Страница 40 из 139
Да и не то чтобы его нынче вообще привлекала Энниз.
- Что-то не так? – спросила она. – Неужели ты, Сагрон, умудрился в кого-то влюбиться до такой степени, что уже не приемлешь даже обыкновенное прикосновение женских рук?
- Может быть, и не приемлю, - пожал плечами он. – А разве это так строго запрещается законом?
Она рассмеялась, будто бы мужчина только что позволил себе одну очень смешную шутку.
- Нет, не запрещается, - фыркнула Энниз. – Но мне кажется, эта юная прелестница не спешит отвечать тебе взаимностью, не так ли?
- Это уже не твое дело. Я ведь сказал – у нас ничего не получится. Зачем пытаться что-то продолжать?
- Если б я тебя не знала, подумала бы, что проклят, - рассмеялась Фору. – Но пусть. Не хочешь – не надо, зачем мне настаивать на том, что тебе не к лицу? Впрочем… Ах, забудь, - она мотнула головой. – Забудь, мой милый.
Он смотрел на неё, молча, холодно, но без злобы во взгляде. Казалось, пытался понять, что именно хотела от него Энниз.
- Зачем ты пришла? За документами? Сейчас придёт Ойтко – попросишь у неё то, что тебе надо. Я тут ничего не знаю и бываю довольно редко, так что…
- Я пришла полюбопытствовать, насколько у тебя занят вечер. Потому что лично у меня он свободен, может быть, я могла бы уделить тебе минутку.
- Нет. У меня другие планы.
Энниз раздражённо повела плечами.
- Жаль. Такое впечатление, будто бы ты действительно проклят, а ещё и с перепугу перезабыл все заклинания, которые могли бы избавить тебя от проклятия. Девчонка приворожила? Весело.
Сагрон устроился поудобнее на стуле – потому что отступать было уже некуда, - и сердито покосился на Фору. Да, приворожила, да, это проклятие притягивало его к Котэссе, будто бы магнитом.
А он прежде полагал, что и вправду с лёгкостью снимет с себя всё, что угодно, достаточно только однажды очень хорошо постараться. А ещё – что его защита выдержит и не одно, и не два проклятья.
Но, очевидно, Элеанор не просто так защищала диссертацию по одному только проклятию. Не просто так всё сложилось в странную, причудливую головоломку, которую он не мог разгадать. Котэсса была ключом к свободе – но к какой? И понадобится ли она ему потом?
Свобода – не Котэсса.
- Знаешь, - прошептала вдруг Энниз, подавшись вперёд, - а к нам в университет должен прибыть один любопытный артефакт. По секрету говорю – наши, с Защитной, постоянно о нём толкуют. Великолепнейшая, говаривают, вещь, очень просто снимает все проклятия, все на свете!
- Я рад, что подобное чудо будет у нас в НУМе, - пожал плечами Сагрон. – Я так полагаю, они позволят прикоснуться к нему всем желающим, так что, когда он прибудет, это не будет столь странной новостью.
- Нет, - покачала головой Энниз. – Потому что артефакт специфичен, перенимает проклятия на себя – после коротенького ритуала, разумеется, не знаю, в чём он на самом деле заключается. Он способен нести в себе только одно проклятие, пока не истечёт его срок. Говорят, специально для кого-то из совета кто-то выпил то, что было внутри, впустил в себя – а там оказалось краткосрочное. Вот и передадут в НУМ – когда проклятие перестанет действовать, одного, может, кого-то и избавят от его ноши, но кого…
Сагрон замер. Всего год. Люди занимали этот камень – или как выглядел артефакт? – наверное, на сотни лет, по крайней мере, на несколько поколений уж точно. А для него это будет меньше года…
Когда он вынырнул из своих мыслей, рядом уже Энниз не было. Она ушла, ступая неожиданно тихо, ускользнула куда-то, не оставив по себе ничего, кроме отвратительного, слишком густого запаха духов.
Сагрон вновь принялся за работу. С пальцев срывались тоненькие ниточки волшебства – он трудился над папками, одна за другой, сначала над теми, что причитались Котэссе, потом над теми, что ему самому.
Вспоминал Элеанор. Она говорила, как будет действовать проклятие – сначала он просто попытается от него избавиться, но после его будет притягивать к Котэссе всё сильнее и сильнее. Она станет ему сниться. Её светлый образ не будет оставлять его ни на одно мгновение – окутывает, будто бы каким-то лёгким флёром, приходит наяву тоже…
А если она уедет – будет плохо. Тоска будет съедать его изнутри. Если что-то случится, то даже некому будет исцелить, но не об этом он станет думать совсем-совсем скоро. Нет. Все мысли уйдут к этой худенькой девочке с причёской, будто бы у всколоченного воробья – тогда, когда она слишком много колдует.
…Папки закончились как-то сами по себе. Литория, вернувшись и увидев гору переделанной работы, удивлённо фыркнула.
- Странно, - промолвила она, - что вы так быстро справились. Может быть, какой-нибудь есть секрет?
- Нет никакого секрета, - покачал головой Сагрон. – Тут уже было написано, просто мы с Котэссой случайно запихнули папки в несделанную гору. Зато теперь можно не беспокоиться относительно проверки, верно?
- Поразительно! – кивнула Ойтко. – Она очень старательная и талантливая девочка. Но заслужила, определённо, на отдых, переделать такой объём работы практически за десятку дней…
- Да, - рассеянно согласился Дэрри. – Да, очень старательная и талантливая девочка.
Зачем он тогда не поставил ей пятёрку? Почему решил, что она могла списывать – она же сама честность!
Сам себе отыскал проблем на голову, ну, теперь должен сам их и разгребать. Никто не заставлял его унижать девчонку, тыкать её носом в несуществующие оплошности. Он не увидел у неё "светлячка", так чего же тогда прицепился?