Сказки и легенды

Испокон веков такие источники, говорят, были местом любовных приключений, и этой славой они пользуются и по сей день. Во всяком случае, страсть гнома к столь отличной от него смертной девушке зародилась возле упомянутого водоема в Исполиновых горах. С того мгновенья, как он встретил ее, любовь своими сладостными чарами опутала горного духа, приковала к этому месту, и он уже не покидал его, с нетерпением ожидая появления прелестных купальщиц.

Нимфа долго не показывалась, но когда наконец, в знойный летний день, она опять пришла со своею свитой под прохладную тень у водопада, то не могла опомниться от удивления, — так все вокруг изменилось: дикие скалы были выложены мрамором и алебастром, вода не низвергалась бурлящим потоком с крутого утеса, как прежде, но с ласковым журчанием тихо струилась по многочисленным уступам в широкий мраморный бассейн, из середины которого бил вверх высокий фонтан. Теплый ветерок колебал струю то в одну, то в другую сторону, и она распылялась мелким, частым дождиком, падая обратно в водоем, по краям которого цвели маргаритки, нарциссы и романтические цветочки незабудки. На некотором расстоянии от бассейна тянулась живая изгородь из роз, переплетающихся с диким жасмином и лунником, и окаймляла прелестнейший уголок. Справа и слева от каскада открывались два хода в великолепный грот, своды и стены которого сверкали пестрой мозаикой из разноцветных кусков руды, горного хрусталя и слюды, переливавшихся ослепительным блеском. На столах в нишах были расставлены угощение и прохладительные напитки, один вид которых возбуждал аппетит.

Долго стояла принцесса в безмолвном удивлении, не веря глазам своим и не зная, войти ли в это зачарованное место, или бежать. Но она была дочерью прародительницы Евы и не могла совладать со страстным желанием все осмотреть и отведать великолепных фруктов, приготовленных как бы нарочно для нее. После того как она со своей свитой достаточно позабавилась в этом маленьком храме и все внимательно осмотрела, у нее явилась охота выкупаться в бассейне, и она приказала девушкам поглядывать вокруг, чтобы какой-нибудь дерзкий соглядатай, притаившийся в кустах, не оскорбил ее девичьей стыдливости.

Едва грациозная нимфа скользнула с гладкого края мраморного бассейна в воду, как тотчас же погрузилась в бездонную глубину, хотя серебристый гравий, обманчиво сверкавший с неглубокого дна, не позволял предполагать, что здесь таится какая-либо опасность. Прежде чем подоспевшие на помощь молодые девушки успели схватить свою прекрасную повелительницу за ее золотистые косы, принцессу поглотила прожорливая бездна. Воздух огласился душераздирающими воплями и жалобами испуганных девушек, когда их госпожа исчезла у них на глазах. Напрасно умоляли они наяд о милосердии, простирая и ломая белоснежные руки, и пугливо метались по мраморному краю бассейна, фонтан которого, казалось, намеренно обрушивал на них потоки воды. Но ни одна из них не осмелилась прыгнуть за утонувшей, кроме Брингильды, ее любимейшей подруги; не колеблясь, бросилась она в бездонный водоем, желая разделить участь своей обожаемой госпожи. Но она всплыла наверх, будто легкая пробка, и, несмотря на все усилия, не могла опуститься на дно.

Делать нечего, пришлось сообщить королю о печальной участи его дочери. С громкими стенаниями девушки бросились ему навстречу, как раз когда он со своими егерями выезжал в лес на охоту. Охваченный горем и ужасом, он разорвал на себе одежды, сбросил с головы золотую корону, закрыл лицо пурпурной мантией и стал громко рыдать, оплакивая потерю любимой Эммы.

Отдав первую дань отцовской скорби, он собрал все свое мужество и отправился сам осмотреть место у водопада, где случилось несчастье. Но обманчивый мираж уже исчез: первозданная природа по-прежнему являлась во всей своей дикости. Не было никакого грота, ни мраморного бассейна, ни ограды из роз, ни жасминных зарослей. К счастью, ничто не давало бедному королю повода думать, что его дочь похищена каким-нибудь странствующим рыцарем, ибо в те времена о похищениях девушек еще не было слышно в стране. Поэтому он не стал ни угрозами, ни пытками добиваться у девушек иного, более правдоподобного объяснения внезапной гибели принцессы. Он принял их рассказ на веру и решил, что Тор[6], или Водан[7], или кто-либо другой из богов был замешан в чудесном похищении, а посему отправился опять на охоту и скоро совсем утешился в своей утрате, ибо, по правде говоря, земных королей ничто не огорчает глубоко, кроме потери своей короны.

