Исповедь Ведьмы

Еще тогда, в палатке, я увидела, как Вы смотрели на меня. Я спряталась за Сантьяго.

— Глупышка, Инес, не бойся, — Сантьяго поцеловал мне руку и подвел к Вам. В Вашем взгляде я читала похоть, зависть и влечение, такое же влечение к себе, как и у Сантьяго. Это проклятие — быть желанной для колдунов. Я старалась не двигаться, словно этим могла спрятаться от Вашего цепкого взгляда, снимающего с меня, слой за слоем, одежду.

Вы пробыли у нас недолго. Вас ждали пленницы. Новые рабыни доброго короля. Вы: конечно, скажете, что они всего лишь заложницы и гаранты мира, две принцессы. Но я видела их заплаканные лица, видела синяки на их телах, а потом, во дворце, слышала их вопли по ночам. Бедные принцессы. Бедные загнанные в ловушку души.

Королева рожает одного мертвого младенца за другим. Неудивительно. Вы прокляты столькими женщинами и мужчинами, столькими детьми, мессир Рей. Вы недостойны быть отцом.

А между тем, каждую свою новую любовницу Вы мечтаете обрюхатить. Это единственное Ваше слабое место. Но сила ненависти к вам сильнее Вашего семени. С каждым годом список Ваших грехов растет. А Вы забываете их всех. Всех, кого убили: сгноили в тюрьме, изнасиловали и обманули. Их так много, не так ли? Не так ли?

Вы убили Сантьяго. Ваши руки в его крови, не отпирайтесь. Какое удачное совпадение, что именно тогда, когда он был в столице вместе со мной, зная, что я осталась дома, его нашли недовольные судом горожане! Стали бы они мчаться за ним на другой конец страны? Кто поверит в это?

Когда Сантьяго внесли в дом, он был еще жив. Он звал меня, словно я могла спасти его. Его положили на стол, едва я подбежала, он взял меня за руку и уже не отпускал. Может, будь его воля, забрал бы с собой в иной мир. У него на теле я насчитала 27 ударов ножом. Мои одежды были тяжелы от крови мужа. В его последнем взгляде было столько боли, столько жалости…

Я тогда подумала, что он жалеет себя. Я ошиблась. Он, конечно, все понял. Его Инес становилась собственностью другого. И ему было страшно за меня. Но он уже ничего не решал в этом мире. Сантьяго испустил дух у меня на руках.

Все остальное известно нам обоим. Вы меня заставили остаться в столице якобы чтобы предоставить вдове защиту. Вынудили переехать во дворец под конвоем стражи, может, уже тогда понимали, что я могу сбежать. Но Вы просчитались. Я боялась только мессира Сантьяго. Принадлежала только ему. После его смерти я решила: что снова свободна. Едва Вы начали обольщать меня, я Вам отказала с полной уверенностью, что имею на это право.

Когда же Вы меня попытались взять силой, помните тот вечер? Я Вас оттолкнула, Вы упали, опрокинули жаровню, Ваше лицо ткнулось в угли. Я еле сдержала вопль ужаса: у меня не было намерения убивать или уродовать Вас. Но Вы поднялись невредимым. Руками сгребли угли обратно на жаровню, а потом снова кинулись на меня.

Я не принцесса, мессир. Я не стану терпеть то, что терпят они из страха.

Но в тот момент я была так поражена увиденным, что Вы успели порвать на мне платье. Ваши горячие от углей руки на груди привели меня в чувство.

— Я могущественнее всех в этом мире, ты будешь моей, Инес. Прекрасная Инес.

Вы напирали на меня, прижимая к себе, впиваясь в мою кожу пальцами, словно пытались содрать и ее.

Я вырвалась. Бросилась прочь из залы, чудом выскочила из дворца возле конюшен, успела покинуть город до того, как выезды перекрыли.

Под дождем я скакала без устали несколько часов, слишком испуганная, чтобы остановиться. Лошадь была измотана. Потом я остановилась в лесу. И меня долго рвало. От отвращения к Вам и всему Вашему окружению.

И несмотря на то, что я еще чувствовала Вашу хватку, я впервые за долгое время оказалась одна. Подняла голову, закрыла глаза, позволила редким каплям дождя бить по лицу. Вдохнула хвойный запах елей. И улыбнулась наступающим туманным сырым сумеркам.

Я наконец-то считала себя свободной.

Светает. Уже слышно, как работают молотками стражники, сооружая помост. Надеюсь, Вы не поскупитесь на дрова, мессир Рей, и сейчас, когда Вы читаете эти строки, огонь взметнулся вверх, поглощая меня в третий раз, в последний раз.

Ко мне залетела синичка. Она весело прыгает по верхним камням и корням, оплетающим колодец. И тренькает так живо. Жизнь только начинается… День только начинается…

Я так и не доехала до дома. Меня схватили на второй день побега. И через пару дней я опять была во дворце. Только теперь пленницей, официально обвиненной в колдовстве. Якобы я Вас заворожила или напала на Вас и пыталась отравить? Вот не помню, инквизиторы то и дело путались. В конце концов, обвинений было столько, что как раз на три сожжения хватит.

Вы приходили ко мне. До последнего пытались запугать смертью и завалить на нары. Ваши руки на моем теле оставляли маслянистые следы. Мне потом хотелось вымыться. Но я так и не уступила Вам. Хоть этим горжусь.

Перед смертью Вы милостиво разрешили мне проститься с семьей. Мама рассказала тогда свое прошлое, в надежде, что это спасет меня. Я не поверила. Я тогда прогнала ее с криками, что она лжет. Что это все неправда! Неправда!

Но когда я не сгорела в первый раз, я поняла, что она не лгала.

Вы тогда пришли ко мне еще раз, прямо в этот колодец. Таскали за волосы, избивали, умоляли. Вы даже умоляли, мессир Рей… «Мы созданы друг для друга: Инес! Разве ты не видишь? Я убью королеву, хочешь? Хочешь быть королевой?» Но я молчала и не уступала. А Вы хотели такого же подчинения, что и Сантьяго. Вам уже мало было просто взять меня, Вы хотели присвоить меня надолго. Забрать то единственное, что осталось у Инес: стремление к свободе.

Когда меня во второй раз вели на казнь, я увидела в толпе худое и испуганное лицо Макса. Он один из всей семьи решился пережить еще одно наказание вместе со мной. Я улыбнулась ему. Он заплакал.

Я помню, как смотрела гордо на толпу внизу. Они даже не кричали уже «Ведьма!». Кажется, они были испуганы больше, чем я. Хотелось крикнуть: «Не будьте такими рабами!». Но пламя поднялось и загородило их от меня. Очнулась я снова в этом колодце, пропахшая дымом и перемазанная золой.

После второго раза я вдруг осознала одну нехитрую вещь: я не сгорю, пока сама не захочу этого. Мое сознание до сих пор в последний момент сопротивлялось решению покончить со всем.

Но мы же знаем, что иного выхода нет. Что единственный способ заставить Вас заплатить за изнасилование моей матери, чью честь вы выиграли в карты у глупого графского сына восемнадцать лет назад, — это умереть. Убить Вашу дочь, мессир Рей. Ту, что не горит в огне, как и Вы. Ту единственную, благодаря кому мог продолжиться Ваш род. Вы прочтете это, когда костер заполыхает.

А вот и стражники пришли. Я готова.

Пусть свершится моя месть. Я наконец-то свободна.

Инес.

КОНЕЦ.