Страница 25 из 161
На земле Крам явно чувствовал себя не так уверенно, как в воздухе и, похоже, он страдал чем-то вроде плоскостопия, хотя Гарри подумал, что болгарин мог бы быть опасным противником.
Гарри бросил косой взгляд на Лаванду. Она распустила волосы и опустила голову вниз, скрывая шрам. Казалось, ее глаза пожирают ковровую дорожку, по которой только что прошел ее кумир. На прошедших вслед за болгарами веселых ирландцев она не среагировала.
— «КВИЕТУС!» — прохрипел Бэгмен, снимая с себя звукоусиляющие чары. — Н-да… Они будут обсуждать это годами. Кто же мог предположить… Ах да… я же вам должен… сколько там?
— Тысяча восемьсот галлеонов, сэр, ставка девяносто при коэффициенте один к двадцати. Жаль, что мы и правда не поставили сотню! — Фред и Джордж перелезли через кресла и уже стояли перед Людо Бэгменом с радостными улыбками и протянутыми руками.
Гарри вновь обернулся к Гермионе и Браунам. Бэзил озабоченно смотрел на дочь, а мисс Грейнджер держала ее за руку.
— Викки… — прошептала мисс Браун, — он… он ушел?
— Да, Снежинка, все закончилось, — вздохнул ее отец, и только тогда Лаванда осмелилась поднять взгляд и откинуть с лица волосы.
Они спускались последними, не считая Винки: та осталась дожидаться так и не пришедшего хозяина.
Где-то внизу Молли спорила с близнецами, то ругая их за то, чтобы они вообще осмелились сделать ставку, а то негодуя на то, что все деньги они собирались вложить в свой дурацкий магазин, а не в подготовку к министерской карьере. К удовлетворению Гарри, о полной или даже половинной конфискации выигрыша речи не шло: в свое время с продажи части причитающейся им шкуры василиска парни отломили долю в семейный бюджет, тем самым приучив родителей к тому, что у них могут быть и свои деньги.
Следом за ними шла Лаванда в обнимку с Гермионой, а Гарри и мистер Браун замыкали шествие.
— Тебе сегодня повезло, парень, — вздохнул мистер Браун. — На ночь забирай свою подружку к себе. Думаю, мне лучше побыть с дочерью. Только без глупостей там: я обещал родителям мисс Грейнджер присмотреть за ней.
— Лучше оставьте девчонок вдвоем, сэр. В прошлом году Лаванда помогла Гермионе. И я надеюсь, что сейчас Гермиона сможет ее успокоить.
— Думаешь? — спросил мистер Браун.
— Вас она будет стесняться, — пояснил Гарри. — С матерью ей было бы легче, а Гермиона… Она не слишком-то хорошо общается с людьми, в смысле — вообще с людьми, с Лавандой — совсем другое дело. Они уже почти два года дружат. Ну и… обсуждают мальчиков.
— Тебя, что ли? — нахмурился мистер Браун.
— Не только. Ну, понятно, меня они тоже обсуждали, куда ж без этого…
— Хотелось бы понять, почему моей дочери понравился не ты, а этот Крам, — вздохнул мистер Браун. — Нет, Рози, конечно, проверит и ее, и эту дурацкую фигурку… Но все равно…
— На фоне заезжей знаменитости даже я достаточно неплох, да, сэр? — усмехнулся Гарри. — А если серьезно — не знаю. Никак не могу понять девчонок, сэр. Даже Гермиону.
— Если поймешь — сообщи мне, — приказал мистер Браун. — Я женат уже двадцать семь лет, причем счастливо женат, но все равно так и не научился понимать женщин.
— По-моему, они и сами себя не понимают… — вздохнул Гарри.
— Это точно. Только им об этом никогда не говори, — нахмурился мистер Браун.
— Я что, похож на самоубийцу? — обиделся Гарри.
— Если честно — то очень, — ответил мужчина.
— Ну не таким же жестоким образом, сэр!
Мистер Браун улыбнулся, и они продолжили свой путь вниз по ступеням.
====== Афтерпати ======
Гермиона утащила Лаванду в палатку, и Гарри еле успел сунуть мисс Грейнджер фляжку с Новолунным Спокойником. Мистеру Брауну он об этом говорить не стал: вряд ли девчонки напьются так сильно, что это будет заметно утром.
