Ведьмина генетика

Но пока что Гастон не догадывался, что страшно раздражающий его рыжеволосый перенек, которого он с удовольствием уничтожил бы на месте, если б была такая возможность, был кронпринцем. Для него он являлся просто Мартеном, надоедливым мальчишкой, не желающим падать на колени при виде Его Светлости маркиза ди Брэ.

И принц, признаться, предвкушал момент раскрытия собственной личности, хотя, само собой, знал, что спешить с этим нельзя.

Мелкая мстительность, как говорил когда-то дедушка, вообще-то не к лицу дворянам, а уж тем более членам королевской семьи. Но Гастон плевать на это хотел, потому Мартен вынужден был уничтожить несколько колдовских ловушек, висевших у него под потолком, спрятанных на полу и даже закопанных в земле вазона, принесенного заботливой комендантшей, которой Мартен и Белла понравились — они ведь ничего не разбили и не развалили, в отличие от заносчивого ди Брэ.

Принц тяжело вздохнул. Он пришел на артефактологию с искренней надеждой узнать что-нибудь интересное, но вместо этого вот уж несколько минут слушал сущий бред в исполнении мэтра Клебо. А тот еще и будто нарочно не сводил с него глаз. Неужели ди Брэ нажаловался, рассказал, что ему не нравятся новые сокурсники? Или у Клебо какие-то свои причины?

— Не шипи, — потребовал капризным голосом Гастон. — Ты мешаешь мне слушать преподавателя!

— Можно подумать, слушать его полезно, — закатил глаза Мартен. — Или у тебя и таких знаний нет? Все настолько плохо?

— Хамить мне — не лучшая идея, — скривил губы ди Брэ. — Я могу тебя одним щелчком пальцев уничтожить! У меня в друзьях, между прочим, масса влиятельных личностей!

— О да, — закатил глаза Мартен. — Попроси рангорнского принца, чтобы он меня уничтожил, и он с удовольствием тебе в этом деле поможет!

Гастон что-то там зашипел в ответ, но Мартен его не дослушал — все внимание на себя перетянула Белла. Девушка раздраженно дернула его за рукав, требуя, чтобы Мартен наконец-то умолк, и требовательно взглянула на него, сверкая своими карими глазищами, а потом вспомнила, что мышеподобным блондинкам так себя вести не полагается, потому поспешила притихнуть и даже отвернуться. Щеки у иллюзии заалели, но сама принцесса совершенно не выглядела смущенной, скорее раздраженной.

— Прекрати, — попросила Белла. — Он на нас все время смотрит! И мне это не нравится.

— Ладно, извини, — буркнул Мартен, затихая.

И вправду, ссориться с Гастоном следовало в другом месте. Здесь с них действительно не сводил глаз мэтр Клебо. Он буквально сверлил взглядом Беллу, словно пытался пролезть под ее иллюзию, каким-то образом стянуть магический полог и узнать, что именно прячется под ним, какой человек живет там, под этой колдовской коркой. Разумеется, он не мог знать наверняка, что эта мышеподобная блондинка — принцесса Халлайи, но подозревать что-то — несомненно!

И прощупывать магический фон присутствующих в аудитории тоже, Мартен ведь чувствовал легкую щекотку, характерную для случаев, когда эту процедуру пытаются провернуть без разрешения присутствующих.

Мэтр Клебо, уверенным голосом продолжая на всю аудиторию вещать бред, не имевший ничего общего с настоящей артефакторикой, продолжал смотреть на Беллу, и она аж невольно сползла чуть ниже, пытаясь спрятаться за головами сидевших впереди студентов. Ядовитое хмыканье Гастона и его язвительный комментарий по этому поводу Мартен пропустил мимо ушей — ему самому не нравилось все происходящее. Может быть, Белла права, и надо вести себя тише, не привлекать лишнее внимание, а то мало ли, к каким последствиям это может привести!

Дверь с тихим скрипом отворилась, и все присутствующие в аудитории невольно повернули головы, напрочь забыв о том, что там читал мэтр Клебо. Неисчерпаемое человеческое любопытство руководило каждым, в том числе и самим преподавателем, и Мартеном, и Беллой, и этим мерзким глуповатым маркизом, который чуть не свалился со своего места, пытаясь первым узнать, кто же именно остановился на пороге, привлекая к себе такое внимание посторонних.

