Пара для Эммы

Оборотень поднимался скачками, часто игнорируя тропинку и влезая в кущу ветвей, но Эмма понимала, что он мстит ей за навязчивость и держалась изо всех сил. Пытка казалась бесконечной, но Орлик возносил её к нижней платформе горы быстрее самого скоростного лифта. Наверху шло сражение!

Как только она увидела судью, так ухватила Орлика за шерсть справа и потянула в сторону, направляя его в отдаление от военных действий. Разошедшийся буян заметил их, грозно рыкнул на них и продолжил закидывать камни в сторону ощерившихся пиками и топорами гномов. В ответ судье тоже летело немало камней, но он пока ловко увёртывался. В общем, переговоры шли полным ходом.

— Орлик, вы что, не чувствуете, куда я вас направляю? — Эмма раздражённо тянула оборотня за шерсть, за ухо, лишь бы он не останавливался и отошёл на безопасное расстояние.

Оборотень всем своим видом выражал недовольство, щёлкал пастью, но она не отступала и падать с него тоже не собиралась.

Наконец Эмма сочла выбранное в стороне от битвы местечко безопасным и вытащила спрятанную за шиворот сковороду с поварёшкой. Крепко затянутый пояс куртки не давал сковороде сползти со спины. Не самый удобный способ доставки вещей, но в руках Эмма их точно не удержала бы.

Чуть размявшись, давая себе перевести дух, она начала воплощать в жизнь гномий указ по их вызову. Наставление звучало так: «Покричите, увидят!»

Орать она не собиралась, а вот гонг у неё есть. Подняв руку со сковородой, Эмма принялась лупить по ней поварёшкой. Звук получился не особо красивый, но довольно громкий, а энтузиазма хватило, чтобы устроить настоящую какофонию. Хотя это было не специально: сковорода оказалась слишком тяжела, а если не держать её за ручку и поставить на камень, то звон теряет в силе, вот Эмма и старалась что есть сил, пока ещё могла удержать сковороду на весу.

Перекидывание камнями между псиноголовым судьёй, которого гномы воспринимали монстром, и подгорным народом прекратилось.

Невозможно воевать при таком шуме!

К Эмме отправили парламентёров. Она была уверена, что момент шествия к ней трёх гномов с веточкой кедра вызывает у судьи предмет зависти. С ним-то никто не стал разговаривать!

— Добрый день, уважаемые, — поприветствовала она их на гномьем, с удовольствием наблюдая их удивление. Но стражники тоже её удивили:

— Говори на их языке, мы стражи верхних уровней, поймём.

Переведя взгляд на насторожившегося Орлика, она согласно кивнула и продолжила:

— У меня есть новости по поводу тигрят Эрглага. Думаю, им можно выходить. Рядом со мною сильный альфа, — она повела рукой в сторону внушительного Орлика и гномы согласно закивали, но с опаской посмотрели на замершего в отдалении судью.

— А это кто? — видя, что Эмма не особо боится страшного монстра, решили узнать у неё. По их мнению, она толковая магичка.

— Не обращайте внимания, — на всякий случай отвернувшись от судьи, она выразительно брезгливо скривила губы, всем своим видом выражая презрение, — это пьяница, — гномы в удивлении приподняли мохнатые брови, а она молча закивала, показывая рукой на альфу, стоящего рядом с нею и предлагая сравнить его с буяном. Красивый, мощный серый волчара, привычный и понятный — и получеловек-полузверь, грозно рычащий и требующий вызвать главного. С какой стати, спрашивается?

— Вы уж не сочтите за обиду, — печально качая головой, начала объяснять Эмма, — но видно наш недотёпа объелся волчьих ягод и оборот у него произошёл странно, немудрено, что он сходит с ума.

— Вот бедняга, то-то мы смотрим, что он уж больно страшный, — тихо начали обсуждать гномы, подозрительно поглядывая на внезапно активировавшегося рядом с магичкой расхваливаемого альфу. Он шебуршал по земле лапами, скидывал вниз маленькие камешки, покашливал, в общем, целенаправленно создавал много шума.

Эмма с гномами пытались не обращать на него внимания, так как их интересы были схожи, и обеим сторонам хотелось поскорее договориться. Эмме нужны тигрята, а гномы желали отдать их, но оборотень вёл себя весьма странно!

— Может, этот тоже ягод объелся? — тихо предположил один из парламентёров.

Эмма задумчиво посмотрела на чем-то разозлённого Орлика и согласно покивала головой.

