Страница 2 из 161
— Ну… вот так вот. Прости, сделал что мог. Придется…
— Да просто приеду и увезу. Тебя ж не в запертом чулане держать будут? Принято. Ну да, попрошу кого-нибудь с женским голосом… Я тебя тоже.
Он вздохнул, задвинул антенну и сунул телефон в карман. Повесил шлем на руль, нимало не заботясь о его и мотоцикла вообще сохранности, и прошел в кафе. Молодой пакистанец без определенных занятий, наблюдавший за ним издалека, подошел к мотоциклу, но шагах в трех от него вспомнил о чем-то чрезвычайно важном и спешно проследовал дальше.
Парень заказал плотный завтрак (видимо, приключения разбудили его аппетит) и проследовал в комнату, предназначенную исключительно для джентльменов. Усевшись на фаянсовый трон, он достал из висевшего на поясе кошелька непонятно как поместившееся туда немного вычурное зеркало, а откуда-то из левого рукава — украшенную девчоночьего вида резьбой палочку дюймов десяти в длину и постучал ею по зеркалу.
— Бродяга! — позвал он.
— Привет, щеночек! — раздался из зеркала мужской голос. — Ну как?
Зеркало, как и палочка, было волшебным. Такое встречается, хотя и не слишком часто. Когда-то оно принадлежало отцу юноши, который использовал его для того, чтобы переговариваться со своим другом — тем самым Бродягой, с которым парень сейчас разговаривал — во время отработок за нарушение порядка в закрытой волшебной школе, которая называлась Хогвартс. Разумеется, и сам парень, и его отец с мамой, погибшие тринадцать лет назад, и прячущийся за зеркалом Бродяга были волшебниками, иначе как бы они могли обучаться в волшебной школе?
Разговор по заколдованному зеркалу, не считая того, что через него можно было видеть собеседника, не слишком отличался от разговора по мобильному телефону. Разве что нежности в голосе парня было поменьше, да из зеркала время от времени раздавался словно бы лающий смех.
— Я всегда избегал знакомиться с родителями девушек, — отсмеявшись, заявил Бродяга. — И я был прав! А клык забирать пока не надо. Блок блоком, а твои слова он все-таки будет обдумывать. В конце концов, я повесил на клык Следящие Чары, хоть это было и непросто, и найду его, если потребуется. Ну, мы хотя бы можем быть уверены, что мисс Грейнджер не заберут из Хогвартса. Сейчас в Мунго едешь?
— Да.
— Даже не знаю, какая из твоих девчонок лучше, — озабоченно заявил Бродяга.
— Хватит, Сириус! — прошипел парень. — Лаванда не моя! У нас с ней обоюдное «но»!
Девушка с цветочным именем Лаванда, как и Гермиона Грейнджер, с которой он говорил раньше по совершенно неволшебному телефону, тоже была волшебницей и училась в той же самой волшебной школе, что и сам парень.
— На твоем месте я бы не пренебрегал таким удачным предсказанием, щеночек, особенно если она в него и вправду верит. А дракон — дело наживное. Ладно. К твоему возвращению тебя будет ждать сюрприз, и это уже не шутки. Отбой.
Парень вздохнул. Он не очень любил предсказания, но вот конкретно это его нервировало особенно. Рунные камни предсказали Лаванде узы с ловцом, имевшим какое-то отношение к дракону. Сам парень был очень хорошим ловцом в школьной команде по волшебному спорту, который назывался «квиддич», и описание правил которого потребовало бы довольно длительных объяснений, и давным-давно, еще на первом курсе той самой школы, имел отношение (к счастью, довольно опосредованное) к одной весьма опасной афере с новорожденным дракончиком. Но вот узы у него уже были, и совсем не с Лавандой, хотя эту девушку он очень уважал и считал своей подругой. И еще он был ей должен.
Юноша вздохнул еще раз, спрятал зеркальце и палочку, произвел все необходимые процедуры и вышел в зал. Завтрак уже дожидался его на столе.
Следующую остановку мотоциклист сделал почти в самом центре Лондона.
