Страница 3 из 49
«Он же только что не упомянул моё жирное лицо? О, он сделал это».
— К твоему сведению, температура в центре Хьюстона превышала сто градусов по Фаренгейту сегодня в обед.
— Забавно, Пет в своём прогнозе говорил всего о девяносто восьми.
— Пета там не было, и тебя тоже. — Мои глаза скользят вниз по его синей рубашке с манжетами на локтях, благодаря чему выделяются мускулистые предплечья, к его брюкам от Armani. — Это хорошая новость. Я уверена, что ты не хочешь испортить свой дорогой костюм.
— Спасибо, что заметила. — Он меняет направление, тем самым предоставляя мне еще одну возможность полюбоваться его задницей, но затем по какой-то причине он останавливается и оборачивается. — Ты выглядишь расстроенной, Стоун. Моё присутствие ставит тебя в неловкое положение?
«Да».
Однажды он проскользнул мимо меня в один из офисов, и я сразу представила себе его размеры. Ладно, я преувеличиваю, но я разлила кофе на свою юбку по всей длине и даже на свои новенькие Лабутены.
— Я профессионал. Я не испытываю неловкости в какой-либо ситуации.
«Вранье, все это вранье! Кейд Хилл самый сексуальный, самый устрашающий мужчина, которого я знаю, и я представляла его бороду между своих бёдер слишком много раз.» — в сторону эти мысли.
Он улыбается и уходит. Я сажусь за стол, быстро просматриваю входящую почту и решаю, что может подождать до завтра. Когда вечерние новости заканчиваются, я готова отправиться домой, поправляю лифчик и направляюсь к выходу. Когда я прохожу мимо кабинета нашего директора новостей, я слышу, как Марв зовёт меня изнутри стеклянных окон:
— Ребекка! Можешь зайти на минутку?
Марв старой закалки, поэтому мой неаккуратный вид будет пристально рассмотрен. Рубашка наверху, туфли в руках, макияж потёк — у меня были дни и получше. Тем не менее, я работаю на канал пять лет. Эти ребята хорошо меня знают.
Кинув туфли на пол, я обуваю их и заправляю рубашку в юбку.
— Как раз направляюсь домой… — я замолкаю, когда вижу Кейда, сидящего внутри кабинета спиной к двери. Он выглядит растерянным, но я натягиваю улыбку и фокусируюсь на Марве. — Как все прошло?
— CBS лидируют с взрывом завода в Техасе. NBC остаётся на одной позиции с нами, показав сотовую забастовку, блокирующую движение на северной стороне. — отвечает он, смотря на три больших экрана, вмонтированных в стену: они все настроены на местные каналы соперников.
— Слава Богу, что мы не снимали об этом. — Я сажусь в кресло напротив Кейда.
— Это был трудный выбор, но я ценю ваше рвение. — Он берёт со стола карандаш и начинает крутить его в пальцах. — Видел и твой кусок. Неплохо.
Неплохо? Да я сделала конфетку из этой дурацкой истории, но Марва тяжело удивить. Я принимаю его критицизм кивком. Работать в главном местном филиале в четвёртом по величине городе США не для тонкокожих.
— Зрителям понравится Петаль.
Казалось, что Марв не верит в это. Я почувствовала покалывание вдоль позвоночника. Петаль, возможно, и была во всей красе, чего не скажешь обо мне.
Звук каблуков вне офиса привлекает моё внимание.
— Викки! — кричит Марв. — Можешь зайти на минутку?
«Викки тоже?» — у меня сжимает горло.
— Что случилось? — Викки переступает порог, выглядя профессионально и круто в кремовых широких брюках и зелёной рубашке, которая прекрасно оттеняет её рыжие волосы.
— Привет, Кейд. — Она осматривает офис и поправляет свои очки. — Привет, Бэкс. Отличная работа с теми маленькими роботами сегодня.
— Будущие степфордские жены, — брякаю я, и она смеётся. — Не считая Петаль.
Будучи всё ещё стильной леди в свои сорок, Викки Грант и я сошлись в первый же день, и с тех пор она прикрывала мой тыл. Мы обе разделяли общие идеи, что этот город нужно встряхнуть от всего этого футбольного доминирования и пролить свет на проекты и организации, которые пытаются внести какие-то изменения к лучшему… и детские конкурсы, возможно, тоже туда входят.
