Психология проклятий

- Нет же! – прервал его воистину театральным жестом Сагрон, поймав себя на мысли, что надо было идти в университет каких-нибудь художеств или даже на актёра. По крайней мере, проклятье бы он точно там не схлопотал – публика ещё та, но зато она совершенно не умеет волшебствовать. – Без неё мой мир становится блеклым и серым, без неё мне не хочется дышать, не хочется ходить. Я готов умереть. И тут я узнаю, что девушка, девушка, которой я могу помочь совершенно бескорыстно, девушка, о которой я мечтаю каждую ночь и каждый день, девушка, что совершенно меня не замечает… ах! Вы не представляете, какая это беда – когда вокруг вашей возлюбленной постоянно крутятся какие-то посторонние мужчины, - он позволил в голосе мелькнуть совсем уж надрывной нотке. – Когда всё это превращается в вечный круговорот ревности, которую я даже не могу ей высказать. Потому что боюсь. И тут – и тут её, мою прелесть, бриллиант души моей, свет очей моих, выбираете вы!

Профессор Куоки опешил. Он закашлялся – хотя до этого не проронил ни слова, а болтал без конца именно Сагрон. Потом моргнул – так, словно в последний раз в своей жизни, - и только тогда наконец-то посмотрел на Дэрри.

- Позвольте, - начал он, - вы хотите сказать, что для вашей возлюбленной я буду плохим научным руководителем? Что мои инновационные часы…

- Да что вы! – замахал руками Сагрон, едва ли не попав Куоки в глаз. – Что вы! Вы не понимаете, вы не слышите меня, вы не желаете понять. Вы не желаете почувствовать весь бесконечный масштаб моей невероятной беды. Она прекрасна, моя милая возлюбленная, и она не может не оценить вашу инновационную разработку, - да, конечно, только идиот не оценит то, что никому не нужно и что инновационным на кафедре именуется ещё с той поры, когда самого Дэрри не было и в планах на рождение, - она, несомненно, загорится избранной вами темой, она бросится в неё с головой, она с ума сойдёт от того, сколько необъятной информации её окружит… и совершенно обо мне забудет. Забудет навеки. Забудет – или даже не пожелает узнать. Я думал, что буду помогать ей, что возьму тему, над которой мы будем трудиться вместе, что совсем-совсем скоро она посмеет меня заметит – и тогда всё будет хорошо. Но теперь… Теперь у меня, увы, нет ни единого шанса.

Куоки смахнул слезу. Лист теперь сполз ему на переносицу, но всё ещё не попался на глаза. Он потёр лоб, но так и не почувствовал ничего, что могло бы вызывать посторонние взгляды, а после даже позволил себе громко и довольно чутко всхлипнуть.

- Дорогуша! Что ж вы не сказали, - охнул он. – Что ж вы не сказали. Что ж вы не сказали… Что ж вы не…

- Я боялся, - прервал его Сагрон, - что вы можете меня не понять. Что вы обвините меня в эгоизме. Я готов отдать вам своего лучшего бакалавра – только позвольте мне вести её. Умоляю вас, господин Куоки. Прошу! Вы понимаете, я готов на всё, что угодно, лишь бы только…

- Ладно, ладно! – махнул рукой Куоки. – Я вас понимаю. Вы влюблённый мужчина, а ради любви я и сам готов отдать своего бакалавра. Кого вы желаете, мой дорогой?

- Котэссу Арко.

Куоки остановился. Будь он хоть немного осведомлён, может быть, и не решился б отдать лучшее из того, что выбрал, но, позабыв совершенно все имена, он только пожал плечами.

- Пускай, - вздохнул он. – Если вы её до такой степени любите, я готов отдать вам её. Но, скажите же, кого вы хотите дать мне взамен? Ведь я отдаю, как вы выражаетесь, лучшую из лучших…

- В моих глазах.

- В чьих бы то ни было, - возразил Куоки, - а всё-таки лучшую из лучших.

- Вы не представляете, кого я вам дам взамен! – Сагрон вздохнул и потянулся к списку бакалавров, что как раз лежал на столе перед Куоки – тот должен был подписаться под ним. – Вот. Только послушайте. Окор Шанук. Великолепнейший студент. Невообразимо острый ум!

- Но, - хмыкнул неуверенно Толин, - у него очень низкий средний балл за прошлую сессию. Я б не сказал, что это признак такого уж идеального студента.

- Да что же вы! Давайте мыслить вне рамок! – выдохнул Сагрон. – Вы не представляете, насколько это талантливый молодой человек! Да, он провалил сессию, и я сам полагал, будто бы он отвратительный студент, но когда узнал о том, чем именно он занимается, когда осознал всю невообразимую важность его проекта… Вы не поверите! Его интересуют именно новые системы исчисления. Вдохновившись вашими инновационными часами, он решил копать дальше и глубже в этом направлении. Он решил изучить всё, что не позволяет стрелкам двигаться в правильном ритме, что сбивает их. Силовое поле, проклятийные волны… Вы даже себе не представляете, как далеко он зашёл. Скажу вам по секрету, этот молодой человек, - Сагрон понизил голос до шёпота, подался вперёд, и Куоки тоже подвинулся к нему, прислушиваясь невероятно внимательно, - умудрился создать первый работающий экземпляр. Конечно, его часы всё ещё не точны, но они всё же позволяют…

- Ох! – кажется, Куоки был совершенно покорён. – Вы правы. Это более чем равноценный обмен. Забирайте свою Котэссу, пусть, пусть. Только отдайте мне этого Окора. Я понимаю, вы идёте на невероятные жертвы, дорогуша, но оно того стоит. Ради любви, ради…

- Ради часов!

- Именно! – закивал профессор. – Ради часов!

Сейчас он, невообразимо довольный, сияющий от счастья, буквально сливался с атмосферой кабинета. Такой же седой, как и белая мебель, такой же раскрасневшийся, как странная розовая скатерть, наброшенная на рабочую поверхность его стола, скорее всего, связанная вручную его супругой. Профессор Куоки теперь сиял от счастья – он то и дело тянулся к проплешине по голове и хлопал себя по ней, словно радовался тому, что сумел отхватить такого великолепного студента.