Довольно давно, несколько десятилетий назад, власти Магической Британии — сообщества британских волшебников — сочли необходимым разместить волшебную больницу, госпиталь Святого Мунго, поближе к Косой Аллее, где проживало не менее половины всех британских магов, и к Министерству Магии, где не меньше половины взрослых и дееспособных волшебников работало.
Так как главной задачей упомянутого Министерства было скрытие самого существования Волшебной Британии от обычных людей, называемых с некоторым пренебрежением «магглами», разместить столь часто посещаемое учреждение открыто не представлялось возможным. Поэтому с помощью как финансовых махинаций, так и влияющих на маггловские умы заклинаний (в использовании которых, за редким исключением, волшебники никакого греха не видели), Министерство приобрело разорившийся универмаг «Пёрдж и Доуз», за стенами которого и разместился госпиталь.
Поскольку пренебрежительное отношение к магглам — обычным, лишенным магии, людям — являлось (и до сих пор является) неотъемлемой частью мировоззрения волшебников, никто и не подумал побеспокоиться, когда одна из витрин универмага была разбита — уже неважно, кем, каким образом и при каких обстоятельствах. Казалось бы, один взмах волшебной палочки — и витрина станет лучше новой, но прошла неделя, другая, затем разбитых витрин стало много, на стенах и уцелевших осколках стекла появились не слишком пристойные картинки и надписи, а вдоль стен стал скапливаться неизбежный мусор.
Нет, разумеется, со стороны главного фасада, выходящего на оживленную торговую улицу, этот мусор регулярно убирался маггловскими службами, но вот прилегающие к бывшему универмагу небольшие улочки и переулки, отходящие от этой улицы вглубь квартала, как-то сразу лишились внимания ответственных за чистоту города организаций.
Так что мотоцикл парня смотрелся в переулке несколько вызывающе, хотя внимания на него все равно никто не обращал — разве что парочка странно одетых молодых парней преувеличенно-равнодушно скользнула по нему взглядом и почему-то завела разговор о метлах — видимо, контраст между байком и мусором вокруг них их все-таки беспокоил.
Парень подошел к полуразбитой витрине, в которой стоял уродливый манекен, одетый исключительно в зеленый пластиковый фартучек.
— Привет, — обратился к манекену юноша. — Консультация по шраму от Смертельного Проклятия и посетитель к Лаванде Браун.
Полуотклеившиеся ресницы манекена дрогнули, и он едва заметно шевельнул пальцем, приглашая посетителя внутрь.
Юноша прошмыгнул в витрину, совершенно не заботясь о том, что проходящие совсем рядом лондонцы обратят внимание на проникновение ребенка на официально ремонтируемый и, скорее всего, небезопасный объект. Они и не обратили — никто из спешащих по своим делам людей просто-напросто не заметил, как подросток словно бы растворился в воздухе.
Проскользнув в витрину, юноша оказался совсем не в том месте, которое можно было ожидать, глядя внутрь здания. Это был большой вестибюль, совсем такой же, какой можно увидеть в самой обыкновенной маггловской больнице — причем не в богатой частной клинике, а в муниципальной бесплатной больнице где-нибудь в провинции. Разнокалиберные стулья, на которых сидели ожидающие приема волшебники, ветхие плакаты «Самолечение — это самообольщение» или «Грязный котел — залог отравы», вусмерть замотанная и не слишком дружелюбная регистраторша, точнее «привет-ведьма».
Если бы не щупальца, на манер бороды и усов свисающие с лица одного из ждущих приема пациентов, юноша мог бы и не заметить перехода из обычного мира в мир волшебников.
— Следующий! — буркнула привет-ведьма, когда сварливого вида волшебница с гладкой кожей вместо рта направилась к ведущей наверх лестнице.
— Кхххыррф Фтаххн Гффоуп! — прохрипел ей волшебник со щупальцами на лице.
— Отравления зельями — на четвертом этаже направо, — буркнула ведьма, — следующий!
— Здравствуйте, я Гарри Поттер, — улыбнулся ей парень. К сожалению, улыбка не возымела на хозяйку приемного покоя никакого действия, хотя бы потому, что ведьма просто-напросто не поднимала на посетителей глаз.
— Шрамы и ожоги от заклинаний. Пятый этаж, вторая дверь справа, — мрачно ответила ведьма и вдруг подскочила на своем стуле.