Страница 99 из 122
Лорд Малфой остался в кабинете и теперь, как мог слышать Гарри, наливал себе в стакан какую-то жидкость.
Гарри был подавлен и в то же время восхищен.
Во-первых, Дамблдор укрепил ложные подозрения нового директора в том, что наследником Слизерина является он, Гарри Поттер, тем самым отведя угрозу от Джинни, с отцом которой Малфой-старший был не прочь поквитаться. И в конце концов, это Джинни нашла среди своих учебников тот самый ежедневник, который потом подарила Гарри! И этот белобрысый мерзавец — старший белобрысый мерзавец — подкинул ей эту вещь, вероятно, просто сунув ее в котел девочке.
Во-вторых, Дамблдор обезопасил и Гарри, намекнув Малфою, что он, Гарри, как бы не страшнее, чем сам Волдеморт, и что с ним нужно быть крайне осторожным.
А в-третьих, Повелитель Памяти только что загнал Гарри в очередной Запретный Коридор, причем экспромтом, используя не собственные заранее составленные планы, а планы Лорда Малфоя.
«Мне до такого уровня, как Клыку до Хагрида», — подумал он.
Гарри уже совсем было решился спрыгнуть вниз и рвануть в Общую Гостиную, но внезапно услышал сначала шаги, затем бормотание (кажется, новый директор усыплял портреты, но Гарри не был в этом уверен), а потом решительный голос Малфоя:
— Коттедж МакНейров!
Упускать такой шанс было нельзя, и Гарри устроился на карнизе поудобнее.
— Уолден? — донесся до него спустя несколько секунд приглушенный камином голос Люциуса. — Ты мне нужен.
— Да, все получилось, он даже не сопротивлялся. Да. Этот тупой огр тоже арестован, так что место твое. Я помню, как ты любишь зверюшек, Уолден.
— Как можно быстрее, Уолден. Что значит две недели? Время — деньги, скоро весенняя линька, в том числе и у единорогов, и если мы… Ты понимаешь, какие это потери?
— Чудовище, Уолден. Чудовище. Окаменевшие грязнокровки сработали на нас, позволив взять под контроль Хогвартс, но если мне не удастся убедить Его… Ты-Понимаешь-О-Ком-Я… Да. Не забывай: большинство Попечителей — члены Визенгамота. А до них информация обязательно дойдет, я не могу перекрыть все каналы. И если пострадает даже не чистокровный, а всего-навсего полукровка, да еще и после того, как мы скинули старика… Уже через несколько часов тут будет не продохнуть от авроров и комиссий, и вся операция лишится смысла, мы просто не успеем…
— Вот поэтому мне и нужен твой топор, Уолден. Если сопляк дважды справился с ним, чем бы оно ни было, то и ты сможешь.
— Нет, я не думаю, что у Альбуса получится вернуться, я… как и он, намерен… предпринять некоторые ходы. Но все равно поторопись. Я понимаю, что мы управились быстрее, чем планировали, и что раньше тебя просто не отпустит милейший Корнелиус, но ни днем — слышишь? — ни днем дольше!
Гарри задавил в себе гнев. Малфой, судя по звукам, прошелся из угла в угол, затем снова звякнуло стекло.
— Поместье Эйвери. Здравствуйте, Лорд. Как поживает Ваша прелестная дочь? Могу я узнать…
— Торгуйтесь еще, Эйвери. Оно того стоит. На неустойку по разрываемому контракту я согласен. Да. Я сегодня же вышлю Вам совой чек «Бэрингс». А что с… Ах, вот как… Интересно, кто их просветил.
— Это совершенно естественно, Эйвери. «Эф-н-Эф Фарма» нужна монополия, иначе они не перебивали бы цену, которую дают боши, вдвое. Да. Хорошо, соглашайтесь. Весь урожай до единого корешка, и я даже согласен убрать оговорку про собственные нужды.
— Да, поговорить с Корнелиусом было бы полезно. Запрет на ввоз из Индии? Хорошо, возьмите две тысячи из моего фонда. Но запрет должен вступить в действие не позже пятницы и длиться минимум год.
— Грязнокровки полежат, к примеру, в Мунго. Или можно сложить их штабелем в сейф в Гриннготсе, вряд ли они там задохнутся до следующего урожая. Заодно и воздух в Хогвартсе станет почище. И Он, полагаю, будет доволен.
