Страница 133 из 139
- Какой кошмар! – возмутился второй голос, уже мужской. – Сколько ты предлагала хороших, обеспеченных барышень! Но ты же знаешь, Мими, что это совершенно бесполезно! Он изволил выбрать себе необразованную деревенщину, у которой за душой ни гроша…
- Молчали бы, богачи! – чуть визгливо возразила другая женщина. – Посмотрели бы, кого подсовываете! Больной, скрюченный, а дети наверняка получатся невесть какие. Если вообще получатся!
- И это мне рассказывает женщина, которая последнее десятилетие вместо воды принимает исключительно алкоголь? Это я должна переживать, какая у детей будет наследственность!
- Дамы, прошу вас, не ссорьтесь… Возможно, мы сможем что-нибудь придумать…
Ирвин щёлкнул пальцами, и подслушивающее устройство моментально замолчало.
- Ну что, - хитро протянул он, - скрюченный и больной и необразованная деревенщина, хорошей идеей было позволять Литории вмешиваться в устройство вашей свадьбы? А я говорил, что она обязательно пригласит ваших родственников. И, Сагрон, видят небеса, ты прекрасно знал, чем всё это закончится.
Доцент Дэрри лениво прищурился, потянулся, закинул ноги на свободный табурет и с интересом посмотрел на Котэссу.
- Ты под впечатлением, дорогая? – ядовито поинтересовался он. – Или ждала, что такое отвратительное существо, как я, могло родиться от белой и пушистой женщины?
- Это наверняка по залёту! – донёсся возмущённый голос госпожи Дэрри сквозь поставленную в режим сна прослушку. – Не мог мой дорогой мальчик выбрать такое себе в жёны!
Тэсса уверенным движением отключила прибор окончательно и, чтобы не было соблазна потянуться к нему вновь, набросила сверху полотенце, не преминув скривиться. Полотенце было не особенно чистое, и Котэсса подозревала, что Ирвин вытирал им тарелки, при этом их ещё и пачкая, уже как минимум месяц. Хоть бы заклинание какое-то очищающее применил, что ли…
- Зато как я, такая белая и пушистая, могла родиться у двух алкоголиков, ума не приложу, - фыркнула Котэсса. – И перестань пачкать чужие табуреты, Сагрон. Ирвин, ты пробовал изредка мыть тарелки?
- Я делаю это раз в неделю, - совершенно спокойно ответил Сияющий. – И вообще, не надо их мыть.
- Ну, как же. На что ещё способна необразованная деревенщина? – усмехнулась Котэсса, откручивая вентиль крана. – Только мыть посуду и убираться за почтенным супругом. Несомненно, ни на что, кроме удовлетворения самых примитивных потребностей, я не гожусь. И, нет, Сагрон, я совсем не обиделась на твою маму. Не следовало ожидать ничего другого.
Дэрри бы не поверил, но Тэсса говорила правду. Об этом свидетельствовало то, насколько вальяжно она принялась перемывать тарелки. Высыхали те уже на лету, самостоятельно, и выстраивались ровными рядами на полках.
Вообще, у Ирвина Тэсса была впервые. Они в основном встречались на нейтральной территории, Сияющий по понятным причинам не слишком-то радостно звал к себе гостей. Но когда пришлось срочно бежать из преподавательской части общежития, где последние несколько месяцев жила Тэсса и все года своей карьеры – Сагрон, другого убежища не оказалось.
С родителями Котэссы Сагрон был знаком весьма отдалённо. Видел их год назад, когда считал себя проклятым, а Тэсса пригрозила родителям, что каждая капля алкоголя может стать для них последним, а для вида ещё и прокляла несуществующим проклятием. Несомненно, маме это помогло. Отцу, видимо, не очень, раз уж он не приехал.
Семейству Дэрри Тэсси была представлена двадцатку назад. Надо сказать, пока Сагрон рассказывал о том, что его будущая супруга – лучшая на своём потоке, собирается работать в Следственном Бюро, отлично сдала выпускные экзамены и планирует строить научную карьеру, всё было не так уж и плохо. По крайней мере, Котэсса не вызывала серьёзных претензий.
Но когда матушка Сагрона совершенно случайно узнала о происхождении Котэссы – ну, как случайно, сделала запрос в университет и получила выписку из её личного дела, - всё тепло из голоса будущей свекрови мигом куда-то пропало. С той поры она уверилась в том, что Тэсса – брачная аферистка, забеременевшая где-то на стороне и собиравшаяся свалить все свои проблемы её Сагрончику на голову. А он, наивный дурак, глупец и вообще последний олух, собирается такую отвратительную девицу терпеть, жениться на них, ввести в их славный род!
Доводы Сагрона о том, что Тэсса не могла ждать ребёнка от кого-то другого – потому что он, в конце концов, был единственным её мужчиной, не помогали.
Доводы Тэссы о том, что она, собственно говоря, не беременна, впечатлили и успокоили исключительно Сагрона, не желавшего, чтобы на него повесили ярлык коварного соблазнителя.
Ах да, ещё эти доводы порадовали Ирвина, случайного свидетеля сцены – но не потому, что он имел какие-то планы на Котэссу или собирался помешать её с Сагроном семейному счастью. Просто, как ребёнок, мать которого вышла замуж, будучи уже глубоко беременной, он не хотел, чтобы кто-нибудь ещё повторил его не слишком приятную судьбу. Даже если Тэсса и Сагрон были уже достаточно давно помолвлены и ждали выпуска, чтобы пожениться без обвинений в коррупции. Впрочем, впереди ждала ещё магистратура, и Котэсса осторожно предлагала жениху, что, может, после неё…
Эти требования Сагрон уже пресёк – подозревал, что за магистратурой последует аспирантура, потом возникнет докторантура, а там уже и до пенсии недалеко.
Так или иначе, о свадьбе прознала Ойтко и взяла это под свой контроль. И Сагрон и Котэсса, намеревавшиеся сегодня просто прийти в регистрационный пункт, поставить подписи в пухлой книжице, надеть друг на другу на запястья венчальные браслеты и счастливо вернуться домой, чтобы романтично, при свечах, сварить какое-то зелье и обсудить новоизобретённое на кафедре проклятие, за день до свадьбы узрели на своём пороге двух матушек и одного отца.