Страница 15 из 139
- Всё в порядке? – полюбопытствовал Дэрри. – Я не хотел тебя испугать, - он лучезарно улыбнулся. – Правда.
- Я не испугалась. Я просто подбираю проклятие, которое отвадило бы вас от этого дома раз и навсегда!
- Можно на ты, - милостиво разрешил Сагрон. – Но проклятье – это плохо. Мне хватает предыдущего. Может быть, договоримся мирно?
- Исключительно в том случае, если вы незамедлительно покинете мой дом!
Он пожал плечами. Ещё раз перевёл взгляд на собранную сумку и грустно вздохнул, хотя осознавал, что про сегодняшнее отбытие она явно не могла заявить серьёзно.
- К сожалению, уехать этим вечером не получится, - протянул Дэрри. – Увы, но деканату нужна помощь. Доцент Ойтко жаждет увидеть вас послезавтра, чтобы заполнить определённые таблицы… Она попросила передать меня эту информацию, - мужчина выдумывал на ходу, осознавая, что после с Литорией ещё придётся поговорить, дабы придумать для студентки задание – но этого добра у них в деканате всегда найдётся, - но, разумеется, может и сама послать магическое сообщение. Просто мы подумали, что так было бы быстрее, лично, а я всё равно собирался к вам сегодня, так что – почему бы и нет?
- Вы лжёте!
- Ну, - усмехнулся Сагрон, - нехорошо обвинять преподавателя во лжи. Приходите, Котэсса. Я понимаю, наступило лето, каникулы, идёт только конец первой двадцатки дней, но… Что поделать, правда?
- Я не собираюсь вам верить, - возмущённо отозвалась Котэсса. – И если вы это выдумали исключительно ради собственной выгоды!
Сагрон лишь равнодушно пожал плечами. Он наконец-то выпустил её из объятий, а последние фразы говорил до того серьёзным тоном, что, казалось, нельзя было и передать словами всей важности поручения от Ойтко. И самое отвратительное, что Арко не сомневалась – даже если ничего такого на самом деле не случилось, она всё равно придёт послезавтра в университет, отложит все планы в сторону и будет выполнять бесполезное, никому не нужное дело, которое решили скинуть именно на старосту – самое послушное, что отыскали на всём их факультете.
- В любом случае, - наконец-то ядовито сообщила Котэсса, - вас там быть не должно, у вас ведь завтра последний рабочий день. Поэтому – прощайте, господин доцент. Встретимся в следующем учебном году!
Он хотел что-то ещё возразить, но на сей раз девушка самоуверенно вытолкала его за порог и захлопнула за ним дверь, кажется, твёрдо намереваясь продемонстрировать – хватит! Больше ни единого кривого слова от Сагрона она слышать не собиралась, а уж тем более поддаваться на его лживые заверения – а в том, что правды в них не было ни на грош, отчего-то Котэсса даже не сомневалась.
Стоило только прогнать доцента из собственного дома, как Котэсса вдруг подумала – а если тётушка, что завтра возвращается из своей деревни, возжелает выставить её за дверь? А что, если не подумает даже оставлять в доме? Или потребует денег – поставит ту же цену, по которой тут проживали бы все остальные? Арко понимала, что таких денег у неё не было, да и никогда не будет, если и дальше продолжать всё почти отдавать родителям. Но ведь они бедствуют, у них нет денег ни на лекарства, ни на достойную жизнь. Да, мама никогда не хотела работать, но ведь это не повод оставлять её теперь в столь голодном положении. А если сократят отца? Какое она право имеет тратить деньги на себя, на жизнь в тётушкином доме, если всё это приведёт к окончательному краху всех планов, всех надежд её любимой семьи?
Да ещё и Сагрон… Она, право слово, не хотела его проклинать, но теперь губы горели, словно огнём, а перед глазами прыгали какие-то яркие точки. Неужели проклятье Элеанор распространяется и на её рассудок тоже? Хотелось отыскать аспирантку, задать вопросы, но умом-то Котэсса понимала: побочные эффекты проклятия до сих пор не изучены, она и Дэрри – первые, кто на себе его испытает. А значит, скорее уж она откроет Элеанор что-то новое, чем та добавит какой-нибудь теории.
Да гори она огнём, эта Сагронова верность! Да, за ним увивались некоторые её знакомые девушки, но сама Котэсса – никогда. Она и подумать не могла, что этот экзамен привяжет к ней мужчину. Нет, разумеется, ей было его жаль, но разбивать свою судьбу… Сам виноват!
Она шумно выдохнула воздух и остановилась прямо напротив упакованных вещей. Покачала головой – и хотя следовало бы разобрать их, осознавала, что лучше не рисковать. Тётушка могла и не оценить её порыв остаться в университете, а разговор, что предстоял ей, будет совершенно неприятным. Да и родители ждут – следует отправить им письмо, чтобы не надеялись увидеть блудную дочь совсем-совсем скоро. А письмо… С письмом она пришлёт денег, потому что не ради этого ли её и вовсе встречали там, в родном маленьком городишке, что больше всего смахивал на деревню?