Последний парень (ЛП)

Я смеюсь её шутке.

— Моя мама сказала бы, что ты сумасбродней, чем мешок полный гремучих змей.

— Эй, я не змея! — хихикает она.

— А как насчёт мешка, полного котят?

Стоун застенчиво улыбается.

— Так-то лучше. Напоминает мне Киллера. Твой котёнок ни разу не поцарапал меня.

Киллер напоминает мне о моём пентхаусе, и я представляю Стоун, лежащей обнажённой на моей кровати.

Выражение её лица становится серьёзным, когда она прикрывает ладонью мою щёку и приводит меня в чувства своими изумрудными глазами. Она глубоко вздыхает.

— Правда, Кейд, мне жаль, что я заставила тебя побеспокоиться. — Её глаза полны эмоций, и она моргает. — Спасибо за этот вечер. Своим поступком ты вполне мог способствовать моему повышению, как знать.

Должность ведущего.

Я закрываю глаза. Вот чёрт!

Забудь об этом. Думай о ней.

Поэтому в присутствии всех в этом баре я наклоняюсь и целую её в губы. Она отвечает, и наши языки переплетаются в нежном поцелуе. И когда я отстраняюсь, Стоун тяжело дышит.

Кевин смотрит на нас во все глаза, а Трент просто фыркает.

Я поднимаю Стоун со стула, бросаю пару сотен на барную стойку и, не сказав никому ни слова, мы уходим.

Колючая, упрямая Ребекка Фильдстоун сегодня моя.

Потому что не знаю будет ли так и завтра…

Глава 20

Ребекка

— Да! О, Кейд… О, да! — Вот оно, самое потрясающе «О, да!» в моей жизни пронзает моё тело и душу. Мой разум стёрт. Я взлетаю на небеса, когда Кейд Хилл вонзается в меня, стоя у подножия кровати.

Он самый потрясающий, красивый и сексуальный мужчина из всех, что я видела, и это уже мой третий оргазм за ночь под воздействием его массивного естества.

Я лежу на спине, забросив лодыжки ему на плечи, и он наклоняется вперёд, опираясь руками по обе стороны от меня. Капля пота скатывается по его виску, его волосы растрёпаны беспорядочными волнистыми волнами вокруг его лица. Глаза зажмурены, он тянется к моей голени, словно в поисках опоры.

— Чёрт, Стоун… — низкое проклятие вырывается из его груди, и я чувствую его пульсацию внутри себя. Он напряжён, его тёмные брови суровы, а я летаю среди звёзд, пригвождённая к этой кровати этим роскошным мужчиной, который теперь опускается на предплечья ближе ко мне и похищает мои губы в нежном преклоняющемся поцелуе. Мои губы отвеют ему лениво, податливо.

— Адреналин во время секса неподражаем, — вздыхаю я, и Кейд смеётся.

— Не смею ни о чём помышлять…

— Хм-м, но у меня куча идей.

Уткнувшись носом мне в шею, Кейд опускается ниже и целует мою ключицу. Его борода жёстко щекочет мою чувствительную кожу, и это абсолютно божественно. Слишком… Неожиданно грудь сжимает паника, тело напрягается, когда в мыслях вдруг всплывает воспоминание.

— Кейд… — даже я слышу дрожь в своём голосе.

Он поднимает голову.

— Что случилось?

Опускаю глаза к его подбородку, протягиваю руку, чтобы запустить пальцы в его шелковистые волосы прежде, чем решаюсь спросить вслух:

— Ты же не… вступал в какие-то сверхсекретные правительственные программы?

В его глазах я читаю замешательство.

— Сверхсекретные правительственные программы?

— Что-то вроде «НАСА».

Кейд отстраняется ещё, пристально изучая меня взглядом.

— Ты что, ударилась головой сегодня? В драке, может?

— Нет, просто любопытно.

— Я никогда не работал в «НАСА» и вообще не подавал заявок ни в какие государственные программы.

Облегчение урчанием отдаётся в моём желудке, и я смеюсь безумно счастливая.

— Хорошо. Никогда этого не делай.

Кейд хмурится, но на щеке всплывает эта удивительная ямочка.

— Ты сумасшедшая, Стоун.

Я касаюсь пальцем с красным маникюром этой ямочки, и меня посещает очередная мысль касательно этого вечера.

— Спасибо тебе.

— За этот умопомрачительный оргазм? Всегда, пожалуйста.

— Нет, мистер Заносчивость.

— Можешь называть меня просто Самец.

— О, Боже мой! — Я закатываю глаза, легонько толкая его в плечо. — Забудь о том, что я сказала.