— Может.

— Ну, мы тогда пошли…

— Куда? А тигрята?

— К вечеру привезём, — буркнул гном, сторонясь приблизившегося к ним матёрого альфа-волка, и все они поспешили под укрытие.

Стоило гномам уйти, как Эмма накинулась на Орлика:

— Вы что делаете? Мало одного психованного, так вы ещё тут!

Небольшая дымка укрыла оборот альфы, и Эмма отшатнулась, когда на неё двинулся здоровенный амбал.

— Наглая самка! — выдавил он, совмещая злость, полнейшее неприятие происходящего и одновременно пытаясь быть тихим.

Эмма испуганно сжалась.

Она хорохорилась, когда попала в другой мир; делала вид, что уверена в себе, когда ей вручили детей; играла роль в подземелье, потому что так ей было легче, и уже почти поверила, что она такая замечательная личность, которой всё по плечу!

Встреча с судьёй сбила её настрой, разрушила выпестованный удачный образ, и теперь она видит не варианты решения проблем, а с ужасом осознаёт, в какой опасности сама находится, усугубляемой ещё и тем, что здесь она одинока и не имеет ни для кого ценности. Орлику достаточно толкнуть её к краю — и не будет больше бестолковой Эммы, вопреки всему верящей, что в жизни много хорошего, только ей пока просто не повезло.

Она действительно ждала момента, когда оборотень спихнёт её. Его желание было слишком ощутимо даже без всяких магических штучек. Глаза заблестели от готовых пролиться слёз, но это было так некстати!

— Вы не правы, — говорить было тяжеловато, так как горло сдавило надвигающейся истерикой, — совсем не правы!

Она подняла глаза, стыдясь, что слёзы всё-таки потекли по щекам.

— Вокруг незнакомцы, сложная ситуация, большая ответственность — и от скорости моих команд зависит очень многое. Единственный способ достичь успеха — проявить бесшабашную удаль, — Эмма медленно объясняла очевидные для неё факты насупленному оборотню.

Она уже не смотрела на него, а немного суетливо нащупывала платочек в куртке, чтобы вытереть мокрые щёки.

Понимал ли он что-либо из того, что она говорила или нет, было не так уж важно. Ей самой было необходимо понять, с чего вдруг она стала такой рисковой!

Надо было отсидеться, а она раззадорила себя и полезла на рожон. Спокойный разум кричал, что она продемонстрировала спорное поведение, нашла сомнительное решение проблемы, но внутри зрело удовлетворение.

Она не осталась в стороне и пусть накуролесила, но у неё нет власти или авторитета, чтобы спокойно отдавать приказы и наблюдать за их исполнением.

— Почему она плачет, — услышала Эмма чуть порыкивающий голос судьи, вернувшего себе человеческий облик. Рык исходил из глубины груди и мешал нормально говорить. Этот эффект отвлёк её от собственных переживаний.

Орлик напрягся, готовясь защищаться, но ничего не сказал. Эмма взглянула на него с благодарностью. Этот оборотень волей-неволей поднял её на гору, устроил пляски, чтобы её бред не услышал судья, ну а потом показал своё отношение к происходящему. Это было его право.

Сейчас ей хотелось как-то извиниться перед судьёй, но судя по лицу, он настроен крайне негативно. Она придвинулась к альфе, ища защиты у него. Орлик не такой страшный, как судья. Глубоко вздохнув, чтобы придать голосу больше уверенности, Эмма начала с главного:

— Гномы пообещали к вечеру доставить сюда тигрят.

— Пф, обманут.

— Но зачем? Они не разбрасываются словами, раз сказали, значит, сделают, — начала заводиться вновь.

— Доставят сюда, а отдадут ли?

— Э, — Эмма обеспокоенно посмотрела на него, понимая, что ей нечего возразить.

Он развернулся уходить.

— Подождите, — она обогнала его и встала перед ним, — подождите, пожалуйста. Мы же с вами заодно и оба хотим помочь детям. Вы считаете, что я неправильно поступила, оставив тигрят там, но давайте начнём с того, что девочка могла не согласиться выйти со мною вместе, так как я не могла ей предоставить защиту и не имела возможности помочь с братом. Я не знала, что нас уже ожидают. Вы представить себе не можете, как мне страшно было, ведь я в ответе ещё за четверых. Поймите, я городской житель — и лес для меня чужой, какую безопасность я могла гарантировать тигрятам?