Страница 53 из 139
Спасибо, хоть не кукушка…
Котэсса тяжело вздохнула.
- А что, папа, тебе нечего сказать? – спросила она мужчину. – Или, может быть, ты все свои слова растерял в бутылке?
Вот кого б она с удовольствием бы сейчас прокляла. Не Сагрона, который был для неё просто надоедливым преподавателем, но своих родителей. Если б знала, что помогло бы им разбудить совесть, застывшую давно вековым камнем в груди, так обязательно бы прокляла, вот только девушка очень сомневалась в том, что это и вправду могло бы ей помочь.
- И не стыдно? – продолжила она. – Может быть, вы считали, что если я стану отдавать вам всё до последней копейки, то потом скажу вам спасибо? Спасибо за то, что научилась экономить? Спасибо за то, что ничего не ела – и потому не особо толстела? За что ещё мне надо вас поблагодарить?
- Ты, дочка, жестокая стала, - отметил отец, склонив голову набок. Речь его звучала ну совсем уж нечётко, спутанно, словно он только что проглотил что-то необъятное. А ещё, казалось, в лёгких клокотали слёзы или кашель, вот только Тэсса в это уже не верила.
- Я стала жестокая? Нет. Я просто голодна с дороги, - повела плечом она. – А вы не ожидали? Ваша дочь не может проголодаться? Ей не может быть плохо?
- Так ведь мы болели… - начала мать.
- Чем?!
Родители промолчали. Придумывать очередную смертельную болезнь, лгать в глаза – да они бы и солгали, если б знали наверняка, что Котэсса поверит, но, кажется, слишком уж серьёзно она была сейчас для этого настроена. И глаза вот как горели – прямо пылали неистовым огнём, возмущением таким отчаянным, таким страшным…
- Тэсси… - начала мать. – Ты понимаешь, мы подумали, что это и вправду будет для твоего же блага. Ты научишься откладывать деньги. Ты не говорила нам, что в чём-то нуждаешься, а ведь у нас так всего мало. Ведь ты знаешь, как трудно заработать в деревне. Вот мы и…
Она умолкла.
- Мне было трудно, да, - согласилась Котэсса. – И деньги я научилась бы откладывать, будь у меня полноценная стипендия.
- А с тёткой, - мать словно не слышала её слов, - я поговорю. Да? – она повернулась к своему мужу, будто бы надеялась на поддержку с его стороны. – Да?
Но тот мог только согласно замычать – как всегда, столь немногословный. Столь глупый, поймала себя на мысли Котэсса.
- Доча, - хмыкнул он. – Будешь?
Она долго смотрела на банку, наполненную прозрачной жидкостью, а после пробормотала себе под нос какую-то одну короткую, заковыристую фразу.
- Наливай, папаша, - промолвила она. – Наливай. За ваше здоровье!
Она взяла стакан, вскинула его вверх, словно и вправду собиралась выпить, а тогда, когда мать сделала один брезгливый лоток, а отец выпил всё залпом, выплеснула жидкость на пол.
Доски зашипели – от них пошёл странный дымок. Жидкость, казалось, позеленела, и даже в банке теперь она казалась на самом деле ядовитой, теперь уже и явственно.
Отец побледнел. Он долго-долго смотрел на свой опустевший стакан, а после схватился за живот и пополз под стол, громко завывая. Мать так и стояла, поражённо глядя на дочь.
- Что это? – прошептала она. – Ты… Ты посмела отравить своих родителей? Ты действительно ради денег подсыпала, подмешала отцу своему страшный яд? Ты пожелала нам смерти?!
- Это лекарство от наглости, вам поможет.
Отец скорбно взвыл под столом. Мать шмыгнула носом и посмотрела на дочь так, словно та только что кинжал всадила ей в сердце, а после и сама полезла вслед за мужем. От её странного таланта и привлекательности не осталось теперь и следа – какой бы мужчина посмотрел на эту женщину?
Котэсса вышла. Дверь от туалета, прицепленная теперь в её доме, превратилась в пепел – ещё одно наказание за пьянство. Последняя монета стипендии, ещё сохранённая мамой на завтрашнее утро, выскочила из закромов – остальное Котэсса не тронула. Может быть, отец заработал.
Мама – ни за что. Она попросту не умела этого делать.
Сагрон ждал на улице. Он явно наблюдал за всем этим в окно, но до этого не проронил ни единого слова – посмотрел на неё, обнял за талию, притягивая к себе, поцеловал в висок, словно пытаясь успокоить.
Котэсса не стала вырываться. Она ответила на объятия, мягко улыбнулась, а после тяжело вздохнула.
- Ради спиртного…
- Ты правда прокляла жидкость? Яд? Что там было?
- Какой яд! Нас на уроках целительства научили, у меня это было самое лучшее и самое любимое заклинание. Я курсач по нему писала. Превращает спиртное в жидкость для очищения организма от токсинов. Полезная вещь для тех, кто борется с пьянством, - вздохнула Котэсса. – А зелёное потому, что надо же было их как-то напугать.
- А откуда ж тогда тошнота? – удивился Сагрон. – Я пил эту жидкость, меня не тошнило…
- Зачем пил?
Сагрон хмыкнул.
- Токсины не только в спиртном.
Она кивнула. Настойка была целебной для всех, она помогала избавиться и от ядовитых испарений, что заседали в лёгких, и от табака – ведь можно не самому курить, но просто оказаться рядом с курильщиком. С какой стороны не посмотреть – ну всяко полезная вещь!
- Я тогда, - пояснил Сагрон, - был на одном заводе на практике, ещё студентом, надышался – пришёл в НУМ, мне там и дали. Довольно большую дозу. Но я под стол не лез и за живот не хватался, напротив, сразу легче стало. Хорошая ведь настойка. Конечно, добытая магией она не так действенна, как та, что на подорожнике, на настоящем, но всё равно – полезная же…