетесь вы. Если вы стоите рядом с человеком, и не помните, как дышать, это не значит, что вам непременно понравится с ним спать. Опять же, техничный секс с морем удовольствия для обоих может не подразумевать никакой любви, но найдутся люди, которые назовут любовью и одно, и второе…
- Но бывает ведь, что в одном человеке счастливо сочетается всё это? У вас и дыхание перехватывает, и от прикосновений мурашки по коже бегут, и голос вам кажется самой сладкой музыкой, и от поцелуев голова кружится… вам ведь знакомо, не правда ли?
Еще как. Настолько реально, что этот человек очень живо представился. Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы прогнать наваждение.
- А если и так?
- То вот об этом я вас и спросил. И получил ответ, спасибо.
- Смотрите, не ошибитесь, - она снова улыбнулась, с точно рассчитанной легкостью.
- Сердце и опыт не дадут ошибиться, - возразил он. - Укажут верный путь и выведут на свет из самой запутанной ситуации. И посоветуют, что и как сказать миру.
- А миру ничего не следует говорить, - припечатала Элоиза.
- Как же! А удовольствие поделиться своим счастьем?
- Зачем? «Нет, только тайная любовь бодрит и будоражит кровь, когда мы втихомолку друг с друга не отводим глаз, а тот, кто любит напоказ, в любви не знает толку», - она насмешливо смотрела на него, крутила полупрозрачную кофейную чашечку в тонких пальцах с темно-алыми ногтями, камни в кольцах сияли в электрическом свете.
- На цитату, дорогая Элоиза, следует отвечать другой цитатой. «Люблю, но реже говорю об этом, люблю, но не для многих глаз…»
- Гм. «Лишь о любви все мысли говорят, и столь они во мне разнообразны, что, вот, одни отвергли все соблазны, другие пламенем ее горят»?
- «Кто под звездой счастливою рожден - гордится славой, титулом и властью, а я судьбой скромнее награжден, и для меня любовь - источник счастья»…
- Именно. И вообще - «не помяну любви добром, я не нашел ее ни в ком…»
Дальше примерно полтора часа заняло припоминание цитат на известную тему. Полина сначала пыталась вставить хоть полслова, потом прекратила бесплодные попытки, села удобно, подперла голову ладонью и слушала. И граф, и Элоиза знали по теме много, оба обладали известной долей артистизма и были очень не прочь похвастаться тем, что могут извлечь из головы. В какой-то момент тексты по-итальянски и переводы на итальянский иссякли, и в ход пошла тяжелая артиллерия - любовная лирика на языках оригинала. Последнее слово в дуэли осталось за Элоизой - когда-то в далёкой юности с подачи Линни она выучила некий стих по-русски, даже не стих, а отрывок из романтической поэмы, признание в любви, которое демоническая сущность адресовала земной женщине. И этот удар граф уже не парировал - или не смог придумать ничего сопоставимого, или не захотел. Или решил из каких-то своих соображений оставить последнее слово за ней.