Он же с отцом Лаванды сел за стол вместе с семейством Уизли доедать наготовленную Молли вкусноту. Все обсуждали перипетии матча, на пальцах и ладонях показывая маневры игроков. Гарри прикинул, что сам он не слишком уступил бы Краму: тот был опытнее, но вот «этого» у него не было, так что не известно, кто кого вписал бы в газон. Но, разумеется, хвастаться он не стал.
Перси в обсуждении участия не принимал: строчил что-то в блокнотик — видимо, надеялся вновь встретиться с мистером Краучем, поразить его новыми идеями по стандартизации днищ котлов и получить, наконец, вожделенное место.
Гарри в эту перспективу не слишком-то верил: такие проколы, вроде того злополучного (и к тому же провалившегося) бойкота, так просто не забываются, а сотрудники с дурной инициативой не нужны ни одному матерому бюрократу.
Билл и Чарли перехватили кого-то из соучеников (судя по зеленому с серебром галстуку — слизеринца, а судя по наручам из драконьей кожи — драконолога) и что-то с ним обсуждали.
— А где Гермиона? — внезапно спросила Молли. — Рон, ты же…
— Я сейчас! — воскликнул младший Уизли, звеня монетами в кармане, он встал и двинулся было в сторону палатки Браунов.
— Не советую, — обернулся к нему Гарри, — на их палатку мама Лаванды чары накладывала. Лично.
Рон застыл с выражением ужаса на лице — видимо, представил, что могло бы случиться с ним, ломанись он в защищенную чарами палатку, выделенную девочкам.
— Так это что же, Рон, ты так и не… — удивился мистер Уизли.
— Ну… Там же мистер Бэгмен подошел… — пробубнил рыжий. — Ну я и…
— И ты поставил все свои деньги на болгар? — нахмурилась Молли.
— Ну у меня теперь есть же! — он снова позвенел монетками. — Я отдам утром, когда она проснется!
— Рональд Биллиус Уизли! — Молли была в бешенстве. — Твоя безответственность позорит всю нашу семью! Марш спать, и чтобы я тебя не видела до самого утра! А утром я проверю!
Младший Уизли мрачно побрел в палатку, а остальные продолжили делиться впечатлениями.
Гарри сделал вид, что не понял о чем речь: вероятно, семейный совет решил, что Рон должен отдать Гермионе деньги за сову, которую она купила ему в компенсацию за смерть его крысы Коросты от когтей дрыхнущего сейчас вместе с девчонками Живоглота (что интересно, эта смерть действительно состоялась, но несколько позже и с рядом нюансов), но рыжий потратил все деньги на беспроигрышную, как ему казалось, ставку. Гарри решил, что, если лепреконское золото не исчезнет до утра и Рон попытается вернуть долг именно им, он вмешается.
Лагерь шумел: слышались пьяные песни и музыка, грохот и отголоски драк, над головами летали лепреконы и искры фейерверков. Болельщики ирландцев праздновали победу, болельщики болгар — заливали поражение.
Артур пристал было к Гарри с вопросом, зачем магглы производят и как применяют желтых резиновых уточек, но тут Джинни зевнула и упала лицом на стол, опрокинув чашку с какао. Молли немедленно отправила ее спать, а следом засобирались и остальные, отложив обсуждение проблемы резиновых уточек на утро.
— Пожалуйста, сэр, — пригласил Гарри в свою палатку мистера Брауна, — Вы где предпочитаете спать: в спальне или в гостиной?
— В гостиной, на диване, — ответил мужчина, — надо же тебя посторожить, хотя бы для порядка.
— Если для порядка — то ладно, — усмехнулся Гарри, — а так-то я взял модель с открывающимися изнутри окнами. Всегда ж запасной выход должен быть, правда?
— Аластор тебе случайно не родственник? — зевнул мужчина. — Спи иди, Грюм-младший. Эх, до чего ж я рад, что я не на дежурстве! Успокаивать пьяных ирландцев — то еще удовольствие…
Гарри не заставил себя долго уговаривать. Он переоделся в пижаму, нырнул под одеяло и мгновенно уснул.
Он проснулся уже с палочкой в руке, причем с палочкой, направленной на мистера Брауна.
— Подъем, Поттер! — скомандовал тот. — Что-то происходит.
Гарри быстро, очень быстро, оделся и выскочил наружу. В свете немногих все еще горящих костров он увидел бегущих к лесу ведьм и колдунов, а на дальнем от них конце поля — медленно приближающуюся к ним черную массу. Толпа волшебников в черных мантиях с капюшонами, подняв палочки, шла в их сторону. Слышались хмельные выкрики, напоминающие выстрелы хлопки и издевательский смех.