— Консультанты приезжали сегодня в обед. — Марв вернул наше внимание к себе. — Они дали мне отзывы о наших вечерних новостях.
В животе будто ухает. Корпоративные учредители шлют пару своих «обидчиков» (как мы их называем между собой в новостном отделе) дважды в год, чтобы проследить за нашей работой и предоставить «конструктивную критику», которая в основном состоит из постоянной негативной критики, уничтожающей репортёров, начиная от нашего внешнего вида и заканчивая тем, как мы говорим на камеру. Это неприятно, и я не хочу, чтобы Кейд слышал что-либо обо мне.
Марв облокачивается на свой стол, упираясь локтями. Его серые глаза поднимаются вверх к его широким бровям. Наши взгляды встречаются.
— И? — я ёрзаю на стуле.
— Какие еще проекты у тебя есть сейчас в работе, Бэкс? — Он опять начинает играть с карандашом, крутя его туда-сюда между пальцами. — Может, какие-то внештатные проекты, которые готовы к выходу?
— Внештатные проекты? — Я в замешательстве. Мне и так приходится проводить каждую свободную минуту на этой студии, включая выходные, даже если бы и были какие-то сенсационные новости. — У меня нет времени для этой ловушки, Марв.
— Хм. Хочешь присоединить кого-нибудь к производственному персоналу? — Он смотрит на Викки, и я делаю то же самое.
Я могу точно сказать, что она в шоке, но не подаёт виду.
— Эм… конечно, мы бы были рады Бэкс в нашей сфере. Она умна, и у неё опыта больше, нежели у кого-либо на нашем канале, но…
— Отлично! Это просто отлично! — На лице босса появляется облегчение, и он облокачивается назад в своё кресло, как будто только что принял решение. — Разве ты так не считаешь, Кейд? Ты ведь теперь в менеджменте.
Я бросаю на него свой взгляд.
— В спорте, — говорит он. — Я не могу отвечать за остальных.
— И все же, — продолжает Марв, — ты знаешь, чего хочет зритель. У тебя есть чутье.
В моём горле стоит ком.
— Минуточку… — я не могу скрыть панику в своём голосе, пока смотрю то на Марва, то на Кейда. — Вы только что сняли меня с позиции репортёра? Вы же знаете, что я много работала, чтобы получить это место.
Кейд опускает взгляд, а радость Марва таки вырывается наружу.
— Консультанты думают, что ты будешь работать еще лучше по другую сторону камеры. Но не волнуйся, это не конец…
— Какого черта? — я сдерживаюсь, как могу. Он все еще мой босс, но я уже стою на ногах. — С чего бы они так считали? Им понравился мой репортаж о динозаврах прошлым летом!
Адамово яблоко у Марва заметно дёргается, когда он сглатывает. Это признак его беспокойства, что заставляет нервничать и меня.
— Они думают, что нам нужны новые лица. Кто-то, кто смог бы привлечь внимание зрителей от восемнадцати до двадцати пяти лет.
— Вы, должно быть, смеётесь надо мной! Это не та категория, которая смотрит новости. — Я хожу кругами по кабинету, уже почти выйдя из него.
Кейд прочищает горло:
— Марв, я не думаю, что должен…
— Они думают о продвижении, — продолжает Марв. — Зрители не хотят видеть своих матерей в вечерних новостях.
Мой мозг не соображает, и я не могу понять, какое из его слов меня больше всего задевает.
— Я одна! Даже ни с кем не встречаюсь!
— Ну, наверное, тогда тебе следует.
«Неужели он только что шагнул на эту тропу?» — у меня отвисает челюсть.
— Это сексизм! Моя личная жизнь не имеет никакого отношения к моей работе.
— Для меня это новость, Марв, — говорит Викки, и её голос наполнен спокойствием. — Вероятно, нам стоит обсудить все это в приватной обстановке, прежде чем принимать какие-либо решения.
Он пожимает плечами, смотря поверх меня. Эта задница даже не может встретиться со мной взглядом.
— Возможно, есть несколько вариантов, как ты можешь преобразить свой вид на камеру. Что-то вокруг зоны лба, чтобы выглядеть не такой… злой.
— Ботокс? — выпаливаю я. — Ты говоришь, что мне нужен ботокс?
— Перестань пихать слова в мой рот. — Он встаёт со стула, опираясь о стол. — Я не сказал ничего насчет пластической хирургии. Не так ли, Кейд?