Сбоку раздалось аханье.

— Наследник божьего дара! — провозгласила Анаис, по мнению Мартена, слишком уж преувеличивавшая влияние советника Шантьи на мироустройство.

Впрочем, неудивительно. Впечатлительных всегда хватает, а она никогда не казалась принцу особенно умной, скорее очень даже наоборот. Теперь во взгляде Анаис полыхала искренняя, неподдельная любовь, которая на поверку, разумеется, оказалась бы такой же подделкой, как бестолковые знания мэтра Клебо, которыми он пытался поделиться с присутствующими.

— Здравствуйте! — Акрен спокойно переступил порог аудитории и, нисколечко не стесняясь присутствующих. — Мэтр Клебо, мэтр Ламина отправила меня к вам, сказала, что здесь проходит занятие по артефактологии. Я хотел бы послушать.

Мнение Клебо по этому поводу его явно не интересовало, потому что Акрен спокойно пересек аудиторию и устроился на преподавательском месте. Клебо в этот момент, очевидно, пожалел, что читал лекцию стоя, а теперь у Акрена появилась возможность занять его место.

— Продолжайте, продолжайте, — улыбаясь, протянул Шантьи. — Мне очень интересно, что же вы будете рассказывать студентам.

Ощущение щекотки куда-то исчезло — вероятно, как бы Клебо ни хотел, а при Акрене колдовать он никак не мог. Белла даже выдохнула с облегчением, почувствовав, что мэтру стало не до нее.

— Конечно, — с важным видом продолжал Клебо, не поддаваясь испытывающему взгляду Акрена, что внимательно следил за каждым движением молодого преподавателя. — Итак, вернемся к нашей теме. У вас при использовании этого рода артефактов могут возникнуть трудности с контролем вложенной в него магии…

— Еще б они не возникли! — не удержался Мартен, на сей раз не шепча свои возмущения на ухо Белле, а высказывая их громко, во всеуслышание. — Если так криво пользоваться даром артефактора, трудно ожидать, что артефакты будут реагировать положительно! Они ж не хотят быть расщепленными на элементарные частицы при их использовании!

Мэтр Клебо запнулся на полуслове. Очевидно, в этот момент ему очень хотелось расщепить на эти самые элементарные частицы Мартена, или, по крайней мере, каким-то образом заткнуть ему рот. Принц даже ждал, что в него полетит какое-нибудь проклятье, но, к сожалению для Клебо, Акрен находился слишком близко, и в распоряжении преподавателя не было достаточного количества магии.

— Нет! — не выдержав, воскликнул Клебо. — Это просто невозможно! Я — преподаватель, и я имею право требовать к себе хотя бы минимального уважения! То, что вы себе позволяете, молодой человек, не лезет ни в какие рамки.

Иллюзорный рыжеволосый мальчика покраснел, словно свекла, и втянул голову в плечи, глядя на мэтра Клебо. В его глазах плескался страх перед разгневанным преподавателем. Но настоящий Мартен, прятавшийся за колдовской маской, сейчас не чувствовал себя ни испуганным, ни униженным, он с трудом сдерживал гнев. Это ж подумать только, какой бред Клебо рассказывает студентам! Даже предположить страшно, что именно он может научить этих не слишком высокоразвитых молодых людей, нынче собравшихся в аудитории.

Мартена поражало то, что Клебо, считая свои слова правильными, до сих пор не погиб при каких-нибудь трагических обстоятельствах, и что собственная магия не задавила его в какой-то особенно напряженный момент, взбунтовавшись от такого халатного использования.

— Прояви хоть грамм уважения! — ди Брэ, который совершенно не слушал Клебо и, судя по всему, с трудом отличал настоящее заклинание от подделки, вскочил на ноги в попытке выслужиться. — Если ты, тупица, не способен отличить правила обращения с артефактами от своих фантазий, то это только твоя проблема. Но ты не должен мешать учиться всем остальным! Тем более, слушать лекции у такого хорошего преподавателя!..

Принц стремительно повернулся к Гастону и не смог сдержаться — ухмыльнулся, будто нарочно копируя мимику Акрена. Наверное, иллюзия в этот момент скорчила какую-то мерзкую гримасу, но, судя по тому, как позеленел Гастон, на какую-то секунду он сумел увидать за рыжим мальчишкой настоящего Мартена, наследного принца Рангорна.