— Эйвери, Вы подумали, как будете оправдываться перед Ним? Я снисходительно относился к Вашему затворничеству, но Он… Вы понимаете, что речь идет о миллионах? Причем галлеонов, а не этих… фунтов. Мы и так понесли огромные потери из-за этого Мордредова маггловского кризиса! Деньги должны быть деньгами, а не бумажками. Пообещайте им мои личные гарантии в маггловской валюте на четверть суммы. Да.
— Эйвери, я не приемлю оправданий. Десять дюжин стоунов мандрагоры позволят нам отыграть не меньше половины всех потерь от этого маггловского кризиса. Нет. Нет. В конце концов, он прямо написал мне, что под угрозой только грязнокровки, так что беспокоиться не о чем. Да. Я не намерен…
— Все, Эйвери, я должен идти. Мне нужно представиться… эээ… коллегам. И помните: скоро у нас будет чем припугнуть всех и каждого, начиная с Фаджа. Особенно если…
— Тупые идиоты, — услышал Гарри бормотание Малфоя, — на кону не меньше полутора миллионов, а одного, видите ли, не отпустит Министр, другой заперся в поместье и дрожит, как трепетливый кустик, третий играет в свою игру, двое тупы, как пробки… Нет, положиться определенно не на кого.
Дверь снова распахнулась, и Гарри с трудом удержался от того, чтобы не попытаться достать палочку и послать «Редукто» в проплывшую прямо под ним блондинистую макушку. Вопрос грядущего раскаменения новый директор решил просто, незамысловато и с выгодой для себя. К сожалению, Малфой действовал не в одиночку, и его убийство проблему не решит. А вот новых создаст изрядно.
Завтрак в понедельник проходил в абсолютно похоронном настроении. Исключением являлся стол Слизерина — там царило оживление.
— Готовь метлу, Поттер! — в который раз крикнул ему осмелевший Драко. — Теперь мой отец…
— Мне кажется, мистер Малфой, ваш отец не очень заинтересован в моем исключении. Так что я бы посоветовал Вам, напротив, готовить комплект одежды.
— Это почему же? — блондинчик прищурился.
— Потому что если в окаменении вашего эльфа обвинят меня, Фаджу придется выпустить Хагрида, — пояснил Гарри-Слизеринец.
— Этот-то тут при чем? — вытаращил глаза блондинчик.
— При деньгах, Малфой, при очень больших деньгах! До которых тебя, при всех твоих понтах, просто не допускают.
— Ты узнаешь, Поттер…
— Разумеется, узнаю. Но не от тебя, Малфой. Что толку говорить с тобой, если ты все равно каждый раз ссылаешься на папочку? Проще поговорить с ним самим!
— Это если он захочет с тобой разговаривать, Поттер!
— А почему бы и нет? — поднял бровь Гарри.
Малфой покраснел и начал обдумывать очередной ядовитый ответ, но не успел.
— Мистер Поттер, — обратился к Гарри Маркус Флинт, на мантии которого рядом со значком капитана квиддичной команды теперь красовалась нашивка «Добровольной Дружины» — состоящей в основном из чистокровных слизеринцев организации, о создании которой временный директор объявил перед завтраком, — Временный Директор Лорд Малфой требует Вас в свой кабинет.
— Вот и ответ, Драко, вот и ответ, — подмигнул вновь побагровевшему блондинчику Гарри, успокаивающе улыбнулся Гермионе и приятелям и двинулся за Флинтом.
Маркус нервничал. Они с Гарри шли не в директорский кабинет, в смысле, не в кабинет Дамблдора, а куда-то в подземелья, так что Флинту приходилось идти впереди, показывая дорогу. Его рука все время болталась около пояса с зачарованной спортивной кобурой для палочки, а глаза то и дело косили на Гарри, идущего на полшага позади и чуть справа — чтобы Флинту было неудобнее разворачиваться для атаки. Мальчик, конечно, тоже нервничал, но, как обычно, загнал неуверенного Гарри куда-то вглубь.
— Мы пришли, — сказал Флинт. — Без глупостей, Поттер!
— Разве я давал повод подозревать себя в глупости, Флинт? — гримаса Гарри-Слизеринца сделала бы честь самому Снейпу; Маркуса аж передернуло.
— Н-нет, — ответил он и постучал в дверь.
— Входите, — раздался голос Малфоя-старшего, — и… подождите за дверью, мистер Флинт.
Лорд сидел за массивным столом, ничуть не уступавшим в роскоши таковому в кабинете Дамблдора. На стенах были развешаны портреты малоприятных личностей, да и книги в шкафах живо напомнили Гарри его первый визит в Запретную Секцию.