Кейд смеётся, отстраняясь, чтобы снять презерватив. Я поднимаюсь на подушки и накидываю одеяло на своё обнажённое тело, ожидая, что он присоединится ко мне. И вот когда наши головы расположены на королевских размеров подушках, посреди гигантской кровати, мы смотрим друг на друга, удовлетворённо улыбаясь.

Быть девушкой Кейда — тайной девушкой — даже лучше, чем я представляла.

— Ну, хорошо, серьёзно, — наконец говорит Кейд глубоким грудным голосом, который я так люблю, протягивая руку, чтобы убрать прядь непослушных волос с моей щеки — что тоже мне очень в нём нравится. — За что ты снова меня благодаришь?

— Я думала о том вечере… ну тогда, на парковке.

Кейд хмурится, но по-прежнему улыбается.

— Не понимаю.

— Спасибо, что не рванул и не отобрал у меня историю, когда всё уже закончилось. Спасибо, что позволил мне сделать репортаж из этой истории.

— Но это была твоя история.

— Да, но ты же понимаешь, о чём я. — Опуская глаза, я думаю об его инстинкте защищать меня. — Я так тяжело работала и я… даже не знаю. Наверное, я просто хотела, чтобы ты знал, что я ценю твою поддержку и то, что ты не относишься ко мне, как … — Мне не хватает смелости сказать это вслух. Как Марв.

Говоря всё это, я не перестаю теребить тёмные волосы на его груди, пока наконец не решаюсь посмотреть ему в глаза. Выражение его лица меняется. Он пытается это скрыть, но я успеваю заметить перемены… возможно, беспокойство? Я не уверена.

— Что не так? — спрашиваю я, касаясь его своей ладонью. Кейд избегает смотреть мне в глаза. Вместо этого он берёт меня за руку и поворачивает спиной к себе, прижимая к груди.

— Давай поспим. Поговорим завтра.

— Ты устал?

— Знаешь, быть героем нелегко: преследовать плохих парней, защищать тебя, притворяясь, что меня и рядом-то нет.

Его слова меня смешат, и я крепче сжимаю его руку, обнимающую меня за талию.

— Просто знай, что это много для меня значит, — тихо отвечаю я. — Больше, чем ты думаешь.

Он отвечает снова серьёзным, низким и тихим голосом:

— Я знаю.

***

Я открываю глаза на рассвете. Кейд всё ещё спит, издавая звук, похожий не то на громкое дыхание, не то на лёгкий храп, что заставляет меня улыбнуться. Никогда не думала, что храп может показаться мне очаровательным, но Кейду как-то удаётся.

Сделав глубокий вдох, я сползаю с гигантской кровати и собираю вещи. Нужно съездить домой, принять душ и переодеться, и мы встретимся уже на работе. Хотелось бы мне отправиться на пробежку вместе с ним. Хотелось бы принять душ и умыться его вкусно пахнущим средством для душа. Хочу весь день пахнуть ароматами тёплого леса, цитрусов и Кейда, напоминающими мне об этой ночи… о героях… об удивительных, настоящих парнях, которые вот они, тут, наяву.

Когда я захожу в квартиру, неся туфли в руках, Чес уже сидит за столом, скрестив ноги. Она выглядит, словно домохозяйка из пятидесятых: полный макияж, розовый шёлковый халат, розовый тюрбан на голове и чашка кофе в руках. Наш огромный телевизор показывает утренние новости канала «КНОТ», как раз в середине моего репортажа.

— Да ты крута! — Чесси спрыгивает со стола и подбегает. Чтобы обнять меня. Я едва достаю ей до груди, поскольку на ней туфли на высоких каблуках и с перьями. — О тебе шумит весь город: Ребекка Фильдстоун в новостях «КНОТ», наша защитница от грабителей в капюшонах!

— Ты это видела?! — спрашиваю я чуть громче, чем следовало, всё ещё испытывая волнение от произошедшего вчера.

— Эй, подруга, не кричи. Вчера у меня было представление.

— Извини! — Я подпрыгиваю к дивану и сажусь на него, подмяв под себя ноги и хватая пульт, чтобы перемотать и посмотреть свой репортаж с начала.

Экран телевизора наполняется изображением того, как я держу сумочку пожилой дамы, вбегают полицейские, а затем Кейд прижимает коленом спину тому уроду, и за всем этим кадром мой голос: «…хотя было не ясно, был ли этот человек нашим Грабителем, но было очевидно, что что-то не так. Мы не спускали с него глаз…»