Меж тем прелестная Эмма, живая и невредимая, находилась в объятиях своего бесплотного обожателя. Горный дух устроил весь спектакль с погружением принцессы на дно лишь для того, чтобы отвести глаза ее свите, а сам пронес ее подземным ходом в свой великолепный дворец, который не шел ни в какое сравнение со скромным замком ее отца. Очнувшись, она увидела, что лежит на уютной софе в платье из розового атласа с голубым шелковым поясом, казалось похищенными из гардероба самой богини любви. Молодой человек, очень красивый, лежал у ног Эммы и осыпал ее пылкими признаниями в любви, которые она принимала со стыдливой краской смущения. Восхищенный гном рассказал ей о своем положении и происхождении, о подземных царствах, ему подвластных, затем повел по комнатам и залам дворца и показал ей всю роскошь и богатство его. Прекрасный парк, окружавший замок с трех сторон, видимо, особенно понравился девушке своими зелеными лужайками и куртинами, которые прятались в прохладной тени. На фруктовых деревьях зрели золотые яблоки с пурпурно-красными щечками или с золотыми крапинками, подобных которым не мог бы вырвать у природы сам Гиршфельд[8], невзирая на все свое искусство, и никакой другой гениальный садовод наших дней. Из чащи деревьев доносилась многоголосая симфония бесчисленных певчих птиц.

Нежная пара прогуливалась по укромным аллеям, останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться луной; иногда гном выражал свою печаль, когда видел, как увядает цветок на груди возлюбленной. Взгляд его был прикован к ее губам, а уши жадно внимали нежным звукам мелодичного голоса. Каждое слово ее он впитывал, как сладкий мед. Никогда еще за все свое долгое бесплотное существование не испытывал он подобного блаженства, какое дарила ему теперь первая любовь.

Но далеко не такие блаженные чувства таились в груди прелестной Эммы. Печальная тень легла на ее чело; кроткая грусть и нежное томление, придающие столько очарования женскому облику, достаточно ясно показывали, что сокровенные желания, затаенные глубоко в ее сердце, никак не отвечали желаниям ее спутника. Он очень скоро заметил это и старался ласковыми речами рассеять тучки и развеселить красавицу. Но все было тщетно.

«Человек, — думал про себя гном, — животное общительное, подобно пчеле или муравью. Прекрасной смертной не с кем слова сказать. С мужчиной женщина может скоро соскучиться. С кем ей поделиться мыслями? Для кого ей наряжаться? С кем посоветоваться? И что будет питать ее тщеславие? Ведь известно, что первая женщина в кущах Эдема[9] не смогла долго вынести общества сурового супруга и потому выбрала своим доверенным змея».

Гном поспешно направился в поле, выдернул из земли дюжину реп, сложил их в изящно сплетенную корзиночку с крышкой и принес прекрасной Эмме, печально сидевшей в тенистой беседке и обрывавшей лепестки розы.

— Прекраснейшая из дочерей земли, — обратился к ней гном, — изгони тоску из души и открой свое сердце для блаженной радости. Ты не будешь больше томиться здесь в грустном одиночестве. В этой корзиночке есть все, чтобы сделать твое пребывание в моем доме приятным. Вот маленькая пестрая палочка: прикоснись ею к плодам земли, лежащим в корзинке, и придай им образы, какие пожелаешь.

Затем он покинул девушку, и та не теряя ни минуты открыла корзиночку и, воспользовавшись преподанным ей уроком, пустила в ход волшебную палочку.

6

Тор (сканд. миф.) — бог грома.

7

Водан — или Один, общегерманское верховное божество; покровитель военного искусства.

8

Гиршфельд X. К. А. (1742–1792) — знаменитый устроитель садов, автор пятитомного труда «Теория садового искусства».

9

Эдем (библ.) — рай.