Страница 64 из 64
Изукрашенный синяками, бедный Курт вскочил на коня и что есть духу помчался по улице, по которой за несколько минут до этого он ехал с такой осторожностью. Пока он скакал в замок своего господина, кровь его несколько остыла, и он стал высчитывать, что выгадал и что потерял, и остался доволен итогом, ибо, собственно, потерял всего только надежду наслаждаться на том свете прохладой от обмахивающего его опахала. Он никогда больше не возвращался в Ордруфф и всю жизнь оставался в замке графа Глейхенского, где был очевидцем невероятного события: две дамы без ссор и ревности разделяли любовь одного мужчины и даже под одним балдахином.
Прекрасная сарацинка была бесплодна. Она любила детей своей подруги и ухаживала за ними, как за своими собственными, разделяя с нею заботы о их воспитании. Она угасла первая из этого счастливого семейного трилистника, в осеннюю пору своей жизни. За ней последовала графиня Оттилия, а через несколько месяцев скончался и опечаленный вдовец, которому стало слишком просторно и одиноко в необъятной кровати. Установленный при жизни графа порядок в брачной постели не потерпел изменений и после их смерти. Все трое покоятся в одной могиле перед алтарем графов Глейхенских в эрфуртской церкви святого Петра на горе, где и сейчас можно видеть их могилу и памятник над ней, на котором высокородные соседи по постели изображены, как и при жизни: справа — графиня Оттилия с зерцалом в руке, символом ее прославленного ума; слева — сарацинка, увенчанная золотой короной, а в середине граф, опирающийся на щит с изображенным на нем леопардом. Знаменитая трехспальная кровать до наших дней хранится как реликвия в старом замке, в так называемых господских покоях, и щепка от нее, если носить ее за планшеткой корсета, обладает якобы силой убивать ревность